Кристофер Руоккио - Империя тишины [litres]

Молодой схоласт и чиновники низко поклонились. Робан отсалютовал, прижав кулак к груди, офицеры последовали его примеру.

– Это большая честь для меня, лорд Адриан, – елейным тоном проговорил Алкуин, – сопровождать вас в вашем отлете с Делоса.

Я наклонил голову и бросил быстрый взгляд на Киру, стоявшую позади всех, но сразу отвернулся, моля небеса о том, чтобы не покраснеть.

Воодушевленный планом матери и отсутствием отца, я ответил:

– Для меня было бы еще большей честью, советник, если бы к нам присоединился Гибсон.

Если я и ожидал от схоласта какой-то реакции, то был разочарован. Темное лицо Алкуина осталось таким же бесстрастным, а глаза – спокойными и тусклыми, как агаты. Другие гости выдали свое состояние, беспокойно переминаясь с ноги на ногу. Тлеющие в глубине моей души угли разгорелись в пламя гнева на этого человека, – эту живую счетную машину, – который вообще ничего не почувствовал, когда с его собратом так жестоко обошелся тот, кому они оба верно служили. Алкуин должен был знать об этой истории, должен был понимать, что с Гибсоном поступили несправедливо.

Но его это не взволновало – не могло взволновать. Смятение было для него чуждым понятием, таким же инородным, как сьельсины с их похожими на муравейники кораблями-мирами. Как расы колонов, порабощенных на своих родных планетах. Или даже как темные боги, чей тихий шепот слышится по ночам.

Он лишь произнес:

– Предательство Гибсона крайне огорчило всех нас.

– Адриан! – воскликнул Робан, шагнув вперед и протянув мне ладонь. – Рад повидаться перед вашим отлетом.

Хотя я пожал ему руку, мое внимание все еще было сосредоточено на Торе Алкуине.

– Робан, я тоже рад вас видеть.

Я замолчал и перевел взгляд со схоласта на грубоватое лицо рыцаря-ликтора с его широким носом и глубоко посаженными глазами под тяжело нависшими уступами бровей.

Ощутив неожиданную неловкость, я все же продолжил:

– Позвольте поблагодарить вас более… подобающим образом за спасение моей жизни. И за все остальное.

Я вспомнил о Кире и вытянул шею, чтобы разглядеть ее за спинами трех чиновников в одинаковой форменной одежде.

– И вас, лейтенант. Спасибо вам, – добавил я.

Кира поклонилась, а Робан хлопнул меня по плечу:

– Значит, еще одно последнее путешествие вместе. Вы уже собрали вещи?

Одарив ликтора улыбкой, которая, боюсь, не соответствовала выражению моих глаз, я ответил:

– Да, конечно.

– Пусть это не совсем то будущее, какого вы желали для себя, молодой мастер, – произнес Алкуин сухим, как опавшие листья, голосом, – но ваше высокое положение в Капелле послужит еще большему величию дома Марло. Это позволит…

К моему изумлению, Криспин оборвал его:

– Ему не нужны речи. Он сам все знает.

Алкуин сконфуженно умолк, склонив голову.

Желая сгладить ситуацию, я сказал:

– Мне ясно, насколько это необходимо.

Убрав с лица все эмоции, я посмотрел на схоласта – старшего советника отца – почти таким же пустым взглядом, какой был у него самого. Но мое спокойствие было только внешним – как слой льда над бурлящей водой. Алкуин застыл. Крик боли, срывавшийся с губ Гибсона, когда плеть жалила его тело, отдавался у меня в ушах, унося все дальше от встречи на посадочной полосе. Мне необходимо было остаться в одиночестве.

– Конечно, молодой мастер. – Тор Алкуин низко поклонился и спрятал руки в свободные рукава мантии. – Простите меня.

– Вам не за что просить прощения, – холодно ответил я.

Мне нужно было разгадать еще одну тайну. Я посмотрел на Киру, и кровь мгновенно прихлынула к моему лицу.

– Не ожидал увидеть вас здесь, лейтенант.

«Как это могло случиться?» – хотел спросить я, хотел пошутить, чтобы как-то спасти положение, загладить свою ошибку.

Девушка отвела взгляд и наклонила голову, короткий козырек фуражки пилота заслонил ее глаза.

– Я получила персональный вызов.

Кровь отхлынула от моего лица.

– Да? От кого?

Кира вздернула подбородок, и в глазах ее теперь не было того страха, который я предполагал увидеть, только что-то колючее и твердое.

– От вас.

«Лгунья», – подумал я, улыбаясь ей.

Мы оба разыгрывали сценку. Я прочел это по ее лицу, по тому, как она спокойно выдержала мой взгляд, чего прежде с ней не бывало. Мне часто приходилось видеть лжецов, поступающих подобным образом: они внимательно наблюдали за своей жертвой, ловя момент, когда та наконец поверит.

Понимая, что на нас смотрят посторонние, я поспешил сказать:

– Ах да, конечно, совсем из головы вылетело! Я хотел бы поговорить с вами наедине, когда выдастся подходящий момент.

В глубине души я был ужасно недоволен. Творилось что-то странное, о чем я даже не догадывался. Я знал, что должна прилететь делегация, но мне все равно не нравилось, что придется выбираться из дворца Аспиды – как бы мать ни намеревалась это осуществить – под носом у Робана и Тора Алкуина.

– А где леди Кефалос-Марло? – спросил Алкуин, делая короткий шаг вперед.

Криспин подошел к советнику, обернулся и махнул рукой в направлении купола дворца, возвышавшегося на холмах над нами:

– Нам туда, идем.

В первый раз в мою дверь постучали поздно вечером, когда серебристое солнце, сдобренное золотом, уже опускалось за холмы на западе. Сидя на полу в своей комнате дворца Аспиды, я, казалось, уже в тысячный раз перебирал и упаковывал вещи, которые намеревался взять с собой на Весперад – или на Тевкр, если получится то, что задумали мы с матерью.

Я поправил пирамиду из книг и крикнул через плечо:

– Войдите!

В комнату неспешно зашел Криспин, едва ли ожидавший моего приглашения. В руке он держал надкусанное яблоко, его серая рубашка была наполовину расстегнута.

Я торопливо поднялся, опрокинув тщательно сложенную стопку белья, выругался сквозь зубы и принялся укладывать заново.

– Что тебе надо?

Присутствие сторожевых псов отца действовало мне на нервы. В особенности Алкуин. Его ум был так же остер, как нанокарбоновая нить, и так же опасен для тех, кто действует впопыхах и неосторожно.

– Ты ведь улетаешь завтра утром, – развел руками Криспин. – Рано утром. И я… в общем, я пришел попрощаться. Во всяком случае, на какое-то время.

Я присел на корточки, укладывая одежду на дно дорожного сундука из тяжелого пластика.

– Знаешь, до Весперада лететь почти одиннадцать лет. Когда меня поднимут из фуги, ты превратишься в старшего брата.

Я встал, расправил рубашку и пригладил темные волосы.

Уголки губ Криспина дернулись в кривой улыбке, и он коротко хмыкнул:

– Да, я об этом не подумал.

Он посмотрел на сложенные на полу вещи – информационные кристаллы и книги, ботинки и пару длинных ножей.