Ярослав Кудлач - Темное царство

Не прошло и двух дней, как они разругались вдребезги. Гвоздев оказался бешеным противником любого вмешательства в инопланетную биосферу, что само по себе не так уж плохо, только, к сожалению, аргументировал он не доказательно, а больше взывал к чувствам. Когда же выяснилось, что Сергей — глубоко верующий, Роберт налетел на препятствие, сравнимое разве что со стенами Иерихона. Ни уговоры, ни посулы не могли заставить Сергея пересмотреть свою точку зрения. Он все чаще твердил о замысле Всевышнего, цитировал Евангелие и посылал проклятия на головы слуг Сатаны.

Однажды Роберт едва не поймал Гвоздева на саботаже. Тогда общее собрание решило отправить Сергея на Землю, а работы Митчелла заморозить до решения земного научного совета.

Лязгнули запоры, дверь в аппаратную приоткрылась. Пахнуло озоном и горелым пластиком.

— Вот дерьмо! — не выдержали Харрингтоны.

Давиташвили мрачно покосился на близнецов, но ничего не сказал. Причин для брани было предостаточно.

В аппаратной царил полный разгром. Не только панель с мониторами, но и электронный микроскоп, инкубатор, а главное, ценнейшие генетические секвенаторы превратились в оплавленный мусор. В кресле, уронив голову на приборную доску, неподвижно сидел Роберт Митчелл.

Врач станции Римма Дембицкая бросилась к генетику и проверила пульс.

— Жив! — объявила она. — Но еле дышит. В медбокс, немедленно!

Джордж и Мартин, уложив коллегу на носилки, выбежали вон вместе с врачом. Давиташвили повернулся к миссис Коллинз:

— Ким, что это значит?

— Не знаю, Николай, — задумчиво отозвалась специалист по энергетике. — Похоже, cработал мощный направленный разряд. Короткое замыкание, приборы расплавились. Только не могу себе представить, какой силы…

Послышался негромкий смех. Коллинз и Давиташвили бросились на звук. За шкафом с образцами они обнаружили Сергея. Эколог сидел на толстом резиновом коврике, сжимая в руках неуклюжий прибор, выглядевший весьма угрожающе. Увидев вошедших, Гвоздев перестал смеяться и поднял загадочную штуковину:

— Не подходите. А то будет с вами как с Митчеллом.

Директор напрягся:

— В чем дело, Сергей?

— Осторожнее! — шепнула Ким. — Это смахивает на самодельный электрошокер.

— Это смахивает на преступление! — грозно объявил директор. — Господин Гвоздев! Вы арестованы! Сдайте оружие!

Сергей недобро прищурился. Давиташвили едва успел оттолкнуть Ким и упасть на пол, как над ними прошипел электрический разряд.

— Никто не разрушит Эдем. — Голос Сергея звучал холодно и хрипло. — Со мной ангел Господень…

Ким на четвереньках переместилась за шкаф. Полковник таким же способом устремился за ней, когда второй разряд ударил его в ногу. Давиташвили упал на живот, зашипев от боли. Потом перевернулся на спину и приподнялся на локтях. Ствол оружия смотрел ему в лицо.

— …и я верный слуга Бога истинного, — закончил Сергей.

Директор зажмурился, ожидая удара током, но услышал глухой стук и шум падения тела. Давиташвили открыл глаза. Гвоздев лежал на боку, рядом валялся электрошокер. Над поверженным Божьим слугой возвышался худой сутулый микробиолог Федор Дрынов с увесистым оптическим микроскопом в руке. Он удивленно созерцал результат деяния рук своих. Николай Вахтангович, морщась, подтянул онемевшую ногу. Из-за шкафа выглянула миссис Коллинз.

— Спасибо, Федор Максимович, — сказал Давиташвили, массируя ногу. — Будьте добры, позовите кого-нибудь на помощь. И прошу вас, оставьте уже микроскоп в покое.

Федя поставил микроскоп на оплавленный пульт. Подумал секунду-другую и переставил его на лабораторный стол. Потом вышел, крутя головой, словно сам не верил в случившееся.

За завтраком общество угрюмо помалкивало. Последствия утренних событий сказались на «европейцах» крайне неблагоприятно. Ученые жевали пищевые концентраты, мрачно глядя друг на друга поверх тарелок. Оно и понятно, ЧП было налицо. Да еще и международного масштаба. И даже межпланетного.

— Что с Серегой? — прозвучал вопрос на русском языке. — Как он?

— Сергей в порядке, — отозвалась Римма. — Я вколола ему успокоительное, сейчас он спит в изоляторе. Состояние Роберта Митчелла тяжелое, но стабильное. Подробнее имеет право рассказать только господин директор.

Взоры присутствующих обратились к Давиташвили. Тот вздохнул:

— Сергей Гвоздев физически в полном порядке, не считая шишки на голове, но его психическое состояние оставляет желать лучшего. Похоже, мы имеем дело с агрессивным религиозным фанатизмом, переходящим в паранойю. Я послал сообщение на Землю, следующий корабль придет через три месяца. До того нам придется обходиться своими средствами. Скажу еще, что не все так однозначно. Сергей, конечно, не в себе, но он не мог устроить таких разрушений лишь одним электрошокером, пусть даже и мощным. Будем расследовать.

Завтрак закончился в гробовом молчании. Обитатели Европы разошлись по рабочим местам.

К полудню пришел в себя Роберт Митчелл. Дежурная ассистентка необдуманно сообщила об этом по всеобщей связи, вызвав очередное вавилонское столпотворение. Но Давиташвили вошел к больному в сопровождении одной Ким Коллинз.

Роберт полулежал на больничной койке, облепленный датчиками. У изголовья стояла врач и, недовольно качая головой, снимала показания приборов. При виде начальства Митчелл нахмурился, словно что-то припоминая.

— Добрый день, Роберт! — Давиташвили присел на край кровати. — Как самочувствие?

— Ничего. — Ответ Роберта прозвучал едва слышно. — Спасибо.

— Простите, что беспокою, но мне кое-что необходимо знать.

Генетик едва заметно кивнул.

— Скажите, это Сергей ударил вас электрошокером? Это он сжег приборы в аппаратной?

Роберт беззвучно пошевелил губами. Потом спросил:

— А вы, собственно, кто?

Потрясенный директор не нашелся с ответом. Он в изумлении смотрел на неподвижное лицо Митчелла.

— С ним сейчас нельзя общаться, — сказала Римма. — Амнезия. Надеюсь, я смогу с этим справиться, но энцефалограмма скверная.

— Причины? — осведомился полковник.

— Думаю, удар электрическим током.

— Ага! Значит, электрошокер.

— Николай, я уже говорила, что никакой электрошокер не может натворить ничего подобного, — заявила миссис Коллинз.

— А вызвать амнезию может?

— Теоретически может, — сказала врач. — Если выдаст высоковольтный разряд.

— Но шокер Сергея слабый! — запротестовала энергетик. — Он его собрал из всякого хлама. Больше трещит, чем бьет.

— Ничего себе «трещит»! — Полковник машинально потер ногу. — Что же расплавило приборы?

— Сергей говорил об ангеле…

— Прекратить мракобесие! — рявкнул директор и снова повернулся к Митчеллу. — Роберт! Понимаю, вам тяжело, но прошу вас, постарайтесь вспомнить хоть что-нибудь!