Чак Вендиг - Последствия

— Кредиты у вас? — пищит кубаз на своем родном языке. Крысомордая девушка переводит его слова на общегалактический.

— Это в самом деле его световой меч? — хрипло спрашивает женщина.

— Да, это определенно лазерный меч повелителя ситхов.

— Можно взглянуть?

— Нет, — качает хоботком кубаз. — Нет, пока я не увижу деньги. Или деньги — или Убламон говорит «до свидания».

Крысомордая подружка Убламона, хихикая, переводит его ответ.

Бледная женщина смотрит на двоих в черных плащах. Они о чем-то перешептываются, словно споря друг с другом.

Она снова поворачивается к кубазу:

— Откуда нам знать, что это меч Вейдера?

— Неоткуда. Но ведь это и вправду световой меч? И он красный. Разве не этот цвет вам нужен?

Снова шепот, снова какой-то спор.

Наконец они приходят к некоему согласию, и каждый вручает женщине маленькую шкатулку, украшенную странными символами. Она встряхивает их, и звон кредитов согревает черствую душу Убламона.

Женщина отдает шкатулки кубазу, но тот отказывается их брать. Рядом тут же появляется крысодевушка.

— Это Вермия, моя помощница и ученица, — говорит он.

Щелкнув когтями, та хватает обе шкатулки и спешит в угол, где начинает пересчитывать деньги.

Женщина протягивает бледную руку:

— Световой меч, пожалуйста.

— Когда закончится подсчет, — отвечает Убламон. Наклонив голову, он пристально смотрит на них сквозь очки. — Кто вы? Вы не джедаи.

— Мы адепты, — шипит она. — Служители Бездны.

— Фанатики темной стороны? — спрашивает он. — Или просто детишки, которым захотелось поиграться?

— Не тебе нас судить, вор.

Кубаз презрительно фыркает. К ним снова подбегает Вермия.

— Все сходится, — хихикая, говорит она.

Убламон собирается отдать меч, но, едва женщина протягивает к нему руку, тут же отдергивает его назад и, откинув полу грязно-коричневого плаща, показывает висящий под ней бластер.

— Если вдруг вздумаешь схитрить и использовать меч против меня или моей помощницы, добром это не кончится.

— Мы не прибегаем к насилию. Пока.

Кубаз отдает ей меч, что-то буркнув себе под нос.

Трое незнакомцев неожиданно поворачиваются друг к другу, держа между собой меч, и о чем-то перешептываются — а может, обращаются к самому оружию.

Женщина едва слышно бормочет слова благодарности, и все трое спешат к двери.

— Что вы собираетесь с ним делать? — кричит им вслед Убламон.

— Мы его уничтожим, — просто отвечает женщина.

— Зачем? — смеется он.

— Чтобы вернуть его умершему владельцу.

Они выходят за дверь. Снаружи слышны звуки Тариса: рев клаксонов, чьи-то крики, выхлоп мотоспидера, далекие выстрелы из бластера.

— Это в самом деле было оружие Вейдера? — спрашивает Вермия.

— Кто знает? — пожимает плечами кубаз. — Да и какая, собственно, разница?

Вдоль края двери, ведущей в радиорубку станции связи, сверкают красные, словно глаза демона, искры. Перед дверью стоит Костик, напевая немелодичную песенку, — возможно, какому-нибудь маньяку даже понравились бы эти звуки, напоминающие завывания ветра в пещере. Синджир с оружием наготове тоже ждет.

«Они придут за нами, — думает он. — И что потом?»

Он уже известил имперцев, что на самом деле жив. Пока они еще этого не понимают, но, когда все уляжется, кто-нибудь где-нибудь в каком-нибудь кабинете Империи увидит в сети запрос офицера Рапаса, в котором фигурирует его, Синджира, имя и снимок лица. Что, если его схватят?

О, ирония судьбы…

Вероятно, он предстанет перед офицером службы безопасности.

Таким же, как он сам.

Отчего-то ему хочется смеяться.

Искрящаяся линия поднимается выше, к середине Двери.

— Погоди-ка, — вдруг говорит Теммин. — Смотри!

Синджир смотрит. С потолка свисает похожий на беременного дроида испаритель.

— И что? Это всего лишь испаритель. По трубе все равно не пролезть — разве что у тебя найдется какой-нибудь молекулярный луч-уменьшитель, способный сделать нас размером с хомяка. Но вряд ли…

— Смотри внимательнее. — Теммин показывает на пару шарнирных петель. Поднявшись на цыпочки, он постукивает по испарителю костяшками пальцев.

В ответ слышен звон, как если бы стучали по пустотелой банке.

— Он не настоящий, — догадывается Синджир.

— Именно. Это выход — вероятно, на крышу. В свое время отсюда велись передачи повстанцев. Может статься, выход соорудил мой отец. А может, он им просто пользовался.

Подпрыгнув, Теммин хватается за металлический край устройства, и под его весом оно повисает на петлях.

Искрящаяся линия вокруг двери почти замкнулась.

— Самое время, — говорит Синджир.

В пустом пространстве наверху — лестница.

Парень был прав.

Они начинают карабкаться.

Теммин высовывает голову из люка. В глаза бьет ослепительно-белый свет — в радиорубке было слишком темно, а тут, наоборот, слишком ярко. Моргая, он выбирается на крышу и падает на живот, ощущая странный прилив гордости.

«Может статься, выход соорудил мой отец», — мысленно повторяет он слова, что сказал Синджиру.

Но его тут же охватывает знакомый гнев:

«Отца схватили из-за того, что он был повстанцем.

Потому и улетела мама.

Потому все и пошло под откос».

От добрых чувств ничего не остается — они мгновенно увядают, словно опрысканный кислотой прекрасный цветок.

Он смотрит вверх и слышит звук еще до того, как успевает увидеть его источник.

СИД-истребитель. Теммин снова моргает, вглядываясь в ярко освещенное солнцем небо.

Нет. Не один СИД-истребитель. Два.

— Нужно уходить! — кричит он, помогая вылезти Синджиру.

Первая машина устремляется к ним, словно готовый пронестись прямо над головами метеор. И тут до Теммина доходит.

Он понимает, что собирается сделать истребитель.

Из дыры выскакивает Костик…

Схватив Синджира и боевого дроида, Теммин толкает обоих за металлическое сооружение, которое должно имитировать внешний механизм на самом деле неработающего испарителя. Все падают.

В то же мгновение СИД стреляет из носовых орудий.

Здание содрогается, из его противоположного угла вырываются языки пламени и облачко желтого дыма. Высунув голову, Теммин видит, как, плюясь искрами, падает с крыши антенный комплекс.

Связь оборвана.

Остается надеяться, что их запись успело увидеть достаточное количество народа.

Появляется второй СИД-истребитель. Он начинает стрелять по крыше, вероятно намереваясь разнести на куски все здание. Это не бомбардировщик, так что с одного раза ему это не удастся, но все равно пушки у него весьма внушительные. Несколько заходов — и верхушка станции связи превратится в пылающие руины.

Теммин берется обеими руками за голову Костика.