Джеймс Лучено - Темный повелитель: Восход Дарта Вейдера

Да, Энакин Скайуокер полетел на Мустафар на совсем другом истребителе... и астродроид у него был не этот, не с черным куполом. И будь у Вейдера выбор, он бы предпочел иное транспортное средство. Но на данный момент сойдет и перехватчик, да и не за горами тот день, когда «Флотские проекты Синара» выстроят для него истребитель, оборудованный строго по его привередливым запросам.

В конце концов, даже претерпев столько лишений, он все равно оставался лучшим пилотом в Галактике.

Стоило ему внести необходимые корректировки и нарастить скорость - и отрыв «Плаща» быстро пошел на убыль. Впрочем, выбор джедаев, павший именно на это средство для побега, только подчеркивал их отчаянное положение: гиперпривод у «Плаща» отсутствовал как класс. Но Вейдер быстро раскусил их план. Они собирались совершить орбитальную стыковку со скифом от «Соросууба», который уже сейчас шел им наперехват. И они наверняка преуспели бы в этом, не будь Вейдер достаточно проницателен, чтобы не поверить словам тви’лекского преступного воротилы. Теперь у джедаев просто не хватит времени, чтобы перебраться на скиф. В момент стыковки оба вражеских корабля окажутся в зоне досягаемости его торпедных аппаратов.

- Построиться за мной, - приказал он клонам-ведомым. - Стрелять по моей команде. Живыми они мне не нужны.

- Мой господин, мы идентифицировали «Соросууб», - доложил один из пилотов. - Порт приписки - Меркана. Владелец - Кэш Геррулан.

- Тем лучше, - протянул Вейдер, обращаясь в большей степени к самому себе. - Разберемся сразу и со всеми.

- Тут что-то еще, господин. Похоже, «Плащ» оборудован особыми выносными креплениями под ускорительное кольцо.

Бросив взгляд на экран, в центр которого был помещен «Плащ», Вейдер отдал команду астромеху вывести на вторичный дисплей изображение скифа.

Внезапно он все понял.

- Скорость на максимум, - приказал он ведомым. - Это не стыковка. Пустить протонные торпеды, как только цели окажутся в досягаемости.

Вейдер осознал, что счет пойдет на секунды.

Он подал энергию на лазерные пушки. «Плащ» несся прочь на запредельной для себя скорости. Пилот был искусен и ловок: на таком расстоянии не так-то легко было поймать его в рамку прицела.

Астромех вывел на дисплеи кабины обновленные данные по кораблям, и в то же мгновение из комлинка донесся голос ведомого:

- Повелитель Вейдер, скиф сбросил гиперпространственный ускоритель прямо по курсу «Плаща».

Усилители зрения, встроенные в маску Вейдера, позволили ему во всех деталях рассмотреть сброшенную в космос бело-красную кольцевидную конструкцию. Не теряя ни секунды, он вдавил большой палец в гашетку, и на кончиках его длинноствольных лазерных орудий сверкнули алые огненные стрелы. Однако им вряд ли суждено было достигнуть цели... Слишком поздно.

Выжимая последние капли энергии из ионных двигателей, Вейдер в бессилии смотрел, как «Плащ» ловко просачивается в пазы креплений ускорительного кольца и совершает прыжок на сверхсветовую. Мгновение спустя в том же направлении исчез и звездный скиф Кэша Геррулана.

Погасив скорость перехватчика, Вейдер сокрушенно уставился на звездное небо.

Еще слишком многое ему предстоит совершить, прежде чем он вновь сможет собрать себя воедино.

В эфире возник голос одного из ведомых:

- Господин, мы пытаемся засечь их вектор.

- Удали свои расчеты, пилот, - отозвался темный повелитель. - Если джедаям так не терпится ускользнуть, пусть так и будет.

- Примите мои полные заверения в том, что у меня и в мыслях нет распускать Сенат, - говорил Император, обращаясь к небольшой аудитории, собравшейся в его новых покоях. - Более того, я хочу видеть в вас не просто исполнителей чьей-то воли, существующих лишь для того, чтобы ратифицировать законы и содействовать управлению государством. Я буду испрашивать у вас советы и рекомендации еще в стадии выдвижения законопроектов, призванных послужить росту, благополучию и единству нашей с вами Империи.

Он притих на мгновение, прежде чем взорвать свою «бомбу»:

- Различие отныне будет заключаться лишь в том, что я буду выслушивать ваши рекомендации и рекомендации иных советников, однако мое решение будет окончательным и бесповоротным. Не будет больше дебатов, отсылок к конституционным прецедентам, права вето, судебных разбирательств и отсрочек. Мои директивы будут вступать в силу немедленно и распространяться на все миры, входящие в состав Империи.

Император чуть подался в кресле вперед, но не настолько далеко, чтобы на его обезображенное лицо упал свет. Кресло имело высокую спинку и служило ему временным троном.

- Поймите следующее: вы больше не являетесь представителями исключительно ваших собственных планет. Корусант, Алдераан, Чандрила... Все эти, а также десятки тысяч других миров отныне являются маленькими частичками единой Империи, и проблемы одной планеты отныне касаются и всех остальных. Мы больше не потерпим никаких беспорядков. Любые межпланетные ссоры или угрозы отделения будут жестоко пресекаться. Не для того я три года вел вас к победе в этой галактической войне, чтобы позволить возродить былое. Республики больше нет.

Бейл Органа с трудом сдерживался, чтобы не заерзать в кресле, как это делали некоторые гости, приглашенные Императором на эту встречу, - в частности, сенаторы Мон Мотма и Гарм Бел Иблис. Все это сильно смахивало на открытое неповиновение. Впрочем, если Император и замечал что-то, он не слишком стремился уведомить гостей о своих наблюдениях.

Новые покои Императора - в сущности, тронный зал - занимали весь верхний этаж самой высокой из башен Корусанта и по своей планировке больше походили на кабинет Палпатина, располагавшийся непосредственно под Совещательной палатой Сената, нежели на его бывшие апартаменты в административном здании.

Зал был разделен на два уровня коротким, но широким лестничным пролетом и в длину был значительно больше, чем в ширину. Верхний ярус обрамляли высокие пермаплесовые окна. По обеим сторонам от вычурной лестницы располагались чашевидные посты охраны, на каждом из которых стояло по одному императорскому гвардейцу. Подле них располагались личные советники Палпатина. В центре сверкающего возвышения стоял трон, спинка которого изгибалась, нависая над головой Императора и пряча в тени его болезненно белое, с глубокими морщинами лицо. В подлокотники трона были встроены небольшие панели управления, и тонкие пальцы Палпатина то и дело нажимали в них какие-то кнопки.

Коридоры Сената полнились слухами о том, что у Императора существовали и другие, более приватные покои, в которых среди прочего располагалось некое подобие медцентра.