Михаил Кубрин - На пути у цунами [litres]

– Ты можешь согласиться на обмен информацией, надеясь потом выбраться на свободу, – заметил я.

Воин даже не удостоил это предположение ответа.

– Ну а если мы сами тебя отпустим и даже доставим к твоим соплеменникам? – предложил я. – Понимаю, в этом случае ты должен показать нам, где они сейчас находятся, а этого ты никогда не сделаешь… Но если мы и так знаем их местоположение?.. Так что даже и не будем спрашивать тебя о нём. А вместо этого предложим информацию, которая должна быть тебе, и не только тебе, очень интересна. Вот такую: против владыки Руокеала готовится заговор.

– Откуда ты… Я не первый йаазунь-ланг у вас в плену?! – понял воин.

– Ты же не надеешься, что я выдам свои источники информации? – ответил я вопросом на вопрос. – Но угроза владыке Руокеалу вполне реальна. Мы можем сообщить, кто именно замышляет против него, и потом доставить тебя к твоим друзьям, чтобы ты спокойно добрался до своего повелителя и предупредил его об опасности.

– Даже если заговор существует, вы не можете знать о нём! – выкрикнул йаазунь-ланг. – Если только… Нет, это невозможно!

– Да, если только у нас нет источника информации, близкого к заговорщикам. Но откуда он мог у нас взяться, верно? – словно раздумывая вслух, ответил я. – Значит, или мы всё врём, или к нам в плен совершенно случайно попал кто-то, знающий о заговоре, и этот кто-то оказался куда более сговорчивым, чем ты. Ты ведь об этом подумал? Но в пользу моей правдивости – то, что я вообще знаю имя вашего владыки – Руокеал. И откуда я мог узнать его, если не от одного из ваших? Логично, не так ли? Значит, до тебя к нам действительно уже попал кто-то из твоих соотечественников, и он действительно раскрыл нам кое-какую информацию.

– Он мог лгать. И ты можешь лгать!

– Ну, имя-то владыки Руокеала он выдал, как же ты можешь быть уверен, что он лгал нам в остальном? У тебя, таким образом, выбор: или не поверить нам и рискнуть жизнью своего владыки, или поверить и попытаться его спасти с нашей помощью, а для этого кое-что нам рассказать.

– Зачем вам помогать владыке Руокеалу?

– Потому что мы хотим наладить хорошие отношения с вашим народом, – соврал я. – А спасение жизни вашего правителя было бы неплохим началом для этого.

Кажется, пленник поверил, во всяком случае, не стал убеждать, что эта попытка договориться о мире обречена на неудачу (как я думал на самом деле).

– Тогда вы отпустите меня на свободу и дадите ваш… транспортное средство, на котором я смогу долететь до нашего флота. И не будете следить за мной! – потребовал он.

– Ну… – Я сделал вид, что задумался, а потом запустил ещё один «пробный шар»: – Ты ведь из эскадры командующего Шо Кризмара?

– Вы знаете… – Глаза йаазунь-ланга расширились.

– Конечно. Поэтому давай договоримся так. Мы немного осведомлены о планах командующего, хотя не знаем, где он находится в данный момент. Сейчас мы не можем отпустить тебя на свободу, но рассчитываем через два года встретиться с ним в… одном регионе галактики. Тогда и отправим тебя к твоему народу. С Руокеалом ничего до тех пор не случится, потому что нам точно известно – заговорщики не начнут действовать до того, как эскадра Кризмара вернётся.

– Два года?! – возмутился воин. – Мне ждать два года?!

– Увы, да. Это всё, что я могу для тебя сделать. Через два года мы отправим тебя домой и сообщим, кто готовит заговор против Руокеала. Ты вернёшься к нему вместе с эскадрой Кризмара и спасёшь его. А за то, что мы дадим тебе такую возможность, ты сейчас немного расскажешь нам о твоём народе.

– Я не скажу ничего, что поможет вам воевать с нами, – мрачно ответил йаазунь-ланг. – И как я могу верить, что вы сдержите своё слово?

