Андрей Федоткин - Зверек

Один раз за смену на станцию прилетал грузовой корабль, привозивший питание, оборудование, а также корреспонденцию и спецзаказы с Земли. Обычно один «грузовик» посещал две-три станции, так как денег на большее число звездолетов никогда не хватало. За станцией «Центавр 3715 — Хадар» был закреплен корабль Виталия Быстрова, который обслуживал еще несколько станций в созвездии Центавра и окрестностях.

Быстров был типичным дальнобойщиком, этаким превосходным образцом жизнерадостного амбала с физиономией, не обезображенной признаками интеллекта. По словам самого Виталия, космический дальнобойщик — «это, тудым-сюдым, в два раза круче и в сто раз сложнее, чем даже десантник, и ты не представляешь, как девчонкам это нравится!». В принципе, что-то в его словах было.

Обычно прилет Быстрова на станцию сопровождался бодрым: «Как дела, чуваки? Я там стыкуюсь потихоньку!» — но в этот раз вместо привычных фраз в динамиках прозвучало угрюмое: «Прибыл». Как выяснилось, на посудине сломался доисторический музыкальный проигрыватель, который в обычное время беспрерывно горланил то, что сам Быстров гордо называл «музыкой настоящих звездных волков». По факту же это было каким-то жутким космошоферским блатняком, содержащим такие перлы, как «звезды словно бабы голые, но далекие и квелые» или «я меж звезд лечу к тебе, родная, где ты, я пока еще не знаю».

— Прикиньте, — жаловался пилот экипажу «Хадара», выгружая ящики с пищевыми концентратами, — я только ускорение набрал, тудым-сюдым, как эта шайтан-балалайка накрылась. Ну, я там отвертку, паяльник взял, тудым-сюдым, — а никак! Чего там, непонятно ни фига. Так я месяц, прикиньте, — месяц без музла! Теперь еще обратно без него ехать. Я ж, блин, скоро с табуретками начну болтать.

На старшего механика станции Василия Петрейкина, увидевшего в накладной, что его спецзаказ — набор инструментов — доставлен, снизошло благостное настроение, и в данный момент он пребывал в гармонии с действительностью и самим собой. Поэтому в нем неожиданно проснулось желание помочь несчастному пилоту. Он улыбнулся и весело предложил:

— Ну-ка, покажи мне свою бандуру! Может, что и смогу сделать.

Старший астроном Григорий Кулесов в отличие от Петрейкина не получил заказанного комплекта дополнительных линз для телескопа и потому миролюбивого настроения Василия не разделял.

— Эй, а разгружать я один буду?! — возмущенно возопил он, когда механик с пилотом направились в кабину.

— Да не кипишуй, братишка! — засуетился Быстров. — Мы шустро, одна нога там, другая тут. Ты пока тудым-сюдым, того-этого, а мы потом быстро все замутим. Я в долгу не останусь, все по понятиям будет, прям без проблем! Ну, вы ж меня знаете, я чисто все как надо сделаю… Слушайте, хотите, я водки вам в следующий раз привезу, ну или что скажете?

— Не суетись, агроном, — поддержал пилота Василий, — перекури пока. Сейчас глянем и вернемся. Не бросим тебя на произвол судьбы.

Вернулись они и вправду быстро. Василий шел впереди, вертя в руках проигрыватель, а Виталий плелся следом с траурным видом.

— Короче, тут возни дня на два, не меньше, — говорил на ходу Петрейкин. — Придется перепаять схему, заменить конденсаторы… Но починить можно.

— Блин, а побыстрее никак? — грустно вопрошал Быстров.

— Смотри, ты же сейчас полетишь на Ригель?

— Ну, типа того.

— На обратном пути залетай к нам, я тебе твою шарманку отдам. Неделю без музыки протянешь?

— Ну, тудым-сюдым, протяну, наверное.

— Вот и договорились, — подытожил Василий. — Через неделю залетай. Погнали дальше. Что там по списку?

Григорий заглянул в накладную.

— Витамины. Твой набор. — Слово «твой» в устах Кулесова прозвучало как обвинение. Еще бы: кому-то новые инструменты, а кому-то шиш с маслом! — Два генератора кислорода и какой-то АДП… Слушай, а что это за АДП?

— Да хрен его знает. Может, по ошибке прислали?

— Не-а, братишки, — подал голос Быстров. — Это подарок от УПС.

Василий и Григорий, не сговариваясь, одинаково удрученно вздохнули и переглянулись.

УПС — Управление психологического содействия — было бичом всей дальней космонавтики. Состоящее сплошь из молодых и амбициозных психологов, оно вбило себе в коллективную голову, что без его поддержки на станциях непременно начнется хаос, массовые (насколько позволит штат станций) беспорядки и полнейшее падение нравов. Вот оно и направляло все свои силы на «оздоровление внутренней обстановки и нормализацию атмосферы в коллективах космонавтов».

Воспитательно-профилактические методы УПС были кошмарны, поэтому результат обычно получался противоположный. Василий с Григорием до сих пор с содроганием вспоминали высланные когда-то на станцию «Забавные головоломки». Куда бы космонавты ни прятали эти чертовы игрушки, они постоянно попадались на глаза и прямо-таки взывали раскрыть их тайну. При этом решаться они никак не желали. Провозившись битых два часа с какой-нибудь безумной переплетенной конструкцией, которую нужно было распутать, человек достигал точки кипения и, ясное дело, не мог не поделиться впечатлениями с коллегой. Коллега, потративший целый час жизни на борьбу с кубиком, который нужно было превратить в пирамиду, и из-за этого прозевавший время замеров солнечной активности Хадара — местного солнца, тоже имел что сказать своему собрату по несчастью. Слово за слово — и дискуссия логически перерастала в драку.

Через месяц мучений и криков все головоломки оказались решены при помощи кусачек и молотка, после чего в торжественной обстановке было принято соглашение о запрете на станции любых логических игр. Прибывшую на борту следующего корабля разработанную УПС настольную игру сразу же выбросили в шлюз и, как выяснилось, не зря — на одной из соседних станций она чуть не привела к убийству.

А вот от специальной программы «Классика на все времена» для бортового компьютера станции отвертеться не удалось. В результате две недели по вечерам виртуальный диктор монотонно читал избранных классиков: Кафку, Джойса, Пруста… Возможно, дальше были более простые для восприятия авторы, но на Прусте Василию удалось откатить обновление и остановить ежедневную пытку.

На какое-то время УПС вроде бы остановилось, но никто не сомневался, что новые эксперименты не за горами. И вот сумрачные гении УПС нанесли по обороне космических вахтовиков очередной коварный удар под кодовым названием «АДП». Что это такое, было пока непонятно, однако космонавты явственно услышали треск взламываемой обороны.

Требовалось срочно предпринять какие-то действия для спасения мира и порядка на станции, и Григорий лихорадочно ухватился за первую пришедшую в голову мысль.