Сергей Харламов - Возвращение Апостолов [СИ]

Тем временем на улице раздались однообразные мерные звуки, а точнее топот сапог по здешнему асфальту. Крейз, немедленно оторвавшись от окна, схватил чёрный саквояж, прильнувший к дальней стенке с ободранными обоями, прошуршал по полу обёрточной бумагой и с грозным возгласом:

— «Индюки»! Хватай «пушку» и за мной. Только убери её подальше, — посоветовал он, заметив, что Дэвид, по всей видимости, хочет нести излучатель в открытую. — И живо! — вытолкнул нашего космодесантника из злополучной квартиры, да так, что Дэвид чуть было не зацепился головой за притолоку в дверях.

Лишь только они выбежали из низенького, приземистого, двухэтажного домика, похожего больше на складское помещение в виде сарая, нежели на обитель бандитов во времени, как из-за угла соседнего дома показались четверо вооружённых до зубов солдат, составлявших, видимо, охранный пикет, и шагавший впереди суровым басом произнёс:

— Патруль. Ваша линг*ма?!

Не говоря ни слова, громила отбросил саквояж, который не преминул тут же подобрать Дэвид, схватил валяющуюся рядом увесистую дубину и с криком: — Отходи дворами к старой мечети! — врезался в плотный строй стражей порядка.

Дэвид ещё видел, как исполинский прут взметнулся над головами озадаченных солдат, как один из них с громким вздохом начал оседать на мостовую, а другой, выхватив какой-то музейный экспонат карабина, забавно целился в Крейза, который мелькал в начинающей уже редеть цепочке, словно бог войны и огня — свирепый и жестокий Марс. Потом наш герой метнулся в сторону и тут же углубился в узкие, извилистые улочки. Он пробирался по ним наобум, радуясь тому, что нет погони. Прошло совсем немного времени, а Дэвид уже порядком вымотался. Присев на старый булыжник, он вытащил подаренный ему бластер, смешно выпиравший из-под косоворотки своей, не помещавшейся в кармане брюк, частью корпуса.

— Переложу его в саквояж, — решил Дэвид. Решил и сделал. ЗамСк легко поддался под мощным нажатием, саквояж распахнулся, блеснув выглянувшими из его утробы знаками отличия космодесантского комбинезона. Дэвид не верил своим глазам. Не медля ни минуты, он извлёк из саквояжа свою форменную куртку, одел и собрался уж было застегнуть саквояж бандитов, как вдруг сверкнувший уголок лазерного диска заставил Дэвида обратить на себя внимание. Дальше лежала документация. На заглавном листе был начерчен план. «План гиперперехода», — догадался он. Всё было тщательно зашифровано. Поэтому, как Дэвид не старался, в конце концов, ему удалось прочитать только две надписи. В нижнем правом углу стояли инициалы: «У. Крейз», а по центру располагалось название операции. У Дэвида перехватило дыхание, когда он её прочёл. Операция проходила под кодовым названием: «Земля — Лагура».

— Так значит, они нашли путь на его родную планету, на Землю! Чёрт знает что! Да ведь они не оставят там камня на камне!

С подобными возгласами он стянул с себя комбинезон, запихнул его вместе с картой на прежнее место и снова заспешил к указанной пиратом мечети.

И вот, наконец, очертания домиков остались далеко позади, на Дэвида налетел скрытый ранее за их стенами ветер, в сгущающихся сумерках на небе явно обозначились звёзды и одна из соседних планет, а вдалеке, на самом холме, отвесным склоном резко обрывающимся возле прильнувшей к нему реки, виднелась полуразрушенная мечеть.

Дэвид добрался до неё и в изнеможении опустился у решётчатого окна, поставил рядом с собой саквояж и, облокотившись на старинную кирпичную стену, стал созерцать лежащую перед ним часть города. Не успел он ещё как следует отдышаться, как почувствовал лёгкий толчок в спину. От неожиданности Дэвид ойкнул, но голос Эджины (а это была действительно она) заставил его замолчать.

— Ты чего там расселся? — нравоучительно заметила она. — Пришёл и завалился. У всех на виду. А ну быстро залезай в хоромы, олух царя небесного!

Дэвид послушно схватил саквояж, оббежал вокруг остатков некогда величественной мечети и, найдя широкий лаз, спустился по нему в подземное помещение.

Где-то слышался плеск воды. Дэвид стал на ощупь пробираться по внутреннему коридору и зашёл в воду. Насколько он понял, часть храма была затоплена. Тут кто-то невидимый дотронулся до его руки.

— Это я, — возвестила о себе Эджина и потянула Дэвида за рукав, увлекая его за собой по тёмным, только ей одной понятным подземным переходам. Они шли молча, но Дэвид чувствовал непреодолимое желание поговорить с девушкой. А между тем она словно опытный проводник привела его, наконец, к тому самому окну, возле которого ещё совсем недавно отдыхал наш герой, а теперь через него падал свет от множества ярких точек, звёзд, заполнивших затейливыми узорами всю видимую часть неба.

— Иди ко мне, — зашептала Эджина, прильнув своими тёплыми жаркими губами к губам Дэвида. Тот уже давно выронил из рук саквояж и был не в силах противостоять такой восхищающей ум и сердце красоте, воплощением которой была для него сейчас Эджина. Он чувствовал мягкую упругость её грудей, её сердце взволнованно билось в его руке; и то ли по воле провидения, то ли по какой-то иной причине Дэвид окунулся в такое страстное и, вместе с тем, безмятежное состояние, что ощущал только дурманящий и пьянящий аромат, исходящий от её тела. Дэвид то и дело начинал без умолку шептать нежные слова, в ответ на которые Эджина томно вздыхала, снова и снова прижимаясь к нему.

Если бы Дэвиду кто-нибудь ещё совсем недавно сказал о том, что он способен изменить Илоне, Дэвид, не задумываясь, съездил бы нерадивому шутнику по физиономии. Но теперь… Выражаясь кратко, на Дэвиде сказались долгие месяцы одиночества, и лишь только поэтому, повстречав Эджину, он не смог перебороть это чувство. Оно возникло и переполнило всё его существо.

Тем временем в окно, забранное железными прутьями, смотрели молчаливые звёзды, а над Дэвидом и Эджиной опустила свои крылья ночь, сильная и всемогущая в своём, предоставленном ей, времени.

Но, как и всё в мире, ночь не могла длиться вечно. И она схлынула, будто волна, стремительно набежавшая, но отступившая в изнеможении, не найдя в себе больше сил противостоять мощному отпору прибрежных камней.

Дэвид проснулся с первыми просачивающимися сквозь оконце солнечными лучами, посмотрел на лежащую рядом Эджину. Она была восхитительно красива, но совсем непохожа на Илону. У неё были тёмные волосы, глаза мечтательно-зелёного цвета и лёгкие, словно крылья ласточки, брови, изумительно тонко выведенные рукой неведомого художника. Под пристальным взглядом Дэвида Эджина открыла глаза, зевнула и улыбнулась, беря его за руку.

— Как ты здесь очутился, такой милый и непохожий ни на кого, среди всей этой швали? — произнесла она, приподняв голову и заглядывая в его глаза.