Сергей Харламов - Возвращение Апостолов [СИ]

Учёный Обо сразу оказался на ногах. Эвера прошла по комнате, направляясь в ванную. Дэвид потянулся.

— Сколько сейчас времени? — вяло спросил он.

— Около девяти, — ответил Кралера.

После проведенных с ним учёным Обо пяти психокинетических сеансов, Кралера перестал задумываться над словами, говорил бегло, отвечал навскидку. С точки зрения Дэвида, он теперь даже чересчур много говорил.

— Вставай, мой друг, — обратился к нашему герою учёный Обо, часто размахивая руками.

— Ты чего размахался? — Кралера удивлённо посмотрел на приятеля.

— Гюмнастика, — пояснил тот. — Для лечебных целей.

— А-а, — протянул Кралера, облачаясь в лагерные доспехи.

— Слушай, я всю ночь думал о возможности бессмертия, — произнёс Дэвид.

— Приятные мысли на сон грядущий, — хмыкнул учёный Обо, срывая висевшее на спинке стула полотенце.

— Там Эвера, — предупредил Дэвид. — У нас ещё есть время.

— А у меня голова болит от вашей трепатни, — заявил Кралера.

— Она у тебя от другого болит, — рассудительно сказал учёный Обо.

— Вот именно, — поддержал его Дэвид, скинул одеяло, вскочил и стал быстро натягивать полосатые брюки. Взгляд его то и дело останавливался на обоях с изображениями всяких диковинных животных.

Уютный двухэтажный домик был собственностью начальника концлагеря, но теперь, благодаря женским способностям Эверы, друзья стали его полноправными хозяевами. После счастливого освобождения из концлагеря N2, они привели в исполнение несколько пунктов своего грандиозного плана. В первую очередь, Дэвид с Эверой облетели на вихролёте Экурта девять концлагерей и, представившись супружеской четой, объявили о якобы имевшем место смещении ненавистного правительства и замене его народным. На территориях концлагерей отныне предполагалось возведение жилых кварталов, по причине чего необходимо было с ещё большим рвением браться за работу. Воодушевлённые пламенными речами Дэвида, сбитые с толку люди возликовали, сместили начальников, заковали в цепи надсмотрщиков, и взялись за строительство новой жизни. Так малой кровью восстания были пресечены, и переход власти произошёл мирным путём. В то же время, учёному Обо удалось частично разблокировать мозговые центры Кралеры, в результате чего всплыло огромное количество информации для шантажа. Используя её, друзьям без особого труда удалось добиться от Экурта согласия на безотлагательное проведение контрольной проверки членами комиссии обстоятельств и степени нарушения защиты Восточного захоронения. Доступ так называемых членов — учёного Обо и Кралеры — на территорию захоронения планировалось произвести в рабочем порядке. Таким образом, по завершении Дэвидом облёта всех девяти концлагерей, вся грязная работа была выполнена, — на столе лежали стопами документы и секретные карты, изъятые из сейфов хранилища. Вихролёт совершил посадку на крыше дома Экурта, Эвера спустилась на первый этаж, разделив на пару часов ложе с последним несмещённым начальником концлагеря, затем поднялась наверх, и друзья наполнили фужеры шампанским, празднуя свою полную победу.

О бурном отмечании праздника сейчас напоминал стол, заставленный неприбранной с вечера (точнее, с ночи) посудой. Возле него суетилась Эвера.

— Ну что, мальчики, — сказала она, вся раскрасневшись, когда последняя тарелка заняла своё место на полке шкафа. — Не пора ли нам взяться за настоящее дело?! Мне кажется, вчера мы это обсудили, или кто-то не помнит?

— Все помнят, — ответили Дэвид и Кралера в один голос.

— Это очень сложно, — сказал учёный Обо и добавил, — хотя другого пути нет.

Опадали последние алые лепестки заката. Темнел горизонт. Всё стихало. Одни цикады за окном трещали безумолку. Из-за прибрежных холмов повеяло прохладой, потянуло терпким запахом древесной смолы. Стефу решительно надоело ворочаться в постели. Наскоро одевшись, он по-мальчишески, не раздумывая, забрался на подоконник и через окно сиганул во двор. Закудахтали потревоженные куры, заскулила собака, из-под ног покатился детский мяч. Стеф отряхнулся и пошёл по едва приметной извилистой дорожке в сторону большого оврага, с каждой стороны которого росли корабельные сосны. Вокруг не было ни души. Подойдя к оврагу, Огинс сперва провёл ладонью по холодной резной коре деревьев, носком сапога разворошил россыпь сосновых шишек — они покатились, достигли своего рода края земли и, долго не думая, соскользнули с него — раздался плеск воды; затем присел на исправно слаженные деревянные мостки, свесил уставшие ноги и откинулся назад.

На небе ярко горела одна единственная точка, планета Венера. Вот, где было его, Стефа, место, рука об руку с ребятами-выпускниками. А он наотрез отказался участвовать в рейсах Земля-Венера, считая себя рождённым исключительно для межгалактических полётов. Упрямый и заносчивый Огинс был совершенно неспособен вести споры и диспуты, участвовать в коллективном принятии решений. За время обучения он умудрился завести гораздо больше врагов, чем друзей. И когда б не отставка отца, космика-первопроходца (поставившая всё с ног на голову), кто знает, стал ли бы он нынешним Стефом Огинсом, со своим требовательным, взрывным характером, амбициями, и многим другим.

Внизу в стоячей воде плескалась рыба, похоже, наведывающаяся сюда на нерест. «Удачное место соорудил Крейз для рыбалки! А почему бы и нет?!» — Огинс распрямился, почесал затылок. — «Вернусь за удочкой и снова сюда. Кстати, на той стороне оврага ещё один дровяной настил; неужто какой-то смельчак отваживается рыбачить поблизости?» Через двадцать минут Стеф уже возвращался. В одной руке он держал удочку, в другой — банку с червями, пересыпанными землёй. Насвистывая бесхитростную мелодию, он распутал леску, насадил червяка на крючок, размахнулся и закинул удочку точно на середину заводи. Поверхность поплавка засветилась. «Надо же, Крейз, старый чёрт, не пожалел фосфора для забавы», — усмехнулся Огинс. Рядом над водой вспыхнул ещё один огонёк. Стеф протёр глаза. У него не было второго поплавка, это точно. Чувствуя на спине холодок, капитан медленно приблизился взглядом к подозрительному бревенчатому настилу. Никаких сомнений не было: напротив него сидел рыбак. Стеф разглядел его лицо. Это был Дэвид.

Поднявшиеся в небо корабли пириансов неожиданно наткнулись на невидимую непреодолимую преграду.

— Что за чёрт!

Орнадо на большой скорости врезался в планетарный экран лагурийцев. Звездолёт отбросило, будто это был не космический корабль, а назойливый каучуковый шарик. Поползла обшивка. Нарушилась герметичность сварных швов. Орнадо, отдав приказание никому не приближаться к экрану, спешно катапультировался на поверхность планеты.