Ёсики Танака - ЛоГГ. Том 2. Амбиции

Гора вопросов, требующих разрешения, замаячила перед Яном.

Ему нужно было сообщить всему Союзу о провале государственного переворота и восстановлении Хартии Союза, оценить ущерб, арестовать оставшихся членов Военного Конгресса и получить отчёты о вскрытии погибших, включая адмирала Грихилла и капитана Эванса. Если он начинал задумываться об этом, то вспоминал и множество других дел. От всего этого у Яна разболелась голова.

Именно в такие моменты Ян понимал, какими неоценимыми способностями обладает его адъютант, Фредерика Гринхилл.

Сразу после известия о смерти отца она сказала Яну:

— Адмирал, вы не могли бы дать мне час… нет, два часа? Я знаю, что смогу справиться с этим, но не сейчас… Поэтому…

Ян кивнул. Когда ему сообщили, что среди погибших оказалась Джессика Эдвардс, ему тоже потребовалось время, чтобы оправиться.

Ещё он не верил, что её отец покончил с собой. Представлялось невероятным, чтобы он приставил себе бластер между глаз и спустил курок. Скорее всего, его застрелил кто-то другой. Однако это была не та мысль, которую следовало произносить вслух.

Когда Фредерика уже собиралась выйти, молодой адмирал сказал:

— Эм… Старший лейтенант… Не знаю, как это выразить… Держитесь.

Он был способен управлять миллионом, десятком миллионов людей, командуя ими на поле боя среди звёзд, но иногда он не мог толком справиться даже с собственным языком.

Когда два часа прошли, Фредерика вышла из своей каюты, и работа сразу потекла стремительным потоком. Перед Яном стала расти гора папок, подписанных как «завершённые». Когда он, находясь под впечатлением, пролистывал страницы, то увидел, что она дошла даже до того, что определила формат парада победы и назначила время для него. Возможно, эта трудная работа была для неё сейчас спасением.

От Шёнкопфа, занятого патрулированием города, пришло сообщение. Он докладывал, что Юлиан нашёл главного виновника всего случившегося. Когда Ян уточнил, кто же это, он ответил:

— Думаю, вы не захотите даже слышать его имя, адмирал, но это глава Верховного Совета.

Это действительно было имя, которое Ян ненавидел.

В сообщении говорилось о появлении Иова Трунихта, пропавшего без вести с самого начала переворота. Юлиан, сопровождавший адмирала Бьюкока в госпиталь, возвращался назад к Яну, когда его ландкар остановили возле какого-то старого здания.

— В-вы же… — увидев, кто обратился к нему, юноша начал заикаться. Человек, которого его опекун ненавидел больше, чем кого-либо иного в этом мире, улыбаясь, стоял перед ним.

— Конечно же, ты узнал меня, — мягким голосом сказал Иов Трунихт, председатель Верховного Совета Союза Свободных Планет. — Я глава твоего государства.

По спине Юлиана пробежали мурашки. Ян сильно повлиял на чувства юноши.

— Ты Юлиан, не так ли? Воспитанник адмирала Яна. Я слышал, что ты молодой человек с многообещающим будущим.

Юлиан молчал и склонил голову лишь из вежливости. То, что этот человек знает о его существовании, вызвало в нём скорее тревогу, чем удивление.

Позади Трунихта стояли пятеро мужчин и женщин. Лица их были безрадостны.

— Эти чудесные люди — члены Церкви Земли, защищавшие меня. Всё это время я скрывался в их подземном храме, прилагая все усилия, чтобы сбросить этих тиранических милитаристов.

«Усилия? Какие усилия вы прилагали? Разве вы не просто прятались в безопасном месте? Разве вы не выползли на улицу только когда всё закончилось?» — хотел сказать Юлиан, но подумал, что может этим нанести вред Яну, и промолчал.

— Ну что ж, отвези меня в мою официальную резиденцию. Я должен обрадовать свой народ известием о том, что я цел и невредим.

У Юлиана не оставалось иного выбора, кроме как впустить председателя в машину. После короткой поездки, он доверил Трунихта Шёнкопфу и его подчинённым, стоявшим перед резиденцией.

— Да уж… Стоило одной беде закончиться, как ей на смену пришла другая, — сказал Ян, пожав плечами, но что-то внутри не позволяло ему смеяться. Трунихта спасли и долгое время укрывали терраисты… Значит ли это, что Трунихт использовал Церковь Земли так же, как до того Рыцарей-патриотов?

Или, может, всё было наоборот?

Если бы можно было сказать, что в сердце у каждого есть один священный основополагающий принцип, то в сердце Зигфрида Кирхайса он, несомненно, был воплощён в словах золотоволосой юной девушки, сказанных одиннадцать лет назад:

— Зиг, пожалуйста, будь добрым другом моему брату.

Рыжеволосый мальчик очень гордился, что Аннерозе, которой в то время было пятнадцать, говорила с ним так. У Кирхайса почти никогда не было проблем со сном, но в тот единственный раз он метался и ворочался несколько часов и, лёжа в темноте, поклялся стать верным рыцарем этих брата и сестры.

Райнхард, с его золотыми кудрями и фарфорово-белой кожей, был прекрасным мальчиком, похожим на ангела со спрятанными крыльями. Если бы только он был вежливее в общении с другими людьми, то обязательно стал бы популярным среди детей своего возраста. Однако, в противоположность внешности, он был нагл и агрессивен, так что быстро нажил себе множество врагов. Вскоре нельзя было бы с уверенностью сказать, что он сможет спокойно пройти по улице, если бы рядом с ним всегда не было Кирхайса, пользующегося уважением и популярностью среди городской детворы.

Был один мальчик, на год старше Райнхарда и Кирхайса, которой превосходил ростом и силой всех детей по соседству. Только Кирхайс, всегда умевший хорошо драться, мог справиться с ним один на один. И вот как-то раз, когда Кирхайса не было поблизости, тот мальчик поймал Райнхарда в парке и попытался преподать ему урок. Возможно, он хотел сломать его и сделать своей марионеткой.

Когда мальчик для затравки начал с каскада угроз и оскорблений, Райнхард посмотрел ему в лицо своими глазами, похожими на холодные драгоценные камни, а потом неожиданно пнул ногой в промежность. Когда тот, сложившись пополам, упал, Райнхард схватил камень и стал безжалостно бить его. Даже когда его противник был уже покрыт кровью и звал на помощь, неспособный думать о продолжении драки, Райнхард не остановился. Ещё один мальчик, увидев это, побежал к Кирхайсу, чтобы рассказать о происходящем. Кирхайс тут же примчался и оттащил, наконец, Райнхарда от хулигана.

Райнхард не получил ни царапины. Он вёл себя так, словно ничего не случилось, и не проявлял никаких угрызений совести. Только когда Кирхайс указал на его окровавленную одежду, Райнхард внезапно потерял самообладание. Он испугался, что у него будут проблемы, если его сестра узнает об этом. Хотя Аннерозе не стала бы ругать брата, но она смотрела на него с таким разочарованием в подобные моменты! Ничто иное не действовало на Райнхарда так, как этот взгляд.