Робин Штенье - Наследник

Профессор Бахман Нанда принялся подробно расписывать за счет чего и как он планирует сократить время прыжка, уверял в безопасности выбранных методов, а уж времени займет всего какой-то паршивый месяц. Красиво говорил, складно, только Сардинаса зря упомянул. Магда непроизвольно сморщилась, от чего Бахман остановился и осторожно поинтересовался, чем именно мади недовольна.

– Безопасность, – соврала вице-канцлер, фальшиво вздыхая. – Люди этого перебежчика Чаня пытались похитить ваши данные.

Бахман побледнел, он явно рассчитывал, что все уже забыли эту маленькую неприятность, закончившуюся для него счастливо. Но, надо отдать ему должное, быстро взял себя в руки.

– Никто так и не узнал о ваших кораблях! Сейчас над проектом работают только тщательно проверенные люди. Что касается расчётов, конечные данные есть только у меня на этой базе и только в единственном экземпляре! – он многозначительно постучал пальцем по виску, намекая на вживленный в голову слот для хранения информации. Такие начали набирать популярность незадолго до Бунта Академии, а потом Мартин Крито законодательно сказал нововведению нет.

– То есть, если с вами что-то случиться, уже никто не сможет восстановить проект? – ужаснулась женщина.

– Да что может со мной случиться? – он успел договорить, когда танто вошел ему в левый глаз, проткнув и злосчастный накопитель.

Забавное выражение для маски смерти – удивленная улыбка. Если бы канцлера можно было убить так же просто!

– Дэрилл, убейте всех, работавших над проектом. Даже тех, кто просто работал на верфи над моими кораблями, – она поднялась и направилась к выходу, любуясь отражением нового платья цвета морской волны на стенах из плотного стекла.

– Мади, – нагнал у двери голос Дэрила, – вы забыли свой танто.

– Не нужно, у меня есть еще один.

Империя, Солеа, 3 день дойчью.

Аномально жаркий день как нельзя лучше подходил к тому горячечному бреду, в который превратили прощание с Его Высочеством Артуром. Несмотря на исправно работающую систему охлаждения воздуха, Лисарду казалось, что он вот-вот задохнется среди толпы безразличных ему и к нему людей. Шушукающиеся в углу герцоги Шенадоа и Риц. Новоиспеченный граф Реви, смакующий вино, а может напряженность в отношениях правящей династии с семейством Лэ, в то время как сам граф Атей спокойно следил за диспутом Нокса с князем Зар.

– Это принц, – не терпящим возражения тоном повторял в очередной раз дядя. – Сопровождающих кораблей должно быть семь, не считая несущего, поэтому я забираю все суда, стоящие на орбите. Если Артура повезут рикано или флюверсы, обжитый космос этого не поймет. Что вас так пугает, има Самуэль?

В который раз за день они затевали этот спор? Лис сначала сбился со счета, потом и вовсе перестал считать. Дворяне прибывали выразить соболезнования императору и заверить в своей верности. После случая с Людвигом последнее их интересовало больше. Лица, лица, лица… Человеческий поток изменил свое направление только к трем после полудня, когда роскошный гроб с телом брата был кремирован, а урну с прахом перенесли на один из акатема, ждущих в порту. Эскадра из восьми кораблей стартует с орбиты Солеа и, пройдя через семь случайных Источников, прах развеют в открытом космосе. И только после этого вернуться обратно.

Лис проследил взглядом, как за последним посетителем закрывается дверь, и посмотрел на отца. Годжи словно бы выцвел за эти два дня, хотя в остальном был таким же как прежде. Хотя нет, еще была апатия, вместо злости и отчаянья на императора снизошло безразличие.

– Я останусь с ним, – Сандро потянул его за локоть, уводя в сторону. – На деле ты выглядишь еще хуже, чем отец. Сходи отдохни, – Лисард покачал головой, отдохнуть бы у него все равно не получилось. – Или попрощайся с лимскими кошками. Отец приказал от них избавиться.

– Что?

– Не делай такое страшное лицо, – брат улыбнулся, и Лис впервые почувствовал к нему симпатию. – Их заберет Ее Высочество Мартиша. Сначала на Шинай, потом на ту планету, куда бабка надумает переместить гарнизон Ждущих. Станешь императором, вернешь обратно, – он, наконец, отпустил руку Лисарда и похлопал его по спине. – Иди уже.

И Лис пошел, по пути вынимая клипсу и снимая браслеты. Если бы так же просто можно было снять с себя ответственность, лечь в Мертвый Источник и раствориться в нем без остатка. Мысль была такой настойчивой, что он не пошел к вольерам, а свернул к воде, возле которой и остановился. День был безветренным, и зеркальная гладь манила своим спокойствием, что парень едва не поддался искушению. Вот только здесь и сейчас он был не один.

– Ваше Высочество Мартиша, что вы здесь делаете? – он резко обернулся к стоящей за его спиной женщине.

– Пришла поговорить с тобой. И можешь оставить этикет улетевшим лизоблюдам, нам с тобой он без надобности. Я предлагаю положить конец нашему недопониманию друг друга в вопросе, касающегося Евы Венкс.

Лис внутренне оскалился, как сторожевой пес, почуявший неладное. Ну, конечно же, теперь она лично пришла заявлять свои права на девчонку, стерва.

– Нет никакого вопроса. Забудь, что Ева вообще существует. А если взбредет в голову провернуть что-нибудь похожее на то, из-за чего состоялась сегодняшняя церемония… В общем, прежде чем ты что-нибудь предпримешь, подумай о том, что сначала мы видим молнию, и только затем слышим гром.

– Ты угрожаешь мне?

– Предупреждаю. Ты не получишь Евы. Какой бы хорошей не была ты, и каким бы плохим не был я, Ева была, есть и будет моей.

– Милый, – она улыбнулась и дотронулась до его щеки, руки ее оказались теплыми и нежными. – Тебе не кажется, что все наши беды начались именно из-за этого? Еще там, на Торину.

От ее слов в голове что-то щелкнуло, и острая боль пронзила виски. Ноги подкосились, и Лисард упал на колени, потом согнулся пополам. Его тошнило, а перед глазами мелькали образы крылатых детей в ворохе осенних листьев.

– Что ты такое?! – борясь с дурнотой, прохрипел парень.

– А ты никогда не задавался подобным вопросом по отношению к себе? – она присела рядом на корточки и, развернув его лицо к себе, принялась бережно вытирать его рот от слюны шелковым платком. – Что ты такое, Лисард? Почему твой хваленый щит не защищает тебя от моих слов? Или от совести? Твоей совести. Кого ты пытаешься не увидеть, когда говоришь со мной? Боишься да? Боишься признаться себе в том, что ты успел натворить в прошлой жизни? Когда перестанешь трусить, мой грозный брат, прилетай на Шинай, я помогу тебе вспомнить, – Мартиша с силой оттолкнула его в траву и поднялась. – А девчонка… Что ж, пока она Ева, можешь оставить ее себе. В любом случае, долго твоя страсть не продлится.