Михаил Кисличкин - Конкистадор

– Потому что туристических стран на месте бывших колоний и так полно. И потому, что мы не вели захватнической колониальной политики, – возразил полковник. – Нам своих проблем хватало.

– А почему вы ее не вели? Это же здорово! Что плохого в захватнической колониальной политике? – искренне удивился Лейтт. – Она экономически выгодна, стравливает социальное напряжение, дает стране ресурсы, служит социальным лифтом для тех, кто авантюрист от рождения, не хочет киснуть дома и желает сделать себе карьеру! А насчет проблем – так правильная колониальная политика призвана их не создавать, а решать!

– Можно подумать, у вас на Альдее сплошь практикуют колониальные захваты, – недоверчиво усмехнулся Петров. – Вы же сами говорили про единую Альдею. Все альдеяне плечом к плечу, в одном строю, с одним командованием…

– Воюют насмерть с креонами, чтобы выжить, – закончила фразу Нейка, дожевав третий по счету эклер с заварным кремом и запив его кофе. – Думаете, мы хотели объединяться? Ничего подобного! Нам пришлось это сделать, хотя очень не хотелось. Альдеянская раса стала единой чуть больше сорока лет назад, после того, как стало ясно, что в войну с креонами мы влипли всерьез и надо объединиться, чтобы выжить. А до этого события три главных Дома Альдеи вели экспансию как хотели. У каждого было по паре больших колоний в других системах, не считая владений поменьше, свой флот, своя власть. Причем в каждом из этих Домов были свои фракции и союзы, которые грызлись между собой… Друг с другом в родной системе мы не воевали – чревато было. А вот за ее пределами – каждый Дом делал что хотел.

– Верно Нейкария! У нас, господин Полковник, с колониальными захватами все хорошо было, – добавил Лейтт. – На высшем уровне! И мы планировали так продолжать и дальше. Пока не нарвались на ящеров, чтобы их разорвало и сплющило!

– Причем если бы дом Аккар не завел с креонами шашни, мы бы их одолели, – вздохнула Нейка. – Но Вождю Элкату показалось, что проще возвыситься, поладив с ящерами, чем с другими Домами. Он заключил с ними союз и даже обменялся технологиями… Которые креоны применили против нас же.

– Креоны уничтожили Аккарцев через год, – сказал Лейтт, утерев рукойвыступивший на лысине пот – в палатке из-за работающей вовсю печки становилось жарковато. А может быть, дело было в коньяке, который «доктор» периодически добавлял в свой чай. – Всех до единого. В спланированной заранее военной операции, больше похожей на бойню. Кроме тех, кто остался в системе Альдеи, конечно, и команд нескольких прорвавшихся из погибших колоний звездолетов. А всем остальными альдеянам стало ясно – или мы объединяемся и воюем, или мы умрем. Ящерам другие разумные формы жизни кроме них самих не нужны. Только все равно было уже поздно. Ладно, не стоит сейчас говорить о грустном, – сделал еще один глоток чая «доктор». – Креоны и наши проблемы остались в прошлом, в самом прямом смысле слова. Нуль-прокол перенес нас не только в пространстве, но и во времени. Расположение звезд в Млечном пути, которое мы наблюдаем из Солнечной системы, по приблизительным расчетам соответствуют полумиллиону лет после того момента, когда мы вступили в последний бой.

– Не хотите о грустном – не будем, – пожал плечами полковник. – Но все равно, я не понимаю, почему вы так зациклены на пляжах и море. Мы можем предоставить отличный дом отдыха, да хоть с крытым аквапарком в придачу. Еда, вино, женщины – все будет. Экипаж отдохнет как следует, а мы подготовим потихоньку конференцию, согласуем позиции…

– Он не понимает, – ухмыльнувшись, Лейтт бросил взгляд на Нейкарию. – Ты ему расскажешь или я? Большого секрета тут нет…

– На Альдее очень плохо с пляжами, – цапнула четвертое пирожное Нейка. – Можно считать, что мы их потеряли.

