Сергей Харламов - Возвращение Апостолов [СИ]

— Вы хотели Меня услышать, апостол Фома, — из-за спины Дэвида в перелив мелодии из споривших голосов как неправильно взятая нота ворвался какой-то совсем посторонний, не вписавшийся в созданную музыку, голос.

— Меня зовут Иуда, — обратился он явно к Дэвиду, и наш герой был вынужден развернуться, преодолев невольно возникшую брезгливость.

Иуда говорил:

— Я приобрёл землю неправедной мздою, и облик мой изменился, потому что в сердце моё прокралась мысль об измене. Теперь у меня нет сердца, — он поднёс руку к зияющему в теле отверстию, косо усмехнулся, — но мне всё равно приходится отбывать своё вечное наказание, дабы заслужить покаяние. Вы думаете, мне легко видеть, что всегда, когда я говорю, вы все стараетесь не смотреть в мои глаза, вообще в мою сторону. Вот и сейчас апостол Матфей смотрит на оплавляющиеся свечи за моей головой. Но я никого, кроме себя не осуждаю, а Дэвиду хочу сказать следующее.

Дэвиду волей-неволей пришлось взглянуть в глаза Иуде в то время, как тот произнёс:

— Дэвид, когда ты пойдёшь к людям и будешь вместе с людьми, никогда не держи камня на душе, будь таким же, как они (хоть это порой бывает очень трудно сделать), и не дай тебе Бог почувствовать себя в чём-либо выше и мудрее их. Если ты останешься верен этому завету, то не будешь отвергнут своим народом, теми, кого решил спасти.

В глазах Иуды загорелся огонь, они засветились отражённым светом. А он сам твёрдо стоял на ногах и был будто символ, — символ былого неповиновения — испытавший на себе гнев земли и неба.

— Наш брат Иуда всегда был умён, — заключил один из апостолов, доселе ещё не вступавший в беседу, — и лично я, апостол Варфоломей, полностью согласен с ним. Но, по-моему, пора приступить к конкретным действиям. Пусть наше бытие вечно, мы не можем слишком долго здесь задерживаться. Апостол Пётр, братья, разрешите мне сделать то, о чём вы все говорили. Хотя ближними мы не должны считать врагов наших, но Дэвид не может видеть в самом себе врага. Я предлагаю перенести пирата в облике сидящего перед нами человека сюда, в храм.

При этом слове из уст в уста пронёсся лёгкий шёпот. И вновь апостол Фома, негодуя, выступил вперёд. Ему явно не стоялось на месте.

— Вы что, не в своём уме! — воскликнул он. — Это невозможно!

— Почему?

— Потому что это пират, жаждущий крови, и появление его здесь, в святилище, наполнит гневом ум и сердца наши, осквернит святость обители, святость храма.

— Не стоит забывать, — прервал его апостол Павел, — что человек этот предстанет перед нами, дабы очистить свою душу, покаяться перед переходом в единое тело. Ведь святая кровь Спасителя сама по себе достаточна для спасения. А когда речь идёт о спасении мытарствующей души, мы не имеем права молчать. Поверь, апостол Фома, появление здесь сразу двух Дэвидов просто необходимо.

— Так мне можно начинать? — задал вопрос апостол Варфоломей.

Апостол Пётр кивнул, остальные вслед за ним тоже.

Дэвид с интересом наблюдал за тем, кто вызвался проделать всё это. Он даже не удивился, когда в правой руке апостола появился голубоватый шар, запульсировавший резавшими глаза световыми вспышками. Дэвид узнал в этом ритме такт своего собственного сердцебиения.

Апостол Варфоломей сказал Дэвиду:

— Дэвид, поднимись с места и встань по левую сторону от плиты.

Дэвид молча выполнил это и стал ждать, не отрывая глаз от шара. Шар теперь находился на вытянутой руке апостола. Святой пристально в него смотрел, словно различая внутри колебания мельчайших частичек. Мельком оглядевшись по сторонам, Дэвид про себя отметил, что остальные относятся к происходящему, как к самому обыкновенному.

«Видимо, им это нередко приходится делать», — сделал про себя вывод Дэвид. И тут же явственно услышал слова:

— Не отвлекайся.

Он огляделся. Все молчали. Дэвид понял, что следует прислушаться к совету.

Когда он снова посмотрел на шар, то увидел, что тот скатился с ладони апостола, но продолжил горизонтальное движение по прямой. Проплывая мимо Дэвида, шар на секунду замер, затем продолжил свой полёт, длившийся до тех пор, пока полностью не миновал плиту. Здесь шар остановился, стал полупрозрачным, а затем вовсе исчез из виду.

Дэвид взглянул на апостола. Святой внимательно смотрел на место, где только что находился шар. Казалось, он продолжал его видеть. Его глаза были широко раскрыты. Но вот они стали медленно закрываться, и одновременно начала опускаться вниз протянутая к Дэвиду рука. Когда апостол полностью закрыл глаза, а его рука замерла, плотно прижатая к ноге, на месте исчезновения шара появился белый дымок. Он перерос в облако, в серебристый кокон. Когда Дэвид пристально всмотрелся в рассеивающийся туман, то невольно отпрянул, увидев себя со стороны, своё отражение в зеркале.

Всё прошло успешно. Слева и справа от плиты стояло по человеку, и в то же время этот человек был один.

Апостол Варфоломей открыл глаза, и на плите ровно по центру заблестел, засверкал всё тот же голубоватый, но теперь приятно переливающийся шар.

Дэвид взглянул на своего двойника. Тот, по всей видимости, ничего не соображал, так как на его губах играла несколько насмешливая улыбка. Одет он был точно так же, как сам Дэвид. Единственное отличие заключалось в том, что на его ногах красовались совсем новые сапоги. «Мои сапоги, — подумал наш Дэвид. — А вот и ещё одна отличительная деталь. У него оттопырен правый карман куртки. Не иначе, бластер. Надо бы предупредить апостолов».

— Послушай меня, мой друг, — обратился апостол Пётр к двойнику. Пират в свою очередь, определив, что обращаются к нему, немного напрягся, устремив на апостола гордый оценивающий взгляд. Невозмутимым голосом святой продолжал:

— Тебя, кажется, зовут Дэвидом?

— Предположим.

— Выслушай меня внимательно. От того, насколько ты вникнешь в сказанное, будет зависеть твоя судьба.

Пират заулыбался, обнажив ряд крупных белых зубов. Но тут же его ухмылка переросла в оскал. Щёлкнув языком, он осведомился:

— Я что-то не понял, кто это здесь решил распорядиться моей судьбой?

— Посмотри налево от себя, — беспристрастно сказал апостол. — Узнаёшь ты этого человека?

Резко повернувшись на каблуках и в довершении всего стукнув ими по полу, двойник посмотрел в сторону, где стоял наш Дэвид.

— Что?! — воскликнул он. — Это же я сам!

— Нет, это не ты сам, — ответил двойнику настоящий Дэвид. — Это я сам!

Пират побагровел.

— Братья, — зазвучало в храме обращение одного из святых.

Дэвид заинтересовался, кто теперь скажет своё веское слово. Им оказался апостол, стоявший справа от Петра. Двойник тоже взглянул на святого. Апостол, выдержав паузу, изрёк: