Кристофер Руоккио - Империя тишины [litres]

– Валка! – закричал я, от боли и потрясения совсем позабыв об Эломасе. – Валка!

Я должен был рассказать ей, рассказать о том, что увидел.

Ее не оказалось в этом лесе колонн, и Эломаса тоже, и, хотя теперь я звал обоих, они не откликнулись. Не было их и в том помещении с резным куполом, где стоял на треножнике гравитометр. Я заглянул в несколько боковых проходов, то и дело выкрикивая имена своих спутников и следуя вдоль светящихся лент или за горящими сферами, пока не потерял уверенность в том, что найду их. Тогда я решил вернуться на поверхность и двинулся по наклонному коридору к дневному свету. После долгого пребывания под землей он ослепил меня, и я стоял под слабым южным солнцем, вспоминая о недавнем холоде.

– Где вы пропадали, дьявол вас побери?

Я обернулся и увидел Валку, спешащую ко мне по песчаному дну ущелья, ее темно-рыжие волосы развевались на ветру. По мере приближения она все увеличивала скорость, а потом с резким скрежетом остановилась в нескольких футах от меня. Я попытался заговорить с ней, но она ударила меня кулаком в плечо.

– Я уже думала, что вы упали в скважину и сломали себе шею! Эломас ушел, чтобы отправить волну в Глубинный Источник и вызвать поисковую партию!

– О чем это вы говорите? – удивленно заморгал я.

Но Валка, казалось, не слышала меня.

– Вы понимаете, что сделал бы граф, если бы мы позволили вам погибнуть здесь?

В волнении она разглаживала пальцами свои спутанные волосы.

Я из предосторожности отошел на шаг от доктора и успокаивающе поднял руки:

– Да о чем это вы? Я отсутствовал не больше двадцати минут.

У нее отвисла челюсть, и мне оставалось только смотреть на эту женщину, когда она наконец заговорила:

– Адриан, вас не было шесть часов.

Я застыл в изумлении. Все возражения умерли у меня на губах, когда я взглянул на небо. Закатное солнце уже скрылось за стеной ущелья. Я покачал головой и пробормотал несколько бессвязных слов:

– Это не… Там была комната, в стороне от круглого коридора, и я…

Что я должен был сказать? В памяти опять зашевелилось мое отражение в черном камне, двигающееся само по себе.

«Так должно быть».

Я никогда еще не видел Валку такой хмурой.

– Адриан, рядом с этим тоннелем нет никакой комнаты.

– Что?

– Это проход в восточный комплекс. Там нет ответвлений.

– Есть, – покачал я опять головой, – оно там было.

И я поведал ей о большом символе над возвышением и узком проходе к нему. Валка помрачнела, подтверждая мои худшие опасения. Об остальном – голосе и моем видении – я решил умолчать, по крайней мере, на какое-то время. Я все еще был потрясен воспоминанием об этом. Тонкая жесткая линия прочертила лоб Валки между бровей, и я оборвал свой рассказ:

– Должно быть, вы прошли мимо меня.

Валка негодующе раздула ноздри:

– Прошли мимо…

Она замолчала и отвернулась.

Я опустил глаза, обдумывая ситуацию. Она испугалась за меня? Беспокоилась обо мне? Значит, ее действия продиктованы страхом? Может быть, она все еще боится? Я не хотел лгать Валке. Я помнил все, что видел: загадочный проход, слишком высокий потолок зала. Помнил, как двигалось мое отражение, помнил его глаза, удивительно зеленые и чуждые. Помнил… многое другое.

Этого не могло быть на самом деле. Должно быть, я видел сон. Мы вернулись в тоннель, где вода доходила нам до лодыжек. Четыре раза мы проходили его до самого конца, но так ничего и не нашли.

– Ерунда какая-то, – сказал я и покачал головой. – Он был здесь. Прямо на этом месте.

Я прижал ладонь к черной каменной стене, нащупал пальцами анаглифы Тихих и повторил, уже слабее:

– Прямо на этом месте.

Оглянувшись, я увидел, что Валка смотрит на меня, и свет отражается в ее золотистых кошачьих глазах. На лице доктора застыло недоуменное выражение, она пыталась одновременно нахмуриться и скривить рот.

– Я не вру.

– Никто не говорит, что вы врете, но…

– Там было возвышение, – я показал на стену, – огромный зал, размером со святилище Капеллы. Может быть… – в отчаянии продолжил я, – может быть, Эломас прав и стены движутся.

Она покачала головой и собралась идти дальше.

– Валка, я говорю серьезно! Честное слово. Здесь было… изображение. Всего один символ, но высотой в пять футов. Я прикоснулся к нему и… Помните, что произошло, когда мы в первый раз пришли сюда? Я коснулся ступени и почувствовал холод…

Валка помрачнела, но не ответила.

– Это повторилось опять. Я дотронулся до знака, и…

Я рассказал ей все. Спаси меня Земля и император, я рассказал ей.

Сначала она молчала. И это было хуже всего. Она не рассмеялась, не ударила меня. Даже не скрестила руки на груди. Валка стояла, словно статуи из моего видения, неподвижная и безмолвная. В тоннеле повисла пугающая тишина, только капающая вода и звуки дыхания нарушали ее. Она была тяжелая, как гора. Как океан, скрывающий под своим весом и мощью все то, что я видел и узнал.

Валка раздула ноздри и отвернулась, плотно сжав губы:

– Это просто непостижимо.

– Что, простите?

– После того, что вы сделали с Гиллиамом, после того, как я разрешила вам приехать сюда, в Калагах, у вас еще хватает наглости врать мне в лицо. Раз уж заблудились в тоннелях, так бы и сказали. Не нужно рисоваться передо мной. На меня это не произвело никакого впечатления. Это даже не была удачная ложь!.. – Она умолкла, чтобы не сорваться на крик. – Видение? Видение! Марло, ваши идиоты могут сколько угодно называть меня ведьмой, но это только суеверия. Я ученый, я верю лишь в то, что можно доказать, измерить. И не верю в призраков. Мы имеем дело с вымершей цивилизацией. А не… не с той фантасмагорией, которую вы пытались передо мной изобразить.

Я проглотил упрек и взмолился:

– Но зачем мне лгать? В особенности после Гиллиама.

– Потому что вы невежественный дикарь из отсталого мира, который все еще верит в сказки, – огрызнулась она. – Потому что вам здесь скучно. Трудно жить вдали от города с такими мелкими людьми, как мы, да, милорд? Вы соскучились по тонким винам и умасленным гуриям?

– Это не для меня, – почти прорычал я, и Валка, несмотря на весь свой напор, отступила на шаг.

Я не стал подчеркивать, что жизнь здесь не такая уж трудная, благодаря слугам сэра Эломаса. Не стал уточнять, что это она, а не я, пользовалась во дворце услугами наложника. Я был раздавлен, но не хотел выглядеть жалким.

– Не для меня, и вам это известно. Если вы не верите мне – что ж, чудесно. Прошу прощения за то, что рассказал вам, но, видит сама Земля, я не лгал.

Лиловые и золотистые глаза сцепились в немом поединке, но золотистые вскоре моргнули.

– Можете говорить что угодно, – усмехнулась Валка и, отвернувшись, проворчала: – Варвар.