Чак Вендиг - Последствия: Конец Империи

— Спасибо, куколка. И если еще раз назовешь меня «милым», я тебе всю бороду повыдергаю волосок за волоском. — Он изображает соответствующий процесс рукой — на случай, если Кондер не понял.

— Ты такой романтичный.

— Мое сердце — это высохшее гнездо мертвых птиц. — Наклонившись, он целует Кондера в небритую щеку. — Пока, Кон.

— Пока, Син.

Сидящий неподвижно Вартол подобен шпилю древнего храма. Перед ним чашка с источающей горький запах жидкостью — вероятно, какая-то разновидность корневого сока, который употребляют оришены. От нее поднимается пар.

Ганойдианский корабль обставлен в оришенском стиле — строго и скромно, с преобладанием угловатых форм. Подобная обстановка нравится Синджиру. Кругом царит тишина, нигде ни охраны, ни пилота — никого, кроме самого сенатора.

Он опускает корзинку на пол:

— Подарок от Канцлера.

— Ты тот самый бывший имперец. — Голос Вартола низок и раскатист.

— А вы — кандидат на пост Канцлера, которого везде обскакали. Это удалось даже рыжей женщине с каким-то кислым плодом. Увы.

Сенатор раздраженно раздувает щелевидные ноздри, челюсть его слегка расходится в стороны, но тут же возвращается в прежнее положение.

— Ты теперь работаешь на нее? Ты — симптом. Надеюсь, сам понимаешь? Симптом обширной отвратительной болезни.

— Продолжайте.

— Имперец, работающий на Канцлера? Которому с ней вполне уютно? Ох, как же это… космополитично. Одним своим присутствием ты уже распространяешь заразу, так еще и наверняка нашептываешь ей на ухо. Хотя… я тебя переоцениваю. Ты ведь ею не командуешь. Это она будет командовать тобой, как и всеми нами. Ты не нужен Мон, чтобы переступить через ее моральный кодекс, — ей и так уже почти на него плевать. Мон Мотма слаба. Если ей позволить, она уничтожит Республику. И если рядом с ней будут такие, как ты, это лишь ускорит катастрофу. Мы не успеем и глазом моргнуть, как Республика падет и Империя выйдет из ее тени, спокойно заняв освободившееся место.

Сначала у Синджира возникает мысль попридержать язык, но, собственно, какой смысл? Канцлер знала, на что идет, посылая именно его. Если просишь пса найти кость, не удивляйся ямам во дворе. И послание состоит не только в тонком намеке, который несут плоды пта, правда ведь? Нет, она явно хочет, чтобы Синджир устроил небольшую перепалку, хотя бы для того, чтобы не тратить на это собственных сил.

— Вот ведь какая ирония, — говорит он. — Вы твердите о страхе перед новой Империей, но при этом в моих глазах мало чем отличаетесь от заурядного имперского деспота, любого тупоголового офицера, который считает, будто нет лучшего способа подчинить себе других, чем насилием и жестокостью, напоминая им: мол, жизнь тяжела и вы должны познать это на собственной шкуре. Они мелют языком о самопожертвовании, но никогда даже не подумают пожертвовать собой, о нет, ведь это именно их сапог стоит на чужой шее, а не наоборот. Вам нужна война. Вам нужна защита. Вы — хищник, который считает свой народ беззащитными флит-воробьями. И вы готовы их спасти — им всего-то и надо отказаться от странной и непонятной блажи, будто они могут сами выбирать свой путь и сами себя защитить.

— Ты ничего не понимаешь…

— Тем временем, — невозмутимо продолжает Синджир, — ваш противник — женщина, которая хочет подарить демократию всей Галактике. Чтобы все стали свободными и не осталось никого угнетенного.

— Это наивно.

— Возможно. Но в данный момент я предпочту ее прекрасную наивность вашей деспотичной похвальбе. Наслаждайтесь своими плодами, сенатор. Когда вы проиграете выборы, мы пришлем вам их столько, что хватит до конца жизни.

Синджир ставит корзинку на стол.

И тут он замечает три вещи.

Первое: Вартол ни разу не поднялся с кресла. Странно. Обычно принято вставать и приветствовать гостей, как бы ты их ни презирал, — особенно среди оришенов, привыкших жестко следовать протоколу.

Второе: Вартол держит в левой руке чашку с дымящейся темной жидкостью, но его правая рука все это время остается под столом.

Третье: на столе, напротив оришена, виднеется едва заметное мокрое кольцо, словно оставшееся от стоявшей там второй чашки.

Синджир смотрит на след от чашки, затем на Вартола. Сенатор не спускает с посетителя глаз и наверняка заметил его взгляд. Возможно, стоит подтвердить его подозрения.

— У вас был гость? — спрашивает Синджир.

— Не твое дело, имперец.

— Нет, конечно. Вы правы. — Сенатор уходит от ответа. Синджир понимает язык тела, который не особо зависит от расы, пола и возраста. Вартол не просто что-то скрывает — тайна будто спрятана у него под кожей, угнездившись там, подобно личинкам, и не дает ему покоя. Он не хочет, чтобы его секрет всплыл наружу. И Синджир решает ковырнуть коросту, чтобы взглянуть, пойдет ли кровь. — И все-таки… почему бы вам не рассказать? Мы ведь друзья? Я не проболтаюсь.

Вартол сидит молча, даже не шелохнувшись. Синджир склоняется над корзинкой с фруктами. Между ними стеной стоит тишина.

Внезапно стена рушится. Вартол откидывается назад, выбросив вперед руку с зажатыми в когтистых пальцах бластером. Синджир смотрит в дуло короткоствольного канджийского пистолета…

«Такими любят пользоваться преступники».

Раздается выстрел, но Синджир поворачивается боком, и заряд попадает в дальнюю стену. Сам он безоружен — «Проклятье, Синджир, всегда надо брать с собой бластер, когда связываешься с политиками!» — поэтому приходится хватать то, что подворачивается под руку.

Корзинку.

Подсунув длинные пальцы под дно, он швыряет подарок в сторону оришена. Вартол отбивает корзинку, и фрукты разлетаются во все стороны. Синджир бросается на сенатора сквозь брызги сока пта. Очередная вспышка, и Синджир ощущает резкий удар. Голова его дергается назад, он чувствует запах крови и паленых волос. Перед глазами все плывет, пол уходит из-под ног. «В меня попали». Мысль попахивает абсурдом, поскольку он вполне уверен, что попали ему в голову, после чего обычно долго не живут.

Вартол склоняется над Синджиром, который отчаянно пытается сфокусировать взгляд. Бластер снова поднимается…

Пальцы Синджира шарят по полу, натыкаясь на что-то мокрое и склизкое…

— Слишком поздно, — говорит Вартол. Непонятно. Что поздно?

Вновь раздается выстрел. Синджир перекатывается на бок, и энергетический заряд пропахивает борозду в полу рядом с его головой. В ухе звенит, щека горит, по другой стекает что-то склизкое…

Выбросив руку вверх, он швыряет зажатый в ней предмет.

Плод пта попадает в физиономию Вартола и, истекая соком, плюхается на пол. Челюсть сенатора выдвигается вперед, и он резко выдыхает, прочищая носовые щели от сока.