Роман Афанасьев - Звездный Пилот [litres с оптимизированной обложкой]

– Сам уходи! – рявкнул Павлов в ответ. – Что ты делаешь?

– Сажусь, – прохрипел Рим. – Есть возможность. Шанс. Сейчас. Еще секунду…

– Нет у тебя секунды, – холодея, крикнул Павлов. – Рим! Нет условий для посадки!

– Назад, – яростно прохрипел Зотов. – Не лезь! Не отвлекай!

Павлов хотел ответить, но прямо перед его «двушкой» сошлись два осколка, слепившись беззвучно в единый ком, и ему пришлось заложить новый вираж, обходя препятствие.

– Рим! – крикнул он, выныривая из облака пыли. – Рим!

– Это Федоров, – гулкий голос ученого заполнил всю кабину. – Приказ начальника экспедиционного корпуса. Всем пилотам занять безопасную позицию. Принимать передачу до последнего. Сохранить информацию. Это приказ.

Павлов не ответил – был слишком занят, пытаясь втиснуть катер между трех уже вращающихся глыб. Узкий туннель в том месте, где сходятся их поверхности. Он просуществует несколько секунд, не больше. Но «двушке» достаточно и доли секунды, чтобы проскочить в это игольное ушко. Да. Сейчас.

Выскользнув из каменного лабиринта, Павлов уже знал, что оставил там, внутри, кончик левого крыла. Мелочи. Он же не собирается садиться в атмосфере.

Две сияющие точки на карте почти слились. Экран рябил – вычислители не успевали обсчитывать траектории тысяч мелких осколков. Каша. Снежная каша.

– Рим, – шепотом позвал Павлов. – Рим.

Ответный шепот был таким тихим, что Николай затаил дыхание, вслушиваясь в слова лучшего пилота малой авиации.

– Там Зоя… – тихо сказал Рим. – Сажусь.

Николай зарычал от злости, закусил губу. Нет. Нет. Безвыходных ситуаций не бывает. Никогда.

Он заложил новый вираж, пытаясь приблизиться к эпицентру расходящейся волны осколков. Нет пути. Нет окна. Нет коридора. И тут. И тут. Месиво, каменное месиво, напоминающее снегопад. Придется отступить. Вернуться, зайти с другого вектора.

Две сияющие точки на карте почти слились в одну. Потом одна, та что была ярче, моргнула. И погасла.

– Рим! – отчаянно крикнул Павлов. – Рим!

В ответ пришла лишь тишина. Николай зарычал, дал полную мощность, и тут же «двушка» дрогнула, принимая новый удар. Катер отбросило в сторону, закрутило, и Николай подал всю мощность на маневровые, пытаясь выровнять поврежденную машину.

– Это Федоров, – тихий голос ученого заполнил, казалось, всю кабину. – Павлов, уходите. Поднимайтесь немедленно к краю роя. Это приказ.

Николай чувствовал, как по щекам текут слезы, смешиваясь с кровью на губах. Соленый пряный вкус, отдающий металлом. Нет. Нельзя сдаваться. Возможно, еще будет шанс подобраться ближе.

– Коля, – тихо позвал Федоров. – Поднимайся. Нельзя потерять данные. Теперь ты единственный, у кого есть копия. Нельзя, чтобы все это было зря, понимаешь? Коля, прошу тебя. Пожалуйста, доставь это на «Ефремова». Иначе… Иначе мы зря…

– Слышу, – истерзанными в кровь губами прошептал Павлов. – Приказ понятен.

Его пальцы не дрожали. У пилотов, как у хирургов, – пальцы не дрожат. Но плечи тряслись, когда был отдан приказ на маневр уклонения. «Двушка» перестала рыскать, медленно перевернулась, как усталый пловец, пропустила мимо борта метеоритный рой и двинулась в обратный путь – к круглому астероиду, за которым можно было на время укрыться от каменной метели.

– Спасибо, Коля, – тихо сказал Федоров. – От всех нас спасибо. За все. Пожалуйста, принимай передачу. Там будут и наши комментарии. Мы успели записать. А аудиоканал я отключу. Так будет лучше. Прощай.

Павлов взвыл в голос, когда со щелчком отключился канал. Пробираясь обратно к астероиду, он ругался в голос, бранился, вспоминая самые забористые ругательства. Так было легче. Чуточку – легче.

У каменного бока астероида, изрытого попаданиями метеоритов, Павлов бросил взгляд на трехмерную карту. Объект три тысячи сто медленно наползал на груду безымянных камней, крошась в мелкую пыль. Это было похоже на ледоход. Льдины наползают друг на друга, ломаются, крошатся, распадаются на мелкие острые куски, грохоча, как артиллерийская канонада. Но здесь, в безымянной точке открытого космоса, не было ничего слышно. Ни звука. И от этого было еще страшнее.

Тусклая точка передатчика Ефремова на миг вспыхнула с новой силой и погасла. Навсегда.

Павлов замер, уставившись невидящим взором на карту. Передача сигнала прекратилась. Данные получены и сохранены. Все кончено. Все.

Писк аудиоканала вырвал Павлова из оцепенения. Вскинувшись, он бросил взгляд на карту, пытаясь нашарить взглядом визуальную метку источника.

– Рим! – отчаянно крикнул он. – Рим!

И тут же умолк. Источник был слишком далеко. На краю роя, где еще относительно безопасно. Именно с этого места Павлов и устанавливал первый контакт с Зотовым.

– Это Левченко, – раздался тихий шепот. – Наконец удалось достучаться, пришлось немного нырнуть в рой. Как обстановка?

– Оставайся на месте, – резко сказал Павлов. – Не вздумай опускаться. Это приказ. Я поднимаюсь.

– Поднимаешься? – удивился Левченко. – А Рим?

Павлов не ответил. Пошевелив пальцами, он отдал приказ автомедику впрыснуть еще одну порцию бодрящего коктейля. Обратная дорога будет ничуть не лучше. А ему нужно выбраться. Вывезти эти данные, будь они прокляты. Иначе – все зря.

– Павлов, – тихо позвал пилот «четверки». – Коля…

– Группа Федорова и пилот Зотов погибли, осуществляя исследовательскую миссию, – медленно произнес Павлов, чеканя каждое слово. – Полный отчет будет представлен по возвращении на точку базирования.

– Ох, – выдохнул Левченко. – Как же… Как же так…

– Пилот Павлов возвращается на базу исследовательской миссии, – продолжил Николай. – На борту приоритетный груз, информация группы Федорова. Задача – обеспечить сохранность информации и доставить ее в научный центр экспедиции. Конец связи.

Он уже собрался отключить голосовую связь – говорить с людьми ему сейчас не хотелось. Но потом вспомнил кое-что. Важное.

– Левченко, – тихо позвал он. – Открой все информационные порты на прием. Я включу трансляцию. Принимай от меня данные, сколько сможешь. И сразу передавай на базу. Медленно выходи из роя, соблюдая максимальную осторожность. Слышишь? Это приказ. Голосовой канал я отключу, чтобы не занимать мощности передатчика.

– Слышу, – откликнулся пилот «четверки». – Понял, открываю порты связи на прием. Удачи, Николай. Возвращайся.

Павлов отключил голосовой канал, включил автоматическую трансляцию и нахмурился, когда запищал зуммер, предупреждая о возможном столкновении. Нужно было проложить новый курс. Нужно.

– Я вернусь, – тихо сказал Павлов, и в его голосе звучала угроза. – Слышите, каменюки? Я вернусь и привезу то, что нашла группа Федорова. В целости и сохранности. Обещаю.