Франсис Карсак - Том 2. Робинзоны космоса. Бегство Земли. Романы. Рассказы

— Я не позволю вам рисковать!

— Во-первых, в сорок третьем я прошел всю итальянскую кампанию, а эти бандиты не страшнее гитлеровских фрицев. Во-вторых, астрономов тут и без меня хватает! А в-третьих, я майор запаса, а вы всего лишь лейтенант, так что вы можете идти, больше вас не задерживаю! — закончил дядя шуткой.

— Хорошо. Но будьте осторожны.

Мы установили ракетные подставки в окопах, метрах в двухстах от замка. Величественное здание сильно пострадало: все правое крыло сгорело, окна и двери были забаррикадированы. На поляне виднелась куча рваного, почерневшего железа — все, что осталось от роскошного авто Оннеге́ра.

— Вы не знаете, что стало с нашими девушками? — спросил Мишель.

— Один из пленных заверил нас, что еще в самом начале наступления их заперли в глубоком сводчатом подвале. Похоже, мадемуазель Оннеге́р не разделяет идей своих родственников. По всей видимости, она тоже там — за то, что хотела предупредить нас о замыслах своего папаши и братца. Цельтесь в дверь и окна, — закончил Бевэн, обращаясь к моему дяде.

Приветствуемые новой очередью всякий раз, как кто-нибудь из нас поднимал голову, мы навели направляющие подставки.

Дядя включил электрический контакт. Коротко взвыли ракеты, и последовал оглушительный взрыв.

— Попал!

После второго залпа ракеты исчезли в разбитых окнах и разорвались внутри. Пулемет противника замолчал. Мы дали еще три залпа. Из-за наших спин гвардейцы поливали пулеметным огнем зияющие окна замка. Из слухового окошка под крышей высунулась чья-то рука и замахала белой тряпкой.

— Сдаются!

Внутри замка раздалось еще несколько выстрелов. По-видимому, сторонники сдачи утихомиривали тех, кто желал сражаться до конца. Белое полотнище исчезло, потом появилось снова. Перестрелка смолкла. Опасаясь подвоха, мы не вылезали из окопов, но огонь тоже прекратили. Наконец в проеме выбитой двери возник человек с развернутым носовым платком.

— Подойдите ближе! — скомандовал Бевэн.

Человек повиновался. Это был совсем молоденький блондин с приятным, но измученным лицом и запавшими глазами.

— Вы сохраните нам жизнь, если мы сдадимся?

— Вас будут судить. Но если вы не сдадитесь, не пройдет часа, как все вы погибнете. Выдайте нам Оннеге́ров и выходите на поляну с поднятыми руками.

— Шарль Оннеге́р мертв. Его отца нам пришлось вырубить, но он жив. Он стрелял в нас, когда мы выбросили белый флаг.

— Где девушки?

— Они в подвале вместе с Идой — пардон, с мадемуазель Оннеге́р — и Мадлен Дюше.

— С ними все в порядке?

Парень пожал плечами.

— Понятно... Что ж, выходите.

Двенадцать выживших безропотно выстроились на поляне — руки за головой, оружие брошено на землю. (Двое последних вынесли все еще пребывавшего в бессознательном состоянии Оннеге́ра, и его тотчас же взяли под строгую охрану. С автоматами в руках мы с Мишелем прошли в замок вслед за одним из пленных. Внутри царил полный разгром. На стенах гостиной абы как висели изрешеченные пулями полотна известных мастеров. Два пустых пенных огнетушителя свидетельствовали о том, что здесь был потушен уже начавший разгораться пожар. В вестибюле, пол и стены которого были усеяны осколками, мы обнаружили обезображенный труп Шарля Оннеге́ра. По каменной винтовой лестнице мы спустились в подвал, железная дверь которого сотрясалась от ударов — кто-то стучал изнутри. Едва мы отодвинули засов, как в коридор выскочила Ида Оннеге́р. Мишель схватил ее за запястье.

— Куда это вы?

— Где мой отец? Брат?..

— Ваш брат мертв. Отец... пока еще жив.

— Но вы же его не убьете?

— Мадемуазель, — сказал я, — из-за него погибли с десяток наших людей, не говоря уж о ваших.

— О! Это так ужасно! Зачем, зачем они это сделали? — пробормотала она, заливаясь слезами.

— Для нас это все еще пока загадка, — ответил Мишель. — Где девушки, которых они похитили? И мадемуазель… ну, эта, как там ее… кинозвезда!

— Мад Дюше? Там, в погребе. Остальные заперты в другом, том, что слева, полагаю.

Мы спустились в тускло освещаемое керосиновой лампой подземелье. Мадлен Дюше, очень бледная, сидела в углу.

— Не похоже, что у нее чиста совесть, — сказал Мишель и грубо добавил: — Поднимайтесь — и на выход!

Затем мы освободили трех деревенских девушек. Поднявшись на первый этаж, я обнаружил там Луи, прибывшего вместе с остальными членами Совета.

— Старик Оннеге́р пришел в себя. Пойдем, мы собираемся его допросить.

Оннеге́р сидел на поляне, рядом с дочерью. Увидев нас, он поднялся.

— Я вас недооценил, господа. Мне следовало самому подумать о том, чтобы привлечь на нашу сторону инженеров. Тогда бы мы наверняка завладели этой планетой!

— Но для чего? — спросил я.

— Как — для чего? Неужели вам не понятно, что в этом заключался единственный наш шанс на контроль над человеческой эволюцией? За несколько поколений мы могли бы создать расу сверхлюдей!

— Это из вашего-то человеческого материала? — саркастически спросил я.

— У моего человеческого материала хватало положительных качеств, таких, как мужество, настойчивость, пренебрежение жизнью. Вас в своих планах я тоже учитывал. Моя ошибка заключалась в одном: я полагал, что смогу захватить власть без вас. Нужно было сделать это вместе с вами.

Он наклонился к плачущей дочери.

— Не будьте к ней жестокими. Она ничего не знала о моих планах и даже потом пыталась нам помешать. А теперь прощайте, господа.

Быстрым движением он поднес что-то к своему рту.

— Цианид, — пробормотал он и рухнул наземь.

— Что ж, одним подсудимым меньше, — сказал Мишель вместо надгробного слова.

Наши люди уже грузили на машины трофеи: четыре пулемета, шесть автоматических ружей, сто пятьдесят обычных ружей и автоматов, пятьдесят револьверов и большое количество боеприпасов. Замок представлял собой настоящий арсенал, но самой ценной из всех находок оказался небольшой печатный станок, совершенно новый.

— Интересно, что они собирались делать со всей этой техникой на Земле.

— По словам одного из пленных, Оннеге́р возглавлял некую фашистскую лигу, — сказал Луи.

— Впрочем, для нас оно даже и к лучшему. Теперь будет с чем сразиться с гидрами!

— Кстати, их больше пока не видели. Вандаль и Бреффор как раз таки заканчивают препарировать маленькую, которую поместили в бочку со спиртом. Этот парень, Бреффор, просто незаменим! Он уже научил молодежь лепить глиняную посуду на манер южноамериканских индейцев.