Баррингтон Бейли - Звездный вирус [сборник]

Все это Бек проделал без малейшего сопротивления Совета ротроксов. Он даже убедил Совет отложить завоевание других континентов и народов Земли до тех пор, пока не будут созданы достаточные запасы вооружения.

Все в Реатте действовало, как хорошо смазанная машина, благодаря умелому планированию Бека, которому немного помогали я и другие ребята. Это ничуть не меняло того, что мы — новые хозяева страны, — по сути, оставались бандитами и думали и действовали как бандиты.

Населению страны мы, должно быть, казались далекими, странными фигурами. Как только дела наладились, мы стали затворниками, поселившимися в зеленых башнях. Грейл и Хассманн жили в одной башне, все же остальные велели построить себе по отдельной башне, без окон и совершенно отрезанной от окружающего мира, и в них каждый жил согласно своим склонностям. Рит оформил интерьер своего жилища сам и увешал все стены изображениями голых каллибольских баб, которых ему из фантазии нарисовал один местный художник. Каждый день он имел новую реаттскую женщину. Дом Торчка-Тона был просто берлогой, где тот находился в постоянно затуманенном состоянии. Хармен, кроме личного жилища, устроил еще алхимическую лабораторию, где работали примерно двадцать реаттских ассистентов. Сейчас, как я слышал, он работал над ядерным реактором.

Я специально построил свою башню без особой роскоши. В отличие от других, которым нечем было заняться, у меня было много работы. Мне Бек поручил проведение программы вооружения и обучение Реаттской лиги, как называлась молодежная организация. Бек теперь не покидал своего кабинета и каждый день связывался со мной при помощи телевизионной связи, чтобы советоваться и давать инструкции.

Одевшись и взяв оружие, я посмотрел сквозь тканевую шторку, как там снаружи. Помещение тотчас наполнилось зеленым светом. Я заключил, что сейчас полдень, сел в лифт и надел темные очки, чтобы ехать к башне Бека.

Лифт сразу доставил меня к нему в кабинет. Бек сидел в глубоком мягком кресле и держал в руке бокал с хвурой, местным опьяняющим напитком. В Клиттманне он много курил, но так как здесь сигарет было не достать, то пил хвуру.

Бека окружали телевизионные экраны, стопки документов и письменных отчетов.

— Привет, Клейн, — сказал он. — Кажется, кто-то пытается сделать переворот. Иди сюда и посмотри.

Работало несколько экранов. Только подойдя поближе, я увидел тот, на который смотрел Бек. На экране, склонившись над чем-то, стояли несколько ротроксов. Когда один из них подвинулся, я увидел, что склоняются они над Торчком-Тоном. Он лежал на диване с отсутствующим выражением на лице. Слышались нечеткие, неразборчивые голоса ротроксов. Я напряг слух, но ничего не разобрал.

— Они пытаются выведать у Тона, где находятся ворота, ведущие на Каллибол, — пояснил Бек.

— Он им сказал?

— Нет, но только потому, что так накачался, что не понимает, что происходит. Когда ему понадобится еще один укол, он начнет приходить в себя и тогда все выложит.

— Зачем они хотят это узнать? Инмитрин что, пытается нас обойти?

Бек покачал головой.

— Не думаю. Я уже давно слышу тихий ропот. На Мераме всегда существовала небольшая фракция, которой не нравилось наше влияние и то, что мы возродили страну реаттцев вместо того, чтобы полностью ее уничтожить. Это явно люди из той фракции. Идея их, очевидно, заключается в том, чтобы захватить ворота, сделать за ворота пробную вылазку, и если им там понравится, обеспечить себе поддержку для организации вторжения одних только ротроксов. А нас они захотят оттеснить.

Я молча глядел на экран. Один из ротроксов тряс Тона.

— Это разве не попахивает неповиновением? Разве им это сойдет с рук? Что подумает Совет?

Бек поерзал в кресле.

— У ротроксов есть странная черта. Я заметил, что какая-нибудь идея или противоречие может висеть в воздухе годами, и ничего не будет происходить. Совет может на что-нибудь наложить вето. Но если кто-нибудь по собственной инициативе предпримет действия, противоречащие запрету, и они начнут приносить плоды, Совет заинтересуется. Так что я не хочу, чтобы эти фанатики совались в наши дела. А в особенности я не хочу, чтобы они совались на Каллибол.

— Почему? Они там просто найдут безжизненный мир.

— Вот это и плохо. Они могут убедить Совет в том, что я им говорил неправду. Ротроксы от похода на Каллибол ждут богатой добычи.

Меня все подмывало задать один вопрос.

— У тебя устроено наблюдение за всеми нашими башнями?

— Строго между нами — нет. Только за башнями Тона и Хармена. Я решил, что это будет разумно.

— Похоже, ты оказался прав. Что будешь с этим делать?

— Возьми отделение, и чтобы никто там не остался в живых.

— Не слишком круто? — спросил я. — Ротроксам может не понравиться.

— Я улажу. Они не очень переживают, когда гибнет их молодежь. Я представлю все так, словно они ворвались, начали стрелять, а телохранители Тона его защищали. Это может дать понять той фракции, что мы не так беззащитны против посягательств, как им показалось.

— Хорошо.

Когда я уже повернулся, чтобы уходить, Бек добавил:

— Кстати, когда я сказал «чтобы никто не остался в живых», я именно это и имел в виду. Это относится и к Тону.

Я остановился.

— Это обязательно? — спросил я. — Он ведь один из нас.

— Он — слабое звено в цепи, и я хочу его удалить. Ни с кем другим поступить так они бы не решились. Помнится, однажды ты промахнулся в Тона. Теперь есть возможность это исправить.

Башня Тона находилась на расстоянии примерно двухсот миль. Я быстро собрал хорошо вооруженное отделение из десяти молодых реаттцев, и мы на близлежащем аэродроме реквизировали скоростной самолет. С полным грузом он давал больше четырехсот миль в час, так что вскоре мы были на месте.

Бек сказал, что насчитал в башне пять ротроксов, но их вполне могло оказаться и больше. К тому же они могли слышать шум двигателя, когда мы приближались. Укрывшись в роще, я принялся осматривать башню и думать о том, как все же хорошо рассчитан этот тип строений для обороны от нападения.

Сколько ни смотри на башню, сделать можно только одно, а именно — войти в нее через дверь на первом этаже. Уже настал вечер, солнце зашло за горизонт, и я мог обойтись без темных очков. От деревьев, травы и цветов вдоль земли струился прохладный свежий аромат. Отделение знало свое дело. Я дал команду, и мои солдаты, одетые в обтягивающие комбинезоны, ловко преодолели открытое пространство.

Мы подобрались к основанию башни и обнаружили, что лифт в полном порядке и пуст. Троих я оставил снаружи, а остальные отправились в лифте наверх. Я понимал, что в эти несколько секунд мы крайне уязвимы, поэтому остановил лифт, не доезжая двух этажей до жилых комнат Тона.