Ирина Емельянова - Дети пространства

Стол, украшавший середину комнаты, был раздвинут, а вокруг него расставлен десяток стульев (Мара вспомнила, как в детстве её всегда интересовало, где дедушка с бабушкой прячут две трети этих стульев, когда в доме нет застолья). За столом сидели дедушка Тадек, бабушка Тордис, капитан Гонсалес, Келли и Джек Летайр. Вот уж кого Мара не ожидала здесь увидеть.

— О, а вот и молодёжь! — приветствовал дедушка Мару и Кима.

Келли больше всего интересовало, где взять людей для работы в Клавиусе. У четверокурсников Академии было не слишком много времени — выпускные экзамены на носу. Младшие курсы тоже вроде не стоит отвлекать от занятий. Шварцвассер мог выделить ещё от силы трёх-четырёх студентов. У фонда Джулио Раске тоже было тяжеловато с людьми подходящих профессий. Тогда Брукман, который, собственно, и поставил в присланном с Луны письме вопрос о том, что в Клавиусе не хватает людей, предложил пригласить дипломников из экотехнического колледжа Соацеры.

Экотехники в проекте были нужны — и для восстановления Клавиуса, и для настройки экосистемы в изолированных куполах, которые предстояло построить. Но положение планет было исключительно неблагоприятным.

И тут Ким предложил отправить за марсианскими участниками проекта не пинассу, а корвет, конкретно «Маринеско». Конечно, тот имеет меньший запас скорости, чем пинасса, но это скачковый корабль, а значит, оборудован противосолнечными щитами, позволяющими подойти к Солнцу ближе миллиона километров, что открывает ряд интересных перспектив. Опять же, если размещать в пинассе десяток человек, то им пришлось бы сидеть на головах друг у друга…

— А экипаж? — поинтересовался Келли.

— Много не надо. Мне же не воевать, вахта в плутонгах не нужна. Дайте одного третьекурсника старшим офицером и парочку второкурсников в БЧ-5.

— Чела, а почему ты так уверен, что полетишь на Марс ты? — спросил Кима дедушка.

Ким на секунду замялся.

— Потому что у него остался один экзамен, и этот экзамен — пилотирование крупных кораблей, — ответила Мара за названого брата. — Вообще не понимаю, почему вы не зачли за экзамен ходовые испытания «Орельяны» и «Дулитла». Но уж полёт на Марс и обратно оверсаном точно можно засчитать.

— А кого ты порекомендуешь старшим офицером? — cпросил Келли.

— Диану Кэмпбелл, — ответила Мара. — Почему-то у человека есть мечта побывать в кабаре «Красная пустыня».

Однажды, проверяя почту после конца занятий, Труди Карпентер увидела письмо:

From: earth!lancer

To: mars!scret.edu!gtrcarp

Date: Mar 12, 2227 16:30 +0800

Subject: Ура!

Любимая!

Я поднимаю алые паруса на своём корвете и лечу к тебе. Р.В.П. Офир-Восточный 8117,0 Мс, то есть по вашему календарю 33 Октября. Кстати, у тебя есть возможность пару месяцев поработать рядом со мной. В ваш колледж уже должна была прийти заявка на шестерых дипломников на практику в Клавиус, Луна. Если у вас там конкурс, могу попробовать устроить тебе именное приглашение.

Целую, Ким

Она немедленно отправилась выяснять насчёт заявки и через десять минут уже писала ответ.

From: Gertrude Carpenter

To: earth!lancer

Date: Oct 23, 94 14:74

Subject: Re: Ура!

Жду с нетерпением!

Я уже заглянула в деканат и записалась в Клавиус. Желающих что-то не видно. Ладно, поговорю ещё кое с кем.

>Я поднимаю алые паруса на своём корвете и лечу к тебе.<

А корвет и алые паруса — это романтическая аллегория?

Твоя Труди

Ответа на это письмо Труди пришлось ждать куда дольше, чем требуется радиосигналу, чтобы дойти до Земли и обратно, даже через Лагранж-Вечер. Но наконец он пришёл.

From: marinesko-sol2!lancer

To: mars!scret.edu!gtrcarp

Date: 8116,2.840

Subject: Re: Ура!

Любимая, прости за задержку с ответом. Пока не сдал вахту Диане, не было никакой возможности отвечать на личную почту.

>>Я поднимаю алые паруса на своём корвете и лечу к тебе.<<

>А корвет и алые паруса — это романтическая аллегория?<

Увы, корвет — это полторы тысячи тонн клапанов, трубопроводов, кабелей, процессоров и всякого прочего добра, вместе составляющего космический корабль. И нас на нём всего четверо. А насчёт алых парусов на обратном пути увидишь.

Твой Ким

Когда корвет «Александр Маринеско» замер на расстоянии длины переходного тоннеля от здания космопорта Офир-Восточный, Ким опустил руки на подлокотники пилотского кресла и несколько секунд сидел неподвижно.

Сажать тяжёлые корабли на планету почти без атмосферы, но с ускорением свободного падения в 4 м/с² — чуть ли не самое сложное занятие, какое есть в освоенной Галактике. Говорят, правда, ещё про тиссинскую глиссаду, но там хотя бы внизу безграничный океан, и промахнуться мимо полосы невозможно. Впрочем, тот, кто учился пилотировать в Порт-Шамбале, мимо полосы не промахивается.

Ким вытер пот со лба и выбрался из кресла. У капитана корабля, совершившего посадку, есть уйма дел. А если в экипаже четыре человека, то и передоверить их некому.

Впрочем, через два часа основная суета была позади. Ким принял душ, переоделся в чистую форму и стоял на платформе, ожидая рейлера на Соацеру.

Конечно, его немножко грыз червячок сомнения: правильно ли он поступает, поделив стояночные вахты между второкурсниками-механиками и не только смывшись в увольнение на всё время стоянки, но и отпустив Диану? С другой стороны — а что увидят второкурсники ночью на незнакомой планете? Им и треножников-официантов пока за глаза хватит. А если события будут развиваться так, как они вроде пошли, до окончания Академии они побывают на Марсе ещё не раз и не два.

За полтора часа поездки он сумел успокоиться и выпихнуть из головы рабочие мысли. Этому в Академии тоже учат.

Вот и неприметный полустанок за две остановки до Соацеры. И на платформе стоит она…

Не прошло и двух секунд после того, как Ким вышел из вагона, а они уже оказались друг у друга в объятиях.

— Идём, — сказал Ким, когда завершился первый долгий поцелуй.

— Куда? — удивилась Труди.

— Тебе виднее, куда. Это твой мир, и у нас есть всего несколько часов, чтобы погулять по нему вместе. Наверняка тут есть что-то, чем ты хотела бы поделиться со мной.

Солнце уже коснулось вершин гор на западе, а навстречу ему на небосклон торопливо карабкался Фобос.

— Знаешь, это для меня как-то неожиданно, — задумалась Труди. — Я думала, мы встретимся, и нам, кроме друг друга, будет ничего не надо.

— Но твой мир — это тоже ты. Теперь мы с тобой будем рядом весь полёт и ещё кусочек времени на Луне. А с Марса мы улетим завтра утром.