– Интересно, почему? – успел спросить я раньше полковника.

– Потому, Леша, что креоны – ящеры. А ящеры откладывают яйца в кладки для обзаведения потомством, – охотно пояснила мне напарница. – Чем-то им простые инкубаторы не нравятся. В космосе у них тоже что-то с размножением не очень. А на Креоне в экваториальной зоне всего несколько больших островов и архипелагов с теплым климатом, отличным мягким песочком и мелководными лагунами. Вот на этих-то пляжах они свои яйца и зарывали.

– И? – заинтересовался полковник. – Как связаны Альдея и креонские пляжи?

– Пока мы были еще в силе, ВКС сумели устроить рейд к Креону. В ответ на уничтожение колоний Аккарцев. Сразу же, пока ящеры не опомнились, – охотно пояснила Нейка. – До орбиты Креона добрались немногие – всего четыре тяжелых бомбардировщика. Которые на ней тоже ненадолго задержались, перед тем как их сожгли. Выпущенные с них ракеты и боевые дроны посбивали почти все. Никакого значительного вреда вражеской промышленности они причинить уже не могли и тогда, перед самой гибелью, пилотами была выбрана цель номер два – капсулы с антиматерией и модифицированные ядерные заряды легли точно на пляжи с кладками. В результате миллионы оплодотворенных креонских яиц запеклись в одну самую большую в мире яичницу, а песок на пляжах стал радиоактивен на ближайшую сотню лет.

– Ну вы даете, – крякнул Петров, по примеру Лейтта тоже плеснув себе чуть-чуть коньячку в чай. – Жестко получилось, ничего не скажешь… Я так думаю, вскоре от ящеров была ответка.

– Совершенно верно, – согласился с ним «доктор». – Впрочем, креоны первые начали. На двух Аккарских планетах жили восемь миллионов альдеян, которых истребили всех до единого, от мала до велика. Но вы правы, креоны вскоре отомстили. Причем это сражение стало крупнейшей человеческой победой в космосе. Мы их просчитали, собрали крупные силы и полностью уничтожили флот вторжения. Только вот до Альдеи они все же добрались, несмотря на наше ПВО и ПКО…

– И тоже спалили ваши пляжи? – поднял брови домиком Петров.

– Нет. На это у них силенок не хватило. Креоны распылили вирус, – ответила ему Нейка. – Нечто вроде вашего вируса иммунодефицита, но более гадкий и летальный. Постоянно мутирующий, мимикрирующий под другие вирусы, стойкий к любым антибиотикам и даже к нанотерапии. У него обнаружилась лишь одна слабость – максимально заразен и активен он в тропическом климате. Чем холоднее вокруг и слабее солнечная активность, тем труднее заразиться. А если среднесуточная температура падает примерно до плюс десяти градусов, а солнышко не слишком яркое, то эта дрянь не активна вовсе и почти не липнет.

– Поэтому вы потеряли пляжи, – кивнул полковник. – Понятно. Печальная история.

– Именно, – согласился с ним Лейтт. – Пройтись по морскому песочку жарким летним деньком без костюма биологической защиты, на Альдее означает подхватить вирус Тейга с вероятностью в девяносто процентов. После чего или умереть, или перебраться куда-нибудь в места похолоднее и выдержать долгое и крайне неприятное лечение без гарантии результата. Нам пришлось переселять сотни миллионов человек из тепла в места с умеренным климатом. Десятки миллионов из них умерли. Кроме того, Альдея надрывается на заводах и верфях, все силы брошены на войну. Нам некогда отдыхать. Поэтому для нас тропический пляж, по которому можно пройти босиком, лечь позагорать, или искупаться в теплом море – фактически национальный фетиш. Сказка о потерянном рае. Поэтому президент Иттор непременно хочет предоставить своим людям именно такой отдых. Теперь понятно?