Филип Дик - Стигматы Палмера Элдрича [Авторский сборник]

«Миниатюрные предметы, которые я когда–то утвердил, — понял Барни. — Сейчас я окажусь в мире, состоящем из продукции Наборов П. П.», и уменьшусь до их размеров. И, в отличие от остальных колонистов, я смогу сравнить свои впечатления с тем, что недавно оставил. А скоро мне придется проделать то же и с Чуинг–Зет», — понял он.

— Ты обнаружишь, что это удивительное ощущение, — сказал ему Норм Шайн, — оказаться в чужом теле вместе с еще троими; мы все должны договориться, что мы собираемся делать, во всяком случае, решить большинством голосов, иначе тело даже не пошевелится.

— Это бывает, — сказал Тод Моррис. — Честно говоря, довольно часто.

Один за другим остальные начали жевать свои порции Кэн–Ди; Барни Майерсон — последним и с некоторой неохотой. «А, к черту», — вдруг подумал он и, отойдя в угол, выплюнул непрожеванный наркотик в раковину.

Остальные, сидя вокруг набора Подружки Пэт, уже впали в транс, и никто не обращал на него внимания. Он вдруг оказался один. На какое–то время барак принадлежал ему.

Он бродил по комнате, вслушиваясь в тишину.

«Я просто не в состоянии этого сделать, — понял он. — Я не могу принять эту дрянь, как они. По крайней мере, пока».

Внезапно раздался звонок.

Кто–то стоял у входа в барак, спрашивая разрешения войти; решение оставалось за Барни. Он пошел наверх, надеясь, что поступает правильно и это не одна из периодических проверок ООН; в этом случае он был бы не в силах помешать солдатам застичь на месте преступления употребляющих Кэн–Ди.

У входа, с фонарем в руке, стояла молодая женщина в мощном термоизолирующем комбинезоне, к которому она явно не привыкла.

— Привет, мистер Майерсон, — смущенно сказала она. — Вы помните меня? Я выследила вас, потому что чувствую себя ужасно одинокой. Можно войти?

Это была Энн Хоуторн. Он удивленно посмотрел на нее.

— Или вы заняты? Я могу зайти в другой раз. — Она повернулась, собираясь уходить.

— Я вижу Марс поверг вас в шок, — сказал он.

— Конечно это грех, — ответила Энн, — но я действительно уже его ненавижу. Я знаю, что должна научиться терпеливо переносить невзгоды и так далее, но… — Она осветила лучом фонаря песок вокруг барака и дрожащим, отчаянным голосом сказала:

— Сейчас я хочу только одного: найти какой–нибудь способ вернуться на Землю; я не хочу никого обращать в свою веру и ничего не хочу изменять. Я просто хочу выбраться отсюда, — и угрюмо добавила:

— Однако я знаю, что это невозможно. Поэтому я просто решила зайти к вам в гости. Понимаете?

Взяв ее за руку, он помог ей спуститься по трапу, в комнату, которую ему выделили.

— Где остальные? — Она огляделась вокруг.

— Отсутствуют.

— Ушли? — Она приоткрыла дверь и увидела лежащих вокруг набора. — Ах, вот как. А вы к ним не присоединились. — Она закрыла дверь и растерянно наморщила лоб. — Вы меня удивляете. Я себя чувствую так, что охотно бы приняла немного Кэн–Ди. А вы так хорошо переносите реальность по сравнению со мной. Я такая…, неприспособленная.

— Возможно, у меня более определенная цель, чем у вас, — сказал Барни.

— У меня тоже вполне определенные цели. — Энн сняла неудобный комбинезон и села, пока Барни готовил кофе. — В моем бараке — это в миле к северу отсюда — люди тоже отсутствуют, точно таким же способом. Если бы вы знали, что я так близко, вы бы искали меня?

— Наверняка.

Он нашел пластиковые, отвратительно разрисованные чашки и блюдца, поставил их на складной столик и придвинул стулья, тоже складные.

— Может, власть Бога не простирается до Марса, — сказал он. — Может, когда мы покинули Землю…

— Чепуха, — воскликнула Энн, приподнимаясь со стула.

— Я думал, мне удастся вас таким образом разозлить.

— Конечно. Он есть везде. Даже здесь. — Она бросила взгляд на его частично распакованные вещи, на чемоданы и запечатанные коробки. — Вы не слишком много с собой взяли, верно? Большая часть моего багажа еще в пути; он прилетит на автоматическом грузовике.

Она подошла к стопке книг и начала изучать названия.

— «О подражании Христу», — с удивлением прочитала она. — Вы читаете Фому Кемпийского? Это великая и прекрасная книга.

— Я купил ее, — ответил он, — но так и не прочитал.

— А вы пробовали? Могу поспорить, что нет. — Она открыла книгу на первой попавшейся странице и начала читать:

— «Знай, что даже самое малое дарованное Им велико; а самое худшее принимай как особенный дар и знак любви Его». Это могло бы относиться к нашей жизни здесь, на Марсе, правда? Убогая жизнь, замкнутая в этих…, бараках. Хорошее название, не так ли? Почему, Бога ради… — она повернулась, умоляюще глядя на него, — почему не существует какого–то определенного срока, после которого можно вернуться домой?

— Колония, по определению, должна быть чем–то постоянным. — ответил Барни. — Представьте себе остров Роанок.

— Да, — кивнула Энн. — Я об этом думала. Я бы хотела, чтобы Марс стал одним большим островом Роанок и все бы могли вернуться домой.

— Чтобы поджариться на медленном огне.

— Мы можем эволюционировать, как это делают богачи; можно проделать это в массовом масштабе. Она решительно отложила книгу.

— Но я не хочу этого, хитиновой скорлупы и всего остального. Есть ли какой–нибудь выход? Знаете, неохристиане верят, что они путешественники в чужой стране. Странники. Теперь мы действительно странники; Земля перестает быть нашей естественной средой обитания, а этот мир наверняка никогда ею не станет. Мы остались без родины! — Она посмотрела на него, ее ноздри расширились. — У нас нет дома!

— Ну, — неуверенно сказал он, — всегда остаются Кэн–Ди и Чуинг–Зет.

— У вас есть немного?

— Нет.

Она кивнула.

— Значит, вернемся к Фоме Кемпийскому. Однако она не взяла книгу и стояла, опустив голову, погруженная в мрачные мысли.

— Я знаю, что будет дальше, мистер Майерсон. Барни. Мне не удастся никого обратить в неохристианство; вместо этого они обратят меня в веру Кэн–Ди и Чуинг–Зет и тому подобное, что будет здесь в моде, лишь бы оно позволяло убежать от действительности. Как секс. Здесь, на Марсе, очень свободные взаимоотношения, знаешь? Все спят со всеми. Я попробую даже это, собственно говоря, я готова на это уже сейчас… Я просто не могу всего этого вынести. Ты видел, как выглядят здешние окрестности?

— Да.

Однако это не произвело на него столь удручающего впечатления, даже вид запущенных огородов, заброшенного оборудования и больших куч гниющих отбросов. Из учебных фильмов он знал, что окраинные районы всегда так выглядят, даже на Земле; до недавнего времени Аляска выглядела так же, а Антарктида, за исключением курортов, выглядит так до сих пор.

— Эти колонисты в той комнате, со своим набором, — сказала Энн Хоуторн. — А если бы мы забрали у них сейчас Подружку Пэт и разбили ее на кусочки? Что бы с ними стало?