Андрей Никонов - Под светом чужой звезды

А бандит подошел ко мне.

- Петракис, - протянул он мне лопатообразную ладонь.

- Марк. Но все меня здесь зовут просто эмпо, - тряхнул я руку нового знакомого.

- Ты из аэтосов? – бугай поскреб шикарную черную шевелюру.

- Нет, я сам по себе.

- Ясно, - протянул Петракис с сомнением. – Ты точно хочешь отдать этот мешок?

- Ну тут вроде такой порядок. Или нет?

Получивший в ухо подручный, уже оклемавшись, подошел к нам, не слишком близко, чтобы не нарваться на очедной удар.

- Петракис, скажи ему, пусть топо вернет, - злобно глядя на меня, потребовал он.

Петракис, чуть наклонив голову, вопросительно взглянул на меня.

- Нет, - решительно отказался я.

- Нет, - повторил за мной бандит. – Иди работай, Че, вечером решим, что с тобой делать. Эмпо, значит. Хорошо. Мешок можешь положить на платформу.

И повернулся ко мне спиной, показывая, что разговор окончен.

Следующие два дня ничего из ряда вон выходящего не происходило. Утром я вместе с остальными зэками завтракал, единственный бесплатный прием пищи состоял из фиолетового пюре с фруктовым вкусом и запахом клубники, большого куска натурального мяса, пресной булочки и огромного стакана апельсинового сока. Что все больше и больше убеждало меня в мысли – местная исправительная система серьезно лажает, с такими условиями вся планета захочет на каторгу отправиться.

Потом шел и себе в удовольствие накапывал шесть мешков чамба. раньше к сельхозработам и не подошел бы на километр, а тут втянулся. Технология-то простая, схватил растение за деревянистое основание, легонько провернул, вытянул из болота. Главное – делать все нежно, без рывков, чтобы урожай не остался целиком в трясине. Мелкие клубеньки по любому там застрянут, и дадут побеги уже через пару недель, а крупные прочно держались на теле растения. Потом их надо было оборвать, сложить в мешок, отнести на платформу. Меня уже знали, пропускали без очереди. Каждый день распорядитель менялся – четыре банды, контролировавшие зону, чередовались. Подручный Витора, Эфия, рулил процессом на второй день, и по знакомству не только пропускал меня вперед, а еще и подгонял платформу поближе к тому месту, где я копал.

А через пару часов работы я шел купаться и отдыхать. Меня один раз пытались остановить, открытым текстом сказав, что рабочий день – шесть часов, и с меня еще двенадцать мешков, но тут уже остальные заключенные чуть ли не взбунтовались, испугавшись, что на их долю чамба не останется. Ну и дерево я выстрелом разнес, исключительно чтобы этот ненужный спор прекратить.

Я уходил все дальше от поселения, пока не нашел идеальное место – бухту с белоснежным песком, небольшим водопадом, падающим с трехметровой высоты, и кристально чистой морской водой. До глубины надо было идти с десяток шагов, потом основание острова обрывалось вниз, сразу на двадцатиметровую глубину. И если окунуть голову, не закрывая глаз, то дно было видно в мельчайших подробностях. В первый раз, когда я его обнаружил, восторгу не было предела, и накупался, и належался на песке, а под бьющей сверху струей воды постоять – это ж колоссальное удовольствие.

На следующий день я понял, что, к сожалению, не я один так думаю.

Мой сон под полуденным солнцем прервал мяч, прилетевший прямо в голову. Я сел, огляделся – чудесное место было буквально загажено детскими воплями, бултыханием в моем водопаде, в моем море плескалось не меньше десятка цветов жизни самого разного возраста, от совсем еще сопляков до подростков.

Раздраженно отшвырнул мяч в сторону – его тут же подхватили две пигалицы, даже что-то вроде спасибо крикнули, сел. Дети – это кошмар для отдыхающих любого отеля. Хуже только дети подружки, которая отдыхает с тобой.

Приготовился было сбежать. И тут рядом со мной уселась стройная черноволосая девушка. Из одежды на ней были только обтягивающие шортики в черно-желтую полоску.

- Привет, - сказала девушка, протягивая мне руку, - я Майя.

- Привет, я – эмпо, - осторожно пожал узкую ладошку, косясь на шикарную грудь собеседницы. И на татуировку орла на шее.

Впрочем, это ее совершенно не смутило.

- Эмпо – это прозвище, да? Прости, что разбудили тебя. Но это наше место.

- Хорошо. Я не против.

Майя, совершенно не стесняясь, улеглась рядом, вытянула руки за голову, пропуская песок через тонкие пальчики и насмешливо наблюдая за мной сквозь густые ресницы.

- Ты из какого поселения?

- Из пятого. – Не то, чтобы я решил остаться, но посмотреть было на что. Вот так красота спасает мир от беснующихся детей. Точнее говоря, заставляет мириться с их наличием. – А вы?

- Мы из второго.

- А что они, - я кивнул на детишек, - делают на острове? Маленькие убийцы?

- Почти, - Майя рассмеялась легким, звенящим смехом. Может она и есть та самая, которую мне должны тут подогнать? Если что, я уже не против. – Откуда ты взялся, что не знаешь?

- Внешник. Экзо. Случайно сюда попал.

- Ясно. Нет, это дети заключенных, их ведь не разлучают с родителями. Тем более что тут безопасно, они под присмотром, и те, кто крадет людей, детей никогда не трогают. У вас пропал кто-нибудь?

- Вроде нет. А что, тут люди пропадают?

- Бывает. Выходят погулять, и потом раз – и нет. У нас неделю назад двое исчезли. Ты не знал?

- Нет, - покачал я головой, старательно осматривая окружающий пейзаж. И стараясь не пялиться на обнаженное женское тело, практически ничем не прикрытое.

- Откуда ты взялся? Ах да, из внешнего пояса. У Кахелоса уже несколько лет плохая репутация.

- А что, раньше никто не пропадал?

- Бывало. Но в последнее время все чаще и чаще. По ночам тут боятся даже нос высунуть из дома, и все равно то один, то другой исчезает.

- Бегут, наверное? – чтобы поддержать разговор, спросил я.

- Отсюда? Зачем? Смотри, как тут здорово. А почему ты не на работах? – не унималась девушка. Она даже чуть прогнулась, чтобы грудь выступала еще рельефнее. – Пятое поселение. У вас, говорят, завелся чудак, который по двадцать мешков чамба в день накапывает и отдает за просто так. Вот идиот, да?

- Ага, - согласился я. В принципе, я бы согласился с любым выводом.

Потому что в этот момент одна из девочек, выходившая из воды, провела ладонью по телу, стряхивая с себя капли. И хоть солнце светило ярко, проскользнувшие оранжевые искорки я четко увидел. И еще, наверное, показалось, но среди искорок были и зеленые.

- Кто это? – как можно равнодушнее кивнул в ее сторону.

Майя резко села, отодвинулась от меня.

- Ты из тех, кто детишек любит? – презрительно процедила она.

- Нет, с этим все в порядке. Ты мне больше нравишься. Почему все дети черные, а эта – словно седая? Да еще татуировка, что там у нее изображено?

- Тебя только это интересует?

- Да. Не знаю, что ты там подумала себе.