Алексей Гравицкий - Земля – Паладос [litres]

Собутыльник трактовал это по-своему.

– Не расстраивайся, паладосиец, будет и на твоей планете праздник.

В голосе пирата прозвучало что-то сочувственное. Какая-то нотка, полутон, но этого хватило. Мысль возникла сама собой, такая же пьяная и дурная, как сам священник-следователь в настоящий момент.

– А корабль? – спросил он.

– Что корабль? – не понял пират.

– Корабль покажешь? – глаза Исаака загорелись безумным пламенем. – Настоящий пиратский корабль. Я с детства мечтал если не летать, так хоть увидеть.

Пират расхохотался. Исаак не знал, что его так рассмешило, но это теперь было не важно.

– Увидеть? – сквозь смех проговорил Опарт. – Пиратский корабль увидеть… Вот ты даешь, паладосиец.

Пират озорно поглядел на священника, тот сидел с таким умоляющим видом, что Опарт махнул рукой.

– Черт с тобой, – сказал он, поднимаясь из-за стола и подхватывая бутылку. – Идем, покажу.

Всю дорогу от кабака до космопорта Исаак спотыкался. И хотя дороги той было всего ничего, выпитый «Гранд Паладос» бил под коленки и норовил свалить рыжего следователя с упорством тореадора, идущего на быка.

Опарт ковылял рядом. Вставши на ноги, он уже не казался таким бойким, как за столиком. Выпитое сказывалось и на нем, что невероятно радовало священника: пьяное сопротивление в его планы хоть как-то встраивалось, а вот трезвое не писалось никак. А трезвым во всей компании по-прежнему оставался только спут. На синей роже Антрацита делили сферы влияния непонимание и немой укор. Чего добивается Исаак, синекожий не догадывался, более того, боялся даже предположить, но выбранные священником методы спуту явно не нравились.

На входе в космопорт толкалось сборище недовольных, жаждущих улететь. Толпа шумела, ломилась ко входу, но прорваться через охрану не могла, да и особого смысла в этом не было. Взлет всё равно никому кроме пиратов не давали. Потому звенящие над колышущейся толпой выкрики с угрозами выглядели жалко.

Опарт, грубо расталкивая возмущенных и вызывая еще большую волну негодования, протиснулся к входу. Навстречу выступил внушительных размеров детина в форме охраны космопорта.

– Куда прешь? – взревел охранник.

– Это ты мне? – голос Опарта хоть и запинался, но прозвучал грозно. Так разговаривают с провинившейся прислугой. – Ты на кого хвост задрал, крыса космическая? Сам развеешься или мне Гера позвать?

Услышав имя грозного предводителя пиратов, охранник побледнел и сдулся, теряя в размерах, как проколотый шарик.

– Простите, – пробормотал он, отступая в сторону. – Ошибка вышла.

Опарт махнул рукой и двинулся вперед. Следом за ним в освободившийся проход протиснулись Исаак и Антрацит. Охранник тут же встал поперек дороги, закрывая собой проход за спиной синекожего.

– Стоять! – рявкнул он на галдящую, рвущуюся следом толпу и, мстя за только что пережитое унижение, саданул кому-то из особо активных кулаком под ребра.

Следить за продолжением стычки спут не стал. А его пьяным попутчикам это и вовсе было ни к чему.

Внутри космопорт словно вымер. Здесь не было ни единой живой души, только огромные мертвые корабли стояли в ожидании взлета, который им не светил.

Корабль, к коему прошел Опарт, выглядел представительно. Небольшой, легкий, маневренный. При первом же взгляде на него становилось понятно, что хозяин этого борта не занимается вывозом награбленного, но лезет в самое пекло.

Исаак оглядел пиратский космолет, довольно хмыкнул.

– Вот, – гордо сообщил Опарт, указав на корабль ополовиненной бутылкой.

– Здорово, – пьяно кивнул священник-следователь. – А внутрь можно?

– Нет.

– Почему?

– Не положено.

– Значит, гостей тебе приводить нельзя, – поддел Исаак.

– Кому? Мне? – взревел Опарт. – Дурак, что ли? Кто мне запретит? Я с самим Гером…

– Значит, внутрь можно? – невинно уточнил священник.

– Да легко!

Опарт поднял руку. Что-то пискнуло, борт космолета треснул, и часть его отъехала в сторону, открывая путь в чрево корабля.

Исаак поспешно огляделся. Вокруг по-прежнему не было ни души. Судорожно сглотнул.

– А команда где?

– Пьет, – отмахнулся пират и присосался к горлышку.

– Очень хорошо, – на лице священника появилась недобрая ухмылка. – Очень хорошо.

– Чего хорошего? – не понял спут.

Исаак не ответил. С невероятным для пьяного проворством он оказался за спиной у Опарта. Антрацит не успел ничего сообразить, как рука священника, сжимающая початую бутылку «Гранд Паладоса», взметнулась вверх и резко опустилась на затылок пирата.

Опарт крякнул, просел, словно из него вырвали все кости, и медленно завалился набок. На какое-то время всё замерло, повисло молчание. Первым оцепенение отпустило Антрацита.

– Ты что делаешь? – взвился ошарашенный спут, чуть придя в себя.

– Не поверишь, – покачиваясь, ответил Исаак. – Хочу улететь.

– Как?

– На его корабле. Ты же умеешь управлять космическим кораблем. Потому что я не умею.

Антрацит посинел еще сильнее и схватился за голову четырьмя конечностями разом.

– Я знаю только, как взлететь и на автопилот встать.

– Ну и достаточно, – пьяно кивнул довольный собой Исаак.

Рыжий следователь подхватил бесчувственное тело пирата под руки и поволок внутрь корабля. Довольно высокий Опарт в бессознательном состоянии казался еще больше. Священнику потребовалось немало усилий, чтобы втащить его внутрь. Ошалевший спут семенил рядом.

– Что ты собираешься с ним сделать?

– Взять с собой.

– Зачем? – глаза Антрацита округлились, рискуя выскочить вовсе.

– Надо же с кем-то пить в дороге, – хохотнул священник.

Спут сделался настолько беспомощно озадаченным и растерянным, что Исаак расхохотался в голос. Не переставая громогласно ржать, он рванул от стены пару проводов. Под напором грубой силы тонкая проводка лопнула. Свет прямо над головой потух, зато в руке священника остался довольно длинный кусок провода.

– Ты представь, приходят эти черти к своему кораблю, а его нет, – уже серьезно принялся объяснять Исаак, туго затягивая проводом руки за спиной поверженного пирата. – И этот тут в отключке. Что подумают братья пираты?

– Что кто-то украл корабль. А этот, – спут кивнул на Опарта, – придет в себя и подтвердит.

– Точно, – кивнул следователь. – А теперь представь, что ни корабля, ни его капитана нет, что они подумают тогда?

– Всё что угодно.

– Нет, – уверенно замотал головой рыжий. – Они подумают, что этот… как его… Опарт… что он сел на корабль и улетел. Вот пусть так и думают.

Исаак оставил связанного Опарта на полу и огляделся. Пульт от входного отсека был вмонтирован в стену чуть в стороне. Священник кинулся было к нему, но споткнулся о бессознательное тело и едва удержался на ногах.