Евгений Синтезов - Лох с планеты Земля

Сёма и сам понял, что лучше ему ни к кому не лезть, сидел в уголке один одинёшенек, лопал, чем его по блату, неизвестно за какие заслуги подкармливает искин. Мы, насколько могли, не растягивая, поглощали розовую безвкусную дрянь и старались не оглядываться по сторонам.

К нашему облегчению Док не пришёл, и хотя бы не пришлось демонстрировать почтение с сочувствием. За нас-то, серьёзных девочек, я спокойна, а за Макса ручаться трудно — точно заржал бы. Его и без Дока распирает от воспоминаний…

Вот Сёма отжёг! Гад такой… гм. Ну, как он мог! На Дока же смотреть было больно… вот у него харю перекосило… у бедненького… гхм-гхм-гхм!

— Запей киселём, — сказал Сёма, хлопая меня по спине!

И как только подкрался? Запиваю вязкой жидкостью из бокала, по вкусу — той же кашей. Не оборачиваюсь, как будто его нет вообще.

— Вот, как обещал. — Передо мной материализовалась плитка шоколада в яркой обёртке.

— С фундуком, мамочка моя! Ух-ты! — раздались голоса подруг.

— А мне, конечно, не досталось, — горький комментарий Макса.

— Ты ж не обещал меня за это целовать, — как о чём-то обыденном проговорил Сёма.

Максик не выдержал — ехидно заржал. Оборачиваюсь к Сёме, чтоб бросить ему в рожу его вонючую шоколадку, вот прям сейчас, вот точно… рука легла на плитку, пальцы начали сжиматься, чтобы скомкать, смять… и перестали. Рука, зараза, сама нежно обхватила шоколад пальцами и не собиралась выпускать. Нам оставалось лишь испепелить мерзавца взглядами!

— Гхм, — нарушил Сёма неловкую паузу.

Лилит плавно поднялась, не выпуская шоколадку, обхватила ладонями Сёмину голову… и чмокнула его в лоб! Мари оказалась от него слева. Ишь какие быстрые! Так дело не пойдёт! Мы с Марией поцеловали негодяя в щёки одновременно.

И всё! Только поцеловали, как обещали, мы честные девушки — сразу отступили на шаг, и нечего было всем так на нас таращиться!

— В расчете, — сказала я строго, ясно давая всем понять, что продолжения не будет.

— Да какие там счёты! — Сёма изобразил удивление, — я ж не всерьёз!

— Мы тоже… гхм… понарошку…, — мы невольно смутились.

— Главное, что вам понравилось! — простецки продолжил он.

Мне сразу захотелось его убить. — Что понравилось?

— Шоу, — он растерялся от моего тона, — и шоколад тоже… может быть… потом понравится…

— Погоди-ка, — заговорила Мария, не сводя с него удивлённо распахнутых глаз. — Так ты всё это устроил для нас???

— Конечно, — без смущения признался Семён, — у нас в России именно так знакомятся с девушками. А у вас в Швеции по-другому?

Выкрутился гад! И слова-то какие нашёл! В этот раз Мари опоздала на целую секунду, в левую щёку он расцелован был раньше. Не сказать, что я очень торопилась — сама не помню, как так получилось.

— Ну, допустим, познакомился ты, — насмешливо заговорил Макс, — и что дальше? Шоу продолжается?

— Шоу только начинается! — расцвёл Семён. — Пойдём, покажу свою каюту — обалдеете!

— А меня с собой возьмёте? — как о решённом деле спросил Макс.

— Пойдём, конечно, только у меня одна кровать… но большая… — смутился Семён, — в смысле, ни одного стула.

— Разместимся, — улыбнулся Макс, вставая, — не впервой.

Мы умудрились втроём повиснуть на Сене с обеих сторон. На выходе обернулись, чтобы запечатлеть в памяти ошарашенные, завистливые, насмешливые взгляды остающихся на просмотр очередного космического мыла. И я сама, просто совпало, что с Лилит и Мари одновременно, показала им язык.

Пошли мы к Сёме больше из принципа, чтоб не думали, будто их мнение очень важно, и в благодарность за представление, нежели из-за какого-то особого интереса — казалось, что удивлять Сёме уже попросту нечем.

Вот именно, что казалось. И ничего ведь особенного мы там поначалу не увидели, обычная комната, каких полно на Земле…

Как на Земле! У меня что-то заныло, сжалось под рёбрами — мы присели на краешек кровати, притихли, глядя на самый настоящий закат за окном. Макс подошёл поближе, провёл пальцем по оконной раме.

— Отойди, — раздражённо сказала Мари, — не загораживай!

— Извини, — Макс отступил на пару шагов, — я только хотел спросить, что это за лента наклеена на картинке?

— У нас сейчас уже осень, — печально ответил Сёма, — заклеил, чтоб не дуло.

Мы одновременно обернулись к нему, Макс переспросил. — Что не дуло?

— Чтоб не дуло холодом из щелей, — грустно поведал Сёма, — это традиция у нас такая, называется «клеить окна».

Мы сочувственно покивали-повздыхали, традиция — это можно понять, это очень хорошо, что Сёма так держится древних традиций своего народа, какими бы странными они не казались.

— Извините, — Сёма вынул стаканы из шкафа, роздал, — стола у меня нет, и где бы его раздобыть, вообще не представляю. Пока всё на весу.

Макс посмотрел на него насмешливо, грустно улыбнулся. — Буханка, сделай стол.

Мы едва успели поджать ноги — искин иногда так шутит, палуба разошлась, оттуда выдвинулись плоские такие штуки цвета «металлик», несколько раз пересложились — с излишней, по-моему, помпой Буханка воздвигла столик.

Сёма, чем-то недовольный, поморщился, — секундочку.

Метнулся в санузел, вернулся с тряпочкой, принялся протирать столешницу.

— Роботы, трансформеры, это, конечно, хорошо, но мы ж по нему только что ногами ходили!

— Натоптали, угу, натащили грязи с улицы, — согласился Макс. — Здесь даже пыли нет, Сёма. Воздух непрерывно фильтруется.

— Может, вам и всё равно, — не растерялся Семён, придирчиво оглядывая результат своей работы. Потёр только ему одному видимые пятнышки, — но у нас даже сидеть на столах не принято, не то, что ходить. Разве что можно плясать по большим праздникам очень красивым и очень пьяным девушкам.

— Мы не пьём, — угрюмо заявила Мари.

— Молодцы! — одобрил Сеня, вернулся к шкафу и достал так знакомые по земной жизни большие бутылки!

— Кока! — Захлопали мы в ладоши.

Сёма, улыбаясь, как именинник, свернул пробку. — Не угадали. Но тоже одна химия, вкус подбирал на память.

Он аккуратно наполнил стаканы, быстро выросли шапки пены, по стенкам побежали капли. Мы поспешно подхватили бокалы, погрузили в пену носы — ммм! Вкус показался тем самым, земным, я не могла оторваться, пока в нос не шибанули газы, — фуй!!!

— Фуй! — Макс и девочки мотнули головами, у подружек смешно упали чёлки на глаза.

Мы чинно поставили стаканы, поправили причёски, кроме Макса, конечно, — то, что у него на голове не поправишь, только под ноль сносить. Я первая надорвала обёртку шоколада, Мария с Лилит тоже сосредоточенно зашуршали, Макс гулко сглотнул слюну.

Пока во рту таяли первые кусочки, на него никто не обращал внимания, и вообще нам стало ни до кого. Я очнулась первой — заметила взгляд Семёна. Насмешливый, как обычно, и странно грустный, отчего-то даже смутилась. Отвела взгляд, увидела трагическую физиономию Макса, отломила кусочек, — на, не плачь.