Анатолий Луженецкий - Безликий Император. Восхождение [СИ]

Дитор пару средних тактов рассматривал голограмму, переключаясь на другие позиции и открывая новые документы. Было даже приятно наблюдать за его работой: шакрин помахивал желтым хвостом, прижав уши к голове, тихо мурча себе что-то под нос. И опять же, я не видел в нём того, кто мог умышлено послать людских бойцов для диверсии.

- Да, я помню эти посылки, ваша мать хотела сделать какой-то сюрприз, поэтому попросила подписать документы. Никого я не ставил в известность, поскольку Ирита и так знала. А что случилось?

Глядя на Дитора, я раздумывал, что делать. Ириту уже не спросишь, скидывать всю вину на шакрина, который может и ни в чём не виноват? Но и закрыть глаза на подобное будет вверх глупостью. Переглянувшись с Канисом, я увидел и в его глазах сомнения. Скинув заместителю советника дополнительный отчет о вторжении, я наблюдал за бледнеющим с каждой новой строкой шакрином, его кончики ушей и хвоста мелко дрожали, а зрачок казалось заполнил полностью хрусталик. Дочитав, он испугано посмотрел на меня.

- Мой повелитель, я…, - он рухнул на колени, склонив голову, так и не договорив.

- Я помню, что говорил на коронации, но у меня есть для тебя задание, - открыв список Ратио, я добавил туда семью Дитора и его самого. - Мне необходимо наладить производственную линию на Шак-Кес, да и опытный управляющий не помешает новой системе. Справишься – должность твоя, а если нет, думаю, сам знаешь. Ратио, Канис, проконтролируйте.

Все удивленно на меня смотрели, пока желтый шакрин благодарил за доверие. Когда его вывели стражи, я оглядел присутствующих, не проронивших не единого слова.

- Что вы так смотрите? Ожидали быстрой расправы? – оскалившись, ответил я присутствующим. - Есть у меня подозрение, что кто-то умышленно подставляет моих подчиненных. И, к сожалению, я не могу узнать у Ириты подробности. Если только…

Я набрал Хакки, девушка ответила мгновенно, будто ожидая вызова, на голограмме возникло её уставшее лицо, по изображению было понятно, что она находится в скафандре, напрямую отвечая через него.

- Как Веньямин? – мой вопрос прозвучал быстрее, чем слова Хакки.

- Жить будет, потерял руку, но это поправимо. Рэх, я…

Подняв ладонь, я остановил её и молча покачал головой. Не нужно, Хакки, я всё понимаю. Девушка пару секунд смотрела на меня, не мигая и соглашаясь, прикрыла глаза. Вот так, просто, не всегда нужны слова, чтобы сказать то, что необходимо.

- Ты про это что-то знаешь?

Скинув ей отчет начальника стражей, я наблюдал за реакцией Хакки, внимательно дочитав, девушка попросила документ о пересылке товаров. Ознакомившись с ним, она посмотрела прямо на меня.

- Первый раз про это слышу. Я пробью по своим людям, а сейчас, прости, много работы, в ближайшее время свяжусь с тобой.

Попрощавшись с лидером Амиси, я откинулся на спинку трона, прикрыв ладонью глаза и смотря за переговаривающими советниками сквозь пальцы. Сделал ли я всё, что мог? Или осталось еще что-то? И самое главное, что происходит в моем государстве?! Пока я задавался вопросами, дверь в зал приоткрылась и в неё прошел молодой шакрин в одежде дипломатического корпуса, неся небольшую шкатулку. Даже с трона было видно, как он бережно держал её, будто от этого зависит его жизнь. Подойдя поближе, дипломат остановился в пяти шагах от трона, как того требовал регламент и поклонившись, проговорил:

- Повелитель, наша глава, просила передать вам это, в случае, если с ней что-то случится.

По моему знаку, Мард забрал шкатулку и просветил её ручным сканером. Результат сразу упал мне на имплантат, показывая лежащее там записывающее звуковое устройство. Поблагодарив молодого шакрина, я, открыв шкатулку, взяв в руки небольшой медальон, который можно прицепить к скафандру или любому другому воспроизводящему устройству. Так как в броне я не был, вставить его мог только в голографический стол совета.

- На этом закончим, все свободны, - Ратио сразу подхватил администратора и Каниса, выведя их из зала, видимо, решив заняться отправкой персонала на Шак-Кес. Финансовый советник, задумчиво посмотрел на меня и прислал сообщение, желая поговорить наедине через пару дней, увидев мой утвердительный кивок, он поклонился и поспешил догнать остальных шакринов. Остались только стражи и Кора, нахмурившись, я добавил. – Можете идти, мне нужно побыть одному.

Гвардейцы отдали честь, покинули помещение, я знал, что вся четверка останется на страже снаружи, ожидая, когда я выйду, а вот Мард затормозил, не торопясь оставлять меня одного. И что с тобой делать?

- Я буду ждать, повелитель.

Поклонившись мне, Кора подхватила удивленного Марда и потащила за собой. Сразу получив от меня благодарный взгляд - я запомню это, гладиатор. Оставшись в одиночестве, наконец-то спустил все эмоции, что сдерживал во время совещания. Ярость из-за того, что я не смогу сделать ничего полезного. Тоска по погибшей матери, к которой Рэх испытывал теплые чувства. Страх перед непонятными событиями, творящимися вокруг. И сверху всего этого холодный разум безликого просчитывающий всевозможные варианты, даже предательство со стороны безликих! Будучи альфаром, бывая в самых жарких боях во мне и то не было столь сильных переживаний!

Подойдя к столу советников, дрожащими руками вставил медальон, активировав запись. Я ожидал всего: признание в покушении, оправдывающих слов или прощальной и напутствующей речи. Но… по залу распространилась мурчащая колыбельная, накрывая меня воспоминаниями Рэха.

Опустившись на пол, я оперся спиной об стул и уткнулся лицом в поджатые ноги, вслушиваясь в тихую колыбельную, которую Ирита пела своему сыну, каждый раз, когда прилетала с миссий и могла его уложить спать. Да, она не занималась его воспитанием, но в свободное от работы время старалась быть рядом. Грусть заполнила все сердце, вымывая животную ярость, дикий страх перед неизвестным, даруя покой. Я почувствовал, как слезы пропитывают мою шерсть. Кто я? Безликий, потомок древней расы, использующих других для своих целей. Или же Рэх-Кри, подросток, потерявшись за короткий срок родителей и ставший во главе целого звездного государства. Раньше бы я ответил однозначно, но сейчас, почему так невыносимо больно? Ирита… мама… не уходи…

Вслушиваясь в столь родной голос, продолжавший мурлыкать, я всё меньше понимал, кем являюсь на самом деле. Будто спасая самого себя, мой разум увел меня в сон, на тот же самый пляж, где мать с отцом весело смеясь перебрасывались фразами, наблюдая, как я гоняюсь за стражем охранявший наш лагерь.

- Рэх, - тихо позвал меня отец, отвлекая от догонялок. Я обернулся, посмотрев на опустевший пляж, а куда все делись? – Рэх! - теперь я ясно расслышал голос дяди, обернувшись, увидел идущего ко мне черного шакрина. – Проснись, Рэх!