Валерия Панина - Кратчайшее расстояние

7 октября отметили с родителями день рождения Игоря. Вместо него, он терпеть не может его праздновать, и без него. Для них нормально, они привычные без сына отмечать, сколько лет уже. Я их поздравила, мама отца, он в ответ маму и меня, почему-то.

— Как почему? — строго посмотрел на меня Вадим Олегович. — Муж да жена, как говорится, — раз. А другое… Люда, я сыном горжусь. Ему всего тридцать девять, а он достиг и добился, чего я к шестидесяти не смог. Только главного у него в жизни не было. Продолжения. Детей. Это только 'умные', чайлдфри, по-другому рассуждают. А теперь у него ты есть, детей родите. Твоя заслуга!

Именинника тоже поздравили, через два дня. Я родителям ничего не сказала, и они промолчали, но мы все заметили, какой у него вид усталый. И у ребят, конечно, но мне свой муж роднее. Чем они там занимаются, мы знаем в самых общих чертах. Но по обрывкам разговоров в центре, по настроению начальства, чувствую, что все очень и очень серьезно. Опять полезли в голову дурные мысли. Размножаются на марсианской почве, что у меня, что у Кати, временами сил нет никаких: съедает тревога, беспокойство, спать не могу. С трудом сдерживаюсь, чтобы не скатиться в перманентную истерику — детей жалко. Медикаментозно, в нашем положении, не поможешь, поэтому раз или два в неделю, в зависимости от остроты ощущений, мы с Катериной ходим к Гале, выговариваться. Она хороший специалист, и человек прекрасный. Сейчас, пока мы в ролях психотерапевта и пациента, нет, разумеется, а вот позже, когда будем вместе работать, надеюсь, мы подружимся.

В начале ноября я возвращалась на дачу из городка, была на очередном осмотре, двадцать шесть недель, как-никак, да еще и беременность сложная, в смысле, их же трое. С пятнадцати недель лягаются, будь здоров. Честное слово, живот временами живет своей собственной жизнью — я лежу, или сижу, а он гуляет из стороны в сторону. Чем они там занимаются, ума не приложу. Остановилась на трассе, на АЗС, воды попить и все такое. Предпраздничный день, все забито машинами, припарковалась в стороне, почти у мусорных контейнеров. Вылезла из салона, как корова из дирижабля. Хорошо, на джипе езжу, и то недолго осталось — сколько не отодвигай сиденье, а пузо все одно руль придавить норовит, пошла внутрь. Ранние холода в этом году, под ногами ледок потрескивает, темнеет тоже быстро, сколько я там пробыла, минут двадцать? А уже сумерки густые.

Тренькнула сигнализация, я открыла заднюю дверь, сумку положить, и вдруг услышала за спиной странный звук, то ли писк, то ли скулеж. От неожиданности вздрогнула, испугалась даже. Вытащила смартфон, включила фонарик, посветила. Поодаль от контейнера, почти под колесом, виднелся пухлый пакет. Он не только пищал, он еще и шевелился. С кряхтеньем наклонилась, попыталась открыть, но верх так закрутили, да еще скотчем замотали, что с трудом порвала плотный полиэтилен, совсем запыхалась. В мусорку какой-то урод выбросил слепых щенков. Потянула с шеи шарф, свернула на сиденье, достала по одному четырех щенят, укутала. Двое шевелились в ладони, а двое, похоже, мертвые. Может, задохнулись, может, слабенькие были. Села, завела машину, а ехать сразу не рискнула. Проревелась, постаралась взять себя в руки. Мои уже звонили, беспокоятся. Тронула машину, поехала потихоньку. Очень старалась не желать ничего особенно плохого тому, кто это сделал. Так, только чтобы на лбу кое-что выросло.

Двух щеняток папа Вадим похоронил где-то на обрыве. А двух мы с мамой отогрели, нашли коробку, застелили старой мягкой шерстяной шалью, мама с северов привезла, пригодилась. Я подогрела молоко.

— Мама, они же крошечные совсем. Есть не научатся, — я беспомощно посмотрела на свекровь.

— Погоди-ка, — мама задумалась. — Сейчас я.

Вышла, зашуршала чем-то в своей комнате.

— Мила, смотри, подойдет? — и протянула мне две бутылочки с соской, для самых маленьких.

Теперь у нас с Игорем есть две собаки, размером с мышь. И его детская мечта сбудется, потому что Миг и Майор — хаски. Чистопородные или нет, не знаю, но через неделю по фото в инете опознала — хаски. Разговаривала с родителями по скайпу, похвалилась. Папа поддержал, конечно.

— Милка, ты как с пятерыми-то управляться будешь? Это тебе собачью няньку нанимать надо.

Не надо. Я сама потренируюсь ночами вставать. Зато как собачья терапия от депрессии и тревожности помогает! И вообще, я еще и котенка возьму. Третьего. А то как дети животинок делить будут?

Вы слышали когда-нибудь, что мысли материальны? Я тоже. Только мои щены перешли с бутылочек на блюдечки, и я перестала вставать как зомби каждые три часа, как мысли и материализовались. Приехала вечером из университета в городок, устала, выпила бульончику из термоса (свекровь положила, знала, что готовить не стану), заварила, не удержалась, жасминового чая — две чаинки на стакан, сполоснулась и легла. Спалось не очень: лежать неудобно, поворачиваться тяжело, в туалет бегать замучилась. Встала рано, побродила по квартире, пыль протерла, пропылесосила. Чистоту люблю, а на второй этаж я сейчас при всем желании пылесос не затащу, поэтому прикупила беспроводную такую штуковину — палку со щеткой. С Катей поговорила, сварила себе каши, позавтракала. Тут на меня напал недосып, угнездилась на диване, подремала. Собралась на дачу часов в одиннадцать. Вошла в лифт, поздоровалась с соседкой сверху, Ольгой. Ваня, ее сын, двухлетний шкода, сурово смотрел из-под светлый бровок.

— Доброе утро, Люда. В деревню?

— Да, на дачу. А вы гулять?

— Гулять, и в магазин. На этой неделе его оставить не с кем, а молоко и вкусняшки кончились. Придется с ним. Опять ловить по всему супермаркету.

Я представила перспективу похода в магазин с тремя и ужаснулась.

— Ой, Люда! Тебе котенок не нужен? У нас Нора окотилась две недели назад, четыре котенка принесла. Одного сыночек в ванной искупал — когда успел только, не спасли. Я кошку спрятала за угловой диван, в угол, чтобы Ванька не достал — бесполезно. Просочился как-то, тащит котенка за шею, сует мне: 'Мама, не дысыт'. Двое осталось, одного я Кате отдала, а один остался, бедует. Забери, а?

Я машинально кивнула, опять примеривая к проблеме своих трех.

— Ваня, постой с тетей Людой минутку, — Ольга выпустила нас из кабинки и нажала на свой этаж.

Ванятка снисходительно на меня посмотрел и ринулся к двери.

— Ваня, стой! — поймала за капюшон. — Не бегай!

— Пусти! — вывернулся ужом.

— Ваня, я тебе что дам, — вкрадчиво заговорила я, лихорадочно придумывая, какую взятку предложить.

— Теефон! — заявил вымогатель.

Обреченно достала, отдала. Что там Оля, на сотый этаж пешком пошла, что ли?

Зашумел лифт, створки открылись. Соседка торопливо подошла, протянула мне коробку из-под туфель, накрытую старым полотенцем, посмотрела на сына, присевшего на ступеньку и сосредоточено тычущего в телефон.