Игорь Розов - Чудаки на букву М [СИ]

– Мне, дяденька, нельзя из квартиры выходить. – слезливо отозвался Ойбдолбыш, на лицо которого снова вернулась тоскливая грусть. – Мне полиция запретила. Они моего предка разыскивают…

– За полицию не переживай. На сегодня я с ней все вопросы уладил… – усмехнулся Дымов.

Он не случайно отправил шпиков на Лунные плантации – искать Лоханкера-старшего. Согласно сведениям, содержавшимся в приложении к туристической карте Валлиума, которые хранились у Дымова во второй памяти, плантации, раскинувшиеся на многие десятки километров, располагались на Гладкой равнине – далеко от города, где под оранжерейными куполами выращивали разнообразные нийские овощи, а также производили синьку и Лунную пыль.

– Правда?! – радостно откликнулся Ойбдолбыш, вскочив со стула. – Тогда можно заглянуть в «Шмурдяковщину»…

– Это где?

– Совсем рядом. Классное местечко! Я там иногда по вечерам наговариваю…

– Вперед!

«Классное местечко» оказалось длинным и плохо освещенным подвальным помещением и действительно располагалось в двух шагах от дома Ойбдолбыша – в здании, похожем на черный контрабас.

Устроившись за одним из грязноватых столиков, Дымов предложил своему спутнику:

– Ну, что, брателло, – давай наговори мне прямо сейчас что-нибудь. Хочу проверить степень твоего музыкального таланта…

– Это можно. – ответил Ойбдолбыш, но не очень уверенно. – Только хорошо бы для начала чем-то вдохновиться. Без вдохновения плохо наговаривается.

– Без проблем – сейчас вдохновимся по самые брови. – кивнул Дымов, доставая из карманов бутылку синьки и блестящую баночку с Лунной пылью, прихваченных из квартиры Сестры Мрачковски.

Увидев Лунную пыль, Лоханкер-младший тут же пришел в творческое возбуждение – аж глаза заблестели.

– Да! – есть одно необходимое уточнение! – сказал Дымов, прикрывая баночку рукой, к которой тут же потянулось молодое дарование. – Шоу на нашем канале будут проводиться как музыкальные состязания. Ясно?

– Нет.

– Это новая фишка. Супер креативный подход – в духе концептуального позитива и прогрессивного взаимодействия с разно ориентированной публикой. Короче, наговаривает не один, а сразу двое. Совместная импровизация: один кидает тему, второй ее подхватывает.

– Чумовая идея!

– А то… – согласился Дымов, начав ритмично отстукивать пальцами по столу. – Давай попробуем: я говорю, ты продолжаешь. Поехали: по реке плывет топор, из села Кукуева…

– Ну и пусть себе плывет, может, там его гнездо… – помедлив всего лишь пару секунд, выдал Ойбдолбыш.

– Молодец, брателло, суть ты понял. – одобрительно отозвался Дымов. – Главное, не тормози, и о рифме не забывай – а то без рифмы низкий сорт, не чистая работа…

Спустя час, когда остекленевший взор молодого музыканта набрал нужную степень творческой отрешенности, Дымов рискнул перейти на интересующую его тему:

«Что папаня говорил, перед тем, как он свалил?»

«Перед тем как он свалил, ничего не говорил…» – пропел Лоханкер-младший, засасывая трепещущей ноздрей новую щепотку Лунной пыли.

«Но хоть что-то он сказал, куда путь он свой держал».

«Говорил о том, о сем… Все искал свой первый том…»

«Шмурдяковщину» в здании-контрабасе Андрей Андреевич покинул с кружащейся головой, еле ворочающимся языком и с болезненно распухшими от ударов по столу пальцами.

И с унынием на сердце.

Банка с Лунной пылью была почти пуста, синька выпита – и что? – за несколько часов «музыкальных» упражнений он так и не узнал от сына знаменитого нийского историка ничего интересного.

– Андрей Андреевич, вы мне симпатичны, но ваша неуемная энергия стала мне порядком надоедать. Не надо играть в эти игры – я вам уже намекал. Эти игры не для вас, господин сельский зоотехник. – насмешливо обронил призрак в гравитационном колодце.

В этот раз призрак предстал под черным небом в центре огромной футбольной арены – на серых каменных сиденьях в зрительских рядах восседала терракотовая армия.

– Я ведь могу и разгневаться…

– Да кто вы, собственно? – вопросил Андрей Андреевич, не слыша своего голоса, но тут терракотовая армия, поднимая пыль, начала вставать с трибун… Черное небо прочертили огненные метеоры, и в следующее мгновение со всех сторон налетели эскадрильи старух в исподнем, восседавших на метлах… Раздался грохочущий звук, и арена стала рушится, засасывая в стремительно образующиеся разломы терракотовых воинов…

После этого Андрей Андреевич еще долго не мог успокоиться – он уже не знал, что думать: то ли частые космические перелеты совсем расшатали его душевное здоровье, то ли назойливый призрак в подпространстве существовал на самом деле.

Санаторный звездолет вышел из гравитационного колодца в условленном месте: на границе одной забытой богом звездной системы, полностью обезлюдевшей в ходе какой-то древней войны…

Согласно договорённости, Ржака Карлис, Крембалет и Ломбоцит Боп должны были здесь его поджидать на шароваррском звездолете-мельнице.

Ржака на санаторном звездолете намеревался вернуться обратно на Тэнц-Бэнц, где его ждали дела, а Андрей Андреевич со своими друзьями собирались отправиться дальше – в зависимости от результатов визита на Голубую Луну.

А результатов не было.

О чем Андрей Андреевич с унынием и сообщил, когда космические корабли состыковались и он принял первые поздравления с тем, что все прошло удачно и он не попался.

– Неужели Геродотий Лоханкер даже не намекнул сыну, что собирается смыться с Ний? – удивился Ржака.

– Почему не намекнул? Можно сказать, он об этом прямо сