Дрю Карпишин - Дарт Бейн 1: Путь разрушения

— Должно быть, они решили, что смогут обратить ее к свету, — так же тихо ответил Каан. — Но Гитани была рождена для темной стороны. То, что рано или поздно она уйдет к ситхам, было неизбежно.

— Но момент очень удачный, — заметил Копеж. — Возможно, даже слишком. Не исключено, что это ловушка. Ты уверен, что ей можно доверять? Я думаю, она опасна.

Каан отреагировал на его предостережение негромким смешком:

— Как и ты, повелитель Копеж. Именно поэтому ты столь полезен для Братства.

Бейн плавал в невесомости, погруженный в темноту и тишину. Казалось, будто он скользит в черной бездне самой смерти.

Потом начало возвращаться сознание. Тело, вырванное из блаженного небытия, забилось в темно-зеленой жидкости бакта-камеры, порождая поток пузырьков, которые безмолвно поднимались к поверхности. Заработало сердце; он слышал, как кровь устремилась по жилам.

Бейн открыл глаза как раз в тот момент, когда к бакта-камере подошел меддроид, чтобы изменить какие-то настройки. Спустя несколько секунд сердцебиение замедлилось, а непроизвольные конвульсии избитых и поломанных конечностей прекратились. Но хотя тело его было накачано транквилизатором, разум полностью пробудился.

Нахлынули воспоминания о поединке и боли. Картинки, звуки и запахи боя. Бейн вспомнил, как приближались сапоги, забрызганные кровью — его кровью. Должно быть, Кас'им вмешался, когда тот потерял сознание, и не дал Сираку добить его. Видимо, его принесли сюда лечить.

Поначалу молодой ситх удивился, зачем вообще кому-то было заботиться о его исцелении. Потом осознал: как и все ученики Академии, он слишком ценен для Братства Тьмы, чтобы просто так от него отказаться. Поэтому он выживет… но жизнь его, по сути, окончена.

Со времени своего появления в Академии Бейн посвятил всего себя одной-единственной идее. Все его занятия, все тренировки имели перед собой одну цель: постичь темную сторону Силы и научиться ею управлять. Темная сторона должна была даровать ему могущество. Славу. Власть. Свободу.

Отныне он изгой в Академии. Ему позволят присутствовать на групповых уроках и тренировках Кас'има, но не более того. Все надежды на индивидуальные занятия с кем-либо из учителей погибли после того унизительного поражения. А без наставлений его потенциал зачахнет и увянет.

Теоретически все члены Братства были равны, но Бейн был не глуп и понимал свое реальное положение. На практике ситхи нуждались в вожаках — мастерах вроде Каана или здешнего повелителя Кордиса. Сильные всегда шли вперед, слабым оставалось только следовать за ними.

Теперь Бейн был обречен тащиться в хвосте. Всю жизнь служить и повиноваться другим.

«Победа сорвет с меня оковы». Но победы он не добился, а оковы рабства, которые связали его до самой смерти, были ему прекрасно знакомы. Он был уничтожен.

В глубине души он жалел, что Сирак не довершил дело.

В Академии ситхов царила необычная атмосфера торжества. На Руусане Братство Тьмы одержало громкую победу над джедаями, и радостные отголоски праздничного пира, который Кордис закатил в ознаменование этого триумфа, все еще витали в воздухе. На уроках и тренировках были постоянно слышны перешептывания учеников, обсуждавших подробности битвы. Джедаи на Руусане полностью разгромлены, говорили одни. Сам генерал Хот пал, уверяли другие. Ходили слухи, что Храм джедаев на Корусанте остался совсем без защиты и когда темные повелители ситхов его разграбят — вопрос считаных дней.

Учителя знали, что многие из этих слухов преувеличены или неточны. Джедаи на Руусане были разбиты, но очень многим удалось уйти. Хот не погиб; скорее всего, он уже собирал джедаев для контрудара, который должен был вскоре последовать. А Храм на Корусанте, как и раньше, оставался недосягаем для Братства. Однако ради укрепления боевого духа по приказу Кордиса учителя не спешили остужать энтузиазм своих подопечных.

На Бейна всеобщее ликование влияло мало. Понадобилось три недели регулярных купаний в бакта-камере, чтобы он полностью оправился от последствий жуткого избиения, которое учинил ему Сирак. Как правило, после поражения в дуэльном круге ученик лечился бактой недолго и через день-два был готов вернуться к тренировкам. Но ведь никто и не проигрывал с таким треском, как Бейн.

Херст не стеснялся давать волю кулакам, и в детстве Бейн пережил не одну крепкую взбучку. Те наказания приучили его терпеть боль, но травмы, нанесенные Сираком, были намного хуже всего, что он вынес от рук отца.

Бейн медленно брел по коридорам Академии. Впрочем, так неторопливо он шагал по собственной воле, а не из необходимости. Оставшееся ощущение дискомфорта было незначительным. Благодаря бакте его сломанные кости срослись, ушибы исчезли без следа. Но залечить эмоциональные раны было куда труднее.

Навстречу, смеясь, бежали две ученицы, обсуждая какие-то якобы правдивые факты о победе на Руусане. Обе умолкли, завидев одинокого великана. Бейн опустил голову, чтобы не встречаться с ними взглядом. Одна прошептала что-то неразборчивое, но презрение в ее голосе невозможно было не заметить.

Бейн не реагировал. Против эмоциональной боли он знал только одно средство. То самое, к которому обращался в детстве. Он ушел в себя, стараясь стать невидимым и тем самым избегать насмешек и презрения со стороны других.

Поражение — публичное и сокрушительное — уничтожило его и без того подорванную репутацию как среди учеников, так и среди учителей. Еще до поединка многие чувствовали, что Сила покинула Бейна. Теперь их подозрения подтвердились. Бейн сделался изгоем в Академии. Ученики его чурались, учителя махнули рукой.

Даже Сирак теперь не замечал его. Он поставил Бейна на место, и тот более не был достоин его внимания. Мысли забрака, равно как и большинства других учеников, теперь занимала молодая женщина, которая появилась в Академии вскоре после битвы на Руусане.

Ее звали Гитани. Бейн слыхал, что она была падаваном у джедаев, но отказалась от света ради темной стороны — довольно типичная история по меркам Академии. В Гитани, однако, ничего типичного не было. Она сыграла ключевую роль в победе ситхов и прибыла на Коррибан героиней-покорительницей.

Из-за слабости Бейн не мог присутствовать на пиру, где Кордис представил всем новенькую, но с тех пор он видел ее лишь несколько раз. Гитани была потрясающе красива, и многие ученики смотрели на нее с нескрываемым вожделением. В глазах некоторых учениц читалась не менее явная зависть, но неприязнь они хорошо прятали ради своего же блага.

Привлекательная Гитани была заносчива и жестока, а Сила в ней проявлялась исключительно мощно. За какие-то несколько недель она заработала репутацию особы, которая уничтожает всех, кто стоит на ее пути. Неудивительно, что она быстро стала любимой ученицей темных владык.