– К сожалению, мне нечем доказать тебе свою правдивость, – честно признал я. – Придётся тебе рискнуть, но, наверное, жизнь владыки Руокеала стоит того? И не волнуйся, нас не интересует информация о численности и силе вашего флота и армии, не интересует даже, где он сейчас находится или что-то ещё в военном плане. Нам просто интересен ты и твой народ. Ваша культура, ваша история, ваша религия… Как твоё имя?

– Мал Дарр из домена Дарр.

– Мал Дарр… Надеюсь, ты не против поделиться со мной знаниями твоего народа?

– Хорошо. Но я сам решу, на какие вопросы стану отвечать.

– Ладно. Как ты оказался в тюрьме, откуда мы тебя забрали?

– Мне было поручено провести разведку окраин этой галактики. Я стремился к подвигам и славе. Но залетел слишком далеко и случайно оказался посреди сражения механических кораблей местных жителей. Сбил пятерых, прежде чем они повредили мой коралл-прыгун! Тогда совершил вынужденную посадку на одной планете, не скажу какой. Мой корабль разбился. Я несколько раз нападал на местных жителей, которые пытались сражаться со мной, но не умели. Потом появились другие – их было много, и они использовали механические устройства, чтобы взять меня в плен! – выплюнул воин. – Но я понял, что они не знали, кто я и откуда. Меня отвезли в тюрьму, где держали множество местных воинов, и заставляли драться с ними. Мне нравилось в этой тюрьме. Я побеждал всех, с кем встречался в комнате схватки.

– Ты один летал на эту разведку окраин нашей галактики?

– Этого я не скажу.

– Ладно, тогда поговорим об истории вашего народа…

Когда через пару часов я вышел из камеры, Шара, Исазз и Маарек встретили меня на редкость потрясёнными взглядами.

– Ты, конечно, говорил, что они психи, но я не думала, что настолько… – пробормотала Дистресс.

Мал Дарр сдержал слово и не рассказал ничего такого, что могло бы помочь галактике воевать с его народом, точнее, это он так думал. Военные сведения я и не пытался выяснить, зная, что из йаазунь-ланга против его желания всё равно ничего не выпытаешь. Но воин рассказал много такого, что ему и не пришло в голову скрывать, так как это считалось у йаазунь-лангов общеизвестным, а он даже не догадался, что такие обычные для них вещи для Республики могут быть чрезвычайно важны в понимании совершенно незнакомого и неизвестного врага. Мал рассказал об истории йаазунь-лангов, об их религии и культуре – в тех пределах, что знал сам, в основном, конечно, о касте воинов. И всё это – история, религия, культура – было неразрывно связано с жестокостью, болью, фанатизмом, нетерпимостью к несогласным, миллионными жертвоприношениями и геноцидом непокорных.

– Всё записано? – уточнил я у Шары.

– На обоих языках, – подтвердила она.

– Хорошо. Но позже я кое о чём ещё порасспрошу его поподробнее…

– Ты в самом деле собираешься его отпустить? – поинтересовался Маарек. – И надеешься, что удастся миром договориться с их владыкой, этим Руокеалом?

– Отпущу – да. Надеюсь – нисколько, – ответил я. – Просто нам выгодно посеять рознь среди йаазунь-лангов перед вторжением, к тому же Руокеал несколько более вменяемый правитель, чем тот, кто придёт ему на смену, если заговор удастся. Если всё пойдёт нормально, через два года мы встретим йаазунь-лангов у Донары-Лекота, и, скорее всего, нам всё-таки придётся с ними сражаться. А когда отобьёмся от них, то передадим Мала уцелевшим, а если таких не останется, снабдим его нашим кораблём, чтобы он мог добраться до своих. А потом будем продолжать готовиться и ждать развития событий. Если повезёт, вторжение будет отложено довольно надолго. Если же не повезёт… В общем, я допускаю даже вариант, что оно ускорится, но всё же у нас должно быть достаточно времени для подготовки к обороне.