Гарри Гаррисон - Звездные похождения галактических рейнджеров: фантастические произведения

— Джерри! Где тебя черти носят? — послышался из сарая голос Чака. — Синхрофазотрон нагрелся и рвется в бой!

— Я тоже рвусь в бой, — шепнул Джерри на ушко прекрасной Салли Гудфеллау.

Та демонстративно отвернула головку, и Джерри, воспользовавшись случаем, поцеловал ее в шею, в щеку, в подбородок. Следующий поцелуй пришелся бы в манящие алые губы, но Салли стукнула Джерри тыльной стороной ладони в волевой подбородок.

— Глупенький, — проворковала она, рывком высвобождаясь из коварных объятий, — тебе же отлично известно, что вы оба, Чак и ты, нравитесь мне одинаково.

Она тряхнула головой, отчего длинные светлые волосы рассыпались по плечам, и удалилась, а Джерри, потирая опухшую челюсть, проводил ее печальным взглядом.

— Джерри! — опять закричал Чак. — Поторопись, аккумуляторы садятся.

— Иду, иду.

Войдя в сарай, Джерри плотно затворил дверь, задвинул засов и тщательно запер все три замка. Предосторожность не была излишней, ведь превращенный двумя приятелями в лабораторию сарай был битком набит чудесными открытиями и не запатентованными еще изобретениями, за обладание которыми боссы крупных компаний и корпораций продали бы свои грязные души дьяволу. Так уж вышло, что два приятеля, пока студенты непримечательного государственного колледжа в сонном городке Плисантвиль, обладали самыми выдающимися умами во всей стране, а может быть, и во всем мире.

Глядя на сложенного как греческий бог Джерри Кортени, не подумаешь, что перед тобой превосходный инженер, обладатель медалей и наград за работы во многих областях естественных наук. Скорее этот загорелый, темноволосый, широкоплечий парень с блуждающей на губах лукавой улыбкой выглядел пионером новых территорий, кем он, собственно, и был. Родился Джерри далеко за полярным кругом, на Аляске, вырос вместе с четырьмя братьями-богатырями там же. С молоком матери он впитал любовь к этому прекрасному суровому краю, к бескрайним ледяным просторам и шепоту деревьев. Была у Джерри еще одна страсть — тяга к знаниям. Как ни любил он север, но жажда знаний вела его от одного учебного заведения к другому, от школы к школе, пока наконец он не попал в Плисантвильский колледж.

На долю приятеля Джерри Чака ван Чивера выпало куда более прозаическое детство сына миллионера. Отец Чака был пятым ребенком в семье босяка-эмигранта, но, как утверждают семейные легенды, родился с платиновой ложечкой во рту. В юности ван Чивер старший отправился на поиски золота. Желтого металла не нашел, зато, застолбив участок там, где сейчас психиатрическая больница города Плисантвиль, обнаружил платину. Честер ван Чивер разбогател, но через несколько лет неожиданно продал шахту, а на полученные деньги купил на окраине города крошечный сыроваренный заводик. Благодаря особым технологиям и обилию специй его сыр «Ван Чивер Чедер» приобрел всемирную известность, а владелец — миллионы. Хотя некоторые гурманы утверждали, что вкусом новый сыр напоминает подсоленную пережеванную бумагу, ценителей сыра оказалось много, видимо из-за того, что в состав сыра входили специальные добавки, которые поглощали из атмосферы влагу, и, если сыр не был съеден в первые два-три дня после приобретения, его становилось гораздо больше. Как показала жизнь, Честер ван Чивер был парень не промах, не в пример жадным спекулянтам недвижимостью, которые купили у него платиновый рудник. А жила через несколько недель истощилась! Удар оказался столь сокрушительным, что большинство из них закончили свои дни в уютных уединенных коттеджах, возведенных на месте рудника.

От отца Чак унаследовал светлый ум, но посвятил его не бизнесу, а математике. К тому же Чак — светловолосый гигант с руками толщиной с ногу обычного мужчины — был душой футбольной команды «Стегозавры», в решающую минуту он пробивал брешь в обороне соперника, забивал мячи с любого конца поля. Правда, случалось, он забывал об игре. Например, дважды за последний сезон в его мозгу возникало решение сложной математической задачи, и он замирал посреди матча, но затем, так же внезапно, как замирал, вновь включался в игру и проводил решающий мяч; и товарищи по команде помалкивали о его странностях.

Внешне приятели-студенты отличались как день и ночь: один блондин, другой с волосами черными как смоль, один жилистый, другой коренастый. Но, несмотря на эти различия, мыслили они схоже, в груди каждого билось честное, жадное до знаний сердце, светлому разуму любого из них позавидовал бы самый признанный мыслитель настоящего, прошлого, а возможно, и будущего.

Все в сарае-лаборатории было плодом их совместной деятельности. Например, не так давно они изобрели дешевый метод передачи электроэнергии на значительные расстояния без проводов, и в углу теперь пылились действующие макеты приемника и передатчика. На столе валялся клок бумаги с незамысловатой формулой квадратуры круга. Подобными вещичками приятели развлекались, как дети игрушками. Последняя их забава — мощный, на восемьдесят девять тысяч вольт, синхрофазотрон, собранный из найденных на свалке электромагнитов и ржавого парового котла, — занимала почти все внутреннее пространство сарая. Питался ускоритель элементарных частиц от изобретенных ребятами аккумуляторов с бесконечной емкостью. Новая игрушка сейчас нетерпеливо гудела; достаточно щелчка переключателя, и заряженные частицы с чудовищной скоростью полетят к мишени.

— Рубидий установил? — спросил приятеля Чак, настраивая измерительные приборы; его толстые пальцы с поразительной ловкостью порхали над кнопками и шкалами, движения были точны и проворны, как у мастера-часовщика, колдующего над старинным швейцарским механизмом.

— Подожди минуту. — Рука Джерри потянулась к ящичку с образцами редких металлов, но пальцы наткнулись на лежавшую рядом головку сыра «Ван Чивер Чедер». Было ли это мгновенным озарением или безобидной шуткой, навеянной воспоминаниями об изгибе губ очаровательной Салли, неясно, известно лишь, что Джерри отломил кусочек сыра, воровато оглядевшись, поместил его в синхрофазотрон и включил вакуумный насос. — Готово!

— Начали!

Громко щелкнув, аккумуляторы в долю секунды разрядились, воздух наполнился свежим запахом озона.

— Эксперимент номер восемьдесят три. — Занеся данные в блокнот, Чак вскрыл камеру и взглянул на мишень. Глаза его полезли на лоб, карандаш выпал из ослабевших пальцев. — Черт возьми!