Андрей Никонов - Под светом чужой звезды

- Он шутит, - неубедительно заявил первый. – Но как приедем, сразу начинай качать права. Местные – они пугливые, уважают только решительных и бесстрашных. Поставь себя, прояви решительность, пусть знают, с кем имеют дело.

- А кто он? – вяло поинтересовался второй.

- Эмпо, - ответил первый.

Оба охранника расхохотались.

Хотя советы дельные, может, так и поступлю. А бабы – это хорошо. Мне обещали одну, я сначала на сокамерницу думал, потом – на лейтенанта Аглаю, но вот не срослось. Среди нынешних спутников ни одной женщины не было. Может там меня ждет мой ключик наружу, из системы.

Судя по карте, мы сейчас покинули главный остров и двигались над океаном в сторону небольшого архипелага километрах в ста от метрополии. Безлюдные островки, большей частью скалы, где только птицы селились. И два острова в противоположных частях. На одном, почти правильной квадратной формы, был курорт – отели, песчаные пляжи, отдыхающие аборигены, бухло и праздник круглый год.

Второй остров, болотистый, вытянутый на полтора десятка километров, словно сосиска, и приподнятый на несколько метров над уровнем моря, даже названия не имел. И именно туда мы и прилетели.

- Приехали, - толчок снизу и пропавшее гудение подтвердили слова сопровождающих. Один борт откинулся, и мы впятером выбрались наружу. Тут же кабина восстановилась, наш автозак поднялся в воздух и, набирая скорость, помчался прочь. А мы остались стоять на поросшей короткой травой земле.

Я огляделся. Шалашей не было, разбросанные в хаотичном порядке невысокие домики из пластбетона, из того же материала дорожки, немногочисленные обитатели острова бодро спешили по своим делам.

- Кахелос, - вдруг сказал один из моих спутников, который тощий и нескладный.

- А ты, дрищ, какое-то в другое место собирался? – другой, крепко сбитый мужчина с выпирающими мышцами и татуировкой орла на шее, стал внимательно оглядываться. – Эй, ты, да, ну-ка, иди сюда.

Абориген, сутулый доходяга, лениво повернул голову, а потом рысью бросился к нам.

- Да, кирес.

- Это какое поселение?

- Пятое, кирес.

- Вали отсюда, - здоровяк махнул рукой, и сутулого как ветром сдуло. – За мной.

Мы с парнишкой остались на месте высадки, как оказалось, нас этот приказ не касался. А вот двое спутников здоровяка отправились с ним. Оба невысокие, жилистые, подтянутые, и движения их были плавными и уверенными.

- Кто это? – спросил я паренька, кивнув на удалявшиеся фигуры.

Тот посмотрел на меня, как на слабоумного, но потом снизошел до обьяснений.

- Это же аэтос, у них и татуировки на шее.

- Извини, я нездешний, - пояснил парню.

- А… Аэтос – местная симморас, банда, а вон тот здоровяк, не знаю, как его зовут – из команды Тироса, они с Археосом давно враждуют. Если Археос все это устроил, ох что начнется в городе. Тут может даже безопаснее будет.

- А сейчас – небезопасно?

- Это же Кахелос, - парень выглядел обескураженным. – Ах, да, ты не местный. Это остров, где копают чамб.

- Это хорошо, - потянул я за нить разговора, - чамби – это очень хорошо. И вкусно. Я бы выпил сейчас.

- Но это Кахелос.

- Слушай, - попытался я парня ближе к теме подвести, - ну что ты заладил. Да, название паршивое. Копать – то еще удовольствие. Или я чего-то не понимаю?

На планете худшим наказанием за преступления, ну если считать после расстрела, был физический труд. Осужденный мог выбрать две опции – чамб или варес.

Варес – кустарник, крупные листья которого были с явной примесью алкалоидов, использовался местными в качестве замены табака. Попасть в колонию, где собирали варес, считалось удачей. И работа не бей лежачего, ходи себе, листочки собирай, и продукт сразу можно было употреблять по назначению, листья, пока не высохли, были на вкус сладкими и сочными, отлично шли в качестве гарнира, и даже просто так пожевать их никто не отказывался.

Чамб - корнеплод, из которого делали тот самый тянучий вкусный напиток, что я тут впервые распробовал, котировался куда ниже. Собирать его было несложно, он рос на болотистых участках, корни имел слабые, доставался легко, стебель выбрасывался, а корнеплод уходил дальше по технологической цепочке.

От широты к широте вкус чамба менялся, так что чем ближе к полюсам, тем ценнее становилось исходное сырье. И климат не тот, посуше и холоднее, и полезных площадей меньше. А ближе к экватору другая напасть – засуха, болотистых местностей почти не было. Основным источником дешевого и качественного чамба были средние широты.

Но вот есть чамб сразу после сборки никто бы не стал – сложно представить, как из такой вонючей горьковатой черной массы получалось отличное бухло. К тому же этот корнеплод очень любили саврас – местные крокодилы. Хоть вылезали на поверхность они только с наступлением темноты, так что сборщикам почти ничего не угрожало, все равно, ходили страшилки, что едят они на самом деле людей, а чамбом только закусывают.

Кахелос был зоной для серьезных преступников и рецидивистов. А чтобы вся эта братия была под присмотром, сюда привозили криминальных авторитетов. Братва постаралась, договорилась с законниками, и присылаемым на перевоспитание обеспечили сносные условия.

Домики на десяте-пятнадцать зэков, у каждого своя комната, двери запирались, надсмотрщиков не было, чем быстрее свою норму соберешь, тем быстрее выйдешь на свободу. Все было сделано для того, чтобы преступники прямо-таки рвались обратно в места заключения. Так что в какой-то степени Кахелос тоже был курортом, как и тот, второй остров – работа не бей лежачего, чамби хоть залейся, и варес тут тоже кое-где рос.

Поэтому всякой шелупони вроде нас с Дрищом тут было не место. Так он сказал.

- И что, что для элиты вашей криминальной? – не понял я.

Дрищ украдкой поглядел по сторонам, словно проверял, не подслушивает ли кто.

- Нас тут загнобят. Ну что, что я такого сделал? Подумаешь, угнал гравиплатформу. За это нельзя сюда, - быстро зашептал он. – У тебя есть деньги? Можно откупиться, и тогда никто не тронет. Я отдам, зуб даю, вот выйдем отсюда, и отдам.

- Денег нет, - решительно ответил я.

Наши компаньоны вернулись минут через десять.

- Дрищ, и ты, эмпо, пойдете со мной, - здоровяк сплюнул на траву.

Жилистые помощники равнодушно стояли рядом. Авторитет цепко нас оглядел.

- Сейчас идем, регистрируемся. Партию, которую привозят, селят в один дом. Вы сами по себе. Нужно будет приглядеть – это стоит две дневных нормы дополнительно. Или если есть деньги – чиль за неделю.

Я кивнул. Чиль – тысяча местных кредитов-криматас. Недорого, если подумать, за спокойную жизнь.

Через несколько минут охранник проводил нас в местную контору – длинный двухэтажный барак, по совместительству столовую и местный клуб. Все поселение – вырубленная местность в десяток гектаров, занимали трехэтажные домики, каждый на три десятка заключенных. Двадцать пять домиков в каждом из шести поселений.