Роман Афанасьев - Звездный Пилот [litres с оптимизированной обложкой]

От укола медкомплекта зачесалось предплечье. Автомедик скафандра, изучив данные владельца, сам вколол рекомендованный набор лекарств. Это плохо. Это значит, что пилот на пределе.

Павлов раздраженно моргнул. В глазах сухо. А по бровям течет пот. Глупые мелочи, но в космосе мелочей не бывает. Стало легче. От лекарств – легче. Пальцы снова слушаются, а сердце перестало колотить в ребра.

«Двушка», заложив спираль, нырнула под скопление камней, прошла насквозь пылевое облако и вышла с другой стороны. Павлов, переставший дышать во время маневра, облегченно вздохнул. Зона прямой видимости. Вот этот чертов кирпич.

Объект три тысячи сто напоминал обломок небоскреба. На экране трехмерной карты он выглядел угловатым, оплывшим по краям. Он несся с огромной скоростью сквозь пространство, окутанный шубой из обломков помельче, вращавшихся вокруг него по сложным траекториям. Осколки сталкивались, отскакивали в рой, возвращались обратно шрапнелью. Близко. Слишком близко.

Едва дыша, Павлов осторожно направил катер к этому месиву, пытаясь на лету просчитать самый безопасный путь. Если бы в рубке было окно, он бы увидел проклятую штуковину собственными глазами.

Пискнул сигнал связи. Отлично. Это подключился передатчик Федорова и начал напрямую копировать данные в банки данных «двушки». Передача Рима еще идет, данные с его катера копируются. Это сколько же времени прошло? Час, два? Всего двадцать минут? Не верю.

Катер Павлова скользнул над поверхностью огромного булыжника, напоминавшего каменное ядро, истерзанное автоматными очередями. Здесь чуть безопаснее. Есть свободная секунда. Так. Данные копируются с двух источников. Связи с Левченко и базой нет. Неудивительно, он забрался слишком глубоко и с каждой минутой проваливается все глубже в рой. Об обратном пути лучше не думать. Не сейчас.

Пользуясь свободными мгновениями, Павлов отмасштабировал карту, изучая ситуацию в целом, прикидывая путь объекта три тысячи сто. Плохо. Нет возможности подлететь к нему вплотную. Сплошное месиво. А ведь там, около него, мечется Рим, тычась в любое открывшееся «окно» как слепой щенок. Его катер всего лишь точка на карте, но отсюда видно все движения. Резко. Слишком резко. Опасно близко. Ошибки, пилот, ошибки! Сколько он выдержит? Он же не киборг, в конце концов. Надо спускаться. Ох, надо спускаться. Впереди основное ядро роя, больше напоминающее каменную стену. Слишком много крупных объектов, а пространство между ними заполнено мелким – по космическим меркам – гравием. Еще четверть часа, и объект три тысячи сто врежется в это месиво. А следом за ним строем идут каменюки чуть меньше – они догонят своего лидера, ударят в тыл. Между молотом и наковальней. Вот как это называется. Видит ли это Рим? А Федоров?

Закусив губу, Павлов шевельнул пальцами и сорвал катер с места – за миг до того, как эту самую точку прошила волна из мелких метеоритов. «Двушка» послушно рванулась с места, винтом вкручиваясь в движущийся каменный коридор лабиринта. Николай до автоматизма отработанными движениями вел свой катер сквозь каменные ловушки и даже успевал размышлять о том, стоит ли вызвать Рима. Отвлекать пилота нельзя, но…

– Рим, я в зоне прямой видимости, – решился, наконец, Павлов. – Можешь не отвечать. Спускаюсь к тебе. Нужно поменяться, Рим. Займу твое место, а ты поднимись выше, туда, где посвободнее. Тебе нужно отдохнуть.

Ответа он не дождался, впрочем, не особо на него и рассчитывал. Нужно подобраться ближе. И при этом не подходить близко к Зотову. У него должно быть место для маневра. Нельзя допустить ситуацию, когда оба катера рванут в свободное «окно» обходя препятствие. Одно хорошо – траекторию движения катера Зотова можно предсказать, он всегда будет там, где свободнее. Но чертовы камни…

Трехмерная карта дрогнула, перестраиваясь на глазах. Шальной поток метеоров на большой скорости упал откуда-то сверху, сметая все расчеты систем. Павлов включил экстренное торможение, тормозные двигатели взревели. Одновременно маневровыми пилот выдал полную мощность, поднимая нос катера. Разворот на пятачке, с переворотом через кабину, аварийный старт…

Гравитаторы не справились с резко возросшими перегрузками, Николая вдавило в мягкий ложемент, в глазах потемнело, но он не потерял контроля. Вспыхнули аварийные лампы – по обшивке что-то скользнуло, будто напильником прошлись. Секунда, две секунды, три… Сброс ускорения.

Павлов моргнул, но боль в глазах не прошла. Удалось. Он убрался с пути мелкого облака, но обратная траектория вывела его обратно под защиту огромного астероида. Нужно заново спланировать снижение. Еще пара секунд… Вот зараза. Метеоритный поток смешал всю схему. Раскидал мелочь на новые векторы движения, ударил в объект, придав ему новое ускорение. На экране – каша. Ни одного свободного прохода. Катер Рима мечется из стороны в сторону, пытаясь приспособиться к новым условиям. И уходит все дальше.

Алые лампы под потолком снова полыхнули, и на этот раз Павлов ощутил удар всем телом. Он машинально повел катер в сторону, уводя его от столкновения, хотя все уже случилось. Новый метеорит. Корма, чуть дальше грузового отсека. Близко к двигателям. Слишком близко к двигателям.

Тест систем… увернуться от второго потока… Системы нормально, радиация выше нормы, это, скорее всего, снаружи, через пробой. Слои затягиваются, повреждения под контролем, по обшивке барабанит пыль, но это мелочи. Вираж. Еще вираж… Темнеет в глазах. Ничего. Главное – двигатели в норме. Они обязаны быть в норме. Двигатели нам нужны. Ой, как нужны.

Обходя по широкой дуге круглый метеор, Павлов бросил взгляд на карту, пытаясь высмотреть свободный коридор для подхода к объекту три тысячи сто. Прохода не было. Огромный обломок камня вплотную приблизился к плотному скоплению камней роя. Его «шуба» из мелких метеоров уже столкнулась с первыми крупными слоями, забарабанила по ним, как каменный дождь. Осколки брызнули в разные стороны, в пространство взметнулись клубы пыли. На глазах Павлова весь конгломерат вращающихся объектов медленно, не спеша, как в кошмарном сне, плющился о каменные стены ядра роя.

– Рим! – вырвалось у Павлова. – Зотов!

Руки сами выдали нужную команду, и «двушка» провалилась вниз, к месту катастрофы. Мелкие метеоры скользили по обшивке, алые аварийные лампы вспыхнули и уже не гасли, но Павлов уже не обращал на них внимания. Ледяной ком, застывший в груди, заставлял его гнать поврежденный катер вниз, к людям, запертым в каменной ловушке. Сигналы передатчиков Рима и Федорова почти слились. Они слишком близко к месту столкновения камней, слишком…

– Назад! – голос Рима был хриплым, едва разборчивым, и Павлов не сразу разобрал его сквозь волну помех. – Павлов, назад! Уходи, немедленно! Не приближайся! Это приказ!