Чак Вендиг - Последствия: Конец Империи

— Я не служу Императору, — говорит Слоун сквозь пузырящуюся на губах кровь. — Я служу Империи.

— Твоей Империи больше нет. Я убил ее. — Он наклоняет голову, словно прислушиваясь. — Ты пришла не одна, а с друзьями. Давай позовем и их тоже?

Он наваливается на нее, схватив за левую руку. Рей пытается вырваться, но Галлиус прижимает коленом ее плечо к полу, затем берется за мизинец и…

Выгибает палец назад, пока тот с хрустом не ломается.

Слоун кричит.

— Да. Кричи. На блеяние подранка сбежится все стадо. — Он берется за следующий палец. — Еще раз!

Снова раздается хруст.

Ракс напевает себе под нос песню, которую заглушают крики Слоун. Лишь много позже она узнает мелодию.

Это «Кантата о Коре Вессоре».

До их ушей доносится крик Слоун.

Проценты на экране уменьшились до тридцати трех. Стены и пол начинают покрываться трещинами. От постоянно следующих друг за другом глухих толчков осыпается пыль.

Внутри Норры продолжается война — повстанцы против имперцев, свобода против угнетения. Но не все так просто. Теперь война идет между нею и ее собственным мужем. Кто он? В кого он превратился? Может ли он снова стать прежним? И еще идет сражение за Слоун. Норра пытается убедить себя, мол, пусть та делает что хочет и в итоге либо победит, либо умрет. Происходящее за той дверью никак не касается Норры. Пусть разбираются между собой, а потом тот, кто оттуда выйдет либо окажется перед трибуналом Новой Республики, либо получит заряд из ее бластера.

Но вместе с тем она полна нерешительности. Давняя проблема — справедливость против мести. Разум ее за справедливость, но сердце жаждет мести. Что победит? Что заслуживает победы?

Норра уже поняла, что Слоун одержима местью.

Если Норра оставит ее там одну — разве это будет не то же самое?

Чем она в таком случае будет отличаться от Слоун?

Вновь раздается полный боли крик.

«Будь оно все проклято!»

Подняв бластер, она разворачивается к компьютеру спиной.

— Что ты делаешь? — спрашивает Брентин.

— Не знаю, — честно отвечает Норра.

— Помогаешь Слоун?

— Может быть. Нет. Не знаю. Оставайся здесь.

— Я тут чуть продвинулся — мне удалось перекрыть одну заслонку; нужно взломать защиту, чтобы добраться до остальных.

— Поспеши.

Норра направляется в ту сторону, откуда доносятся крики Слоун.

Впереди — длинный коридор, полого уходящий вниз. Красные огни отбрасывают демоническое сияние на черный металл. Вдоль стены, словно темные блестящие стражи, тянутся колонны. В стенных нишах видны пустые бесстрастные лица дроидов. Они напоминают ей о тюремном корабле на Кашиике, и ее пробирает дрожь.

Куда ведет этот коридор? Что ждет в его конце? Вокруг — никого. Стоит зловещая тишина. Она уже собирается позвать Слоун…

Но тут Норра видит ее. Слоун лежит без сознания, разметавшиеся вокруг ее головы волосы напоминают растекшуюся лужу. Позади нее — громадная яма, из которой исходит жуткое свечение. «Скважина», — думает Норра.

Слоун поднимает голову и смотрит на Hoppy затуманенным взглядом.

— Беги, — хрипло говорит она.

Предупреждение опаздывает всего на миг.

Кто-то выходит из-за колонны. Вскрикнув, Норра поднимает бластер, но тут же получает удар в подбородок, от которого сотрясается вся ее голова. Перед глазами вспыхивают искры. Другая рука ловко выворачивает из ее пальцев пистолет — настолько ловко, что ей становится стыдно за то, как просто ее обезоружили. Крича, она пытается бежать, но…

От удара бластером по голове Норра падает на четвереньки. Оглянувшись, она видит, как противник поднимает оружие, — это человек в белой флотской форме и красном плаще. Галлиус Ракс. Если верить Слоун — виновник всего происходящего.

Внезапно он бросает взгляд куда-то в сторону…

Раздается топот бегущих ног.

«Брентин!»

Ее муж прыгает прямо на Ракса, врезаясь в него. Бластер стреляет, но заряд проходит мимо, угодив в потолок над головой Норры. Брентин подныривает под руку с бластером, выворачивая ее вверх. Hoppe кажется, будто она наблюдает драку в замедленной съемке. Оглушенная ударом, она пытается встать — нужно что-то делать, хотя ей кажется, что мозг полностью отключился, а ноги увязли в грязи. Прислонившись к стене позади Ракса, она пытается до него дотянуться…

Даже когда ударом ноги Ракс отшвыривает Брентина назад…

Даже когда он поднимает бластер…

Даже когда Норра слышит собственный крик…

Даже когда ее руки смыкаются сзади на горле Ракса… Когда раздается выстрел и Брентин отшатывается назад… Когда посреди груди ее мужа, словно раскрывающийся навстречу солнцу черный цветок, расползается обожженная дыра…

Брентин падает навзничь, хватаясь за грудь.

Ракс разворачивается к Hoppe. Лицо его искажено яростью загнанного в угол зверя, готового прорываться к свободе клыками и когтями. Он бьет коленом ей в живот. Она сгибается пополам, но в падении толкает его к стене. От размашистого удара рукояткой пистолета по скуле что-то смещается — вероятно, шейный позвонок. На Hoppy накатывает волна острой боли. Ей хочется, чтобы все закончилось, хочется перевернуться на спину, сдаться и умолять, чтобы ей дали хотя бы мгновение побыть с мужем, прежде чем ее убьют. Но захлестнувший ее гнев мгновенно поглощает отчаяние. Взревев, Норра хватает Ракса за ногу и дергает так, что он валится рядом с ней.

Бластер оказывается между ними, и оба пытаются до него дотянуться. Ракс отшвыривает Hoppy в сторону, и она врезается головой в стену. Перед ее глазами все плывет, и она видит Брентина, который, держась за грудь, не сводит с нее взгляда. Губы его шепчут слова, которых она не слышит, но понимает: «Я тебя люблю».

— Я тоже тебя люблю, — хрипло отвечает Норра.

Вскрикнув, она собирает все остатки сил, сантиметр за сантиметром поворачивая бластер в сторону груди Ракса.

Ее пальцы нашаривают спусковой крючок…

Голова Ракса с силой врезается в ее собственную. Раздается выстрел. Имперец стонет и отталкивает от себя Hoppy, затем поднимается на ноги. Все вокруг дрожит, сотрясается и грохочет. Ракс держится за плечо, на его белой форме расплывается кровавое пятно.

— Ты в меня попала, — недоверчиво говорит он.

Норра ползет к мужу, сквозь слезы раз за разом повторяя, как мантру, его имя: «Брентин, Брентин, Брентин». Оказавшись рядом, она обхватывает его голову руками, говоря, что все будет в порядке, что она приведет помощь, что она сама много раз была на волосок от смерти и потому знает — он тоже останется жив. Но глаза его мертвы, рот полуоткрыт. Рыдающая Норра обнимает его, без сил оседая на пол.

«Я просто хочу заснуть. Хочу снова быть с ним. Прости, Брентин. Прости, что я тебе не поверила. Прости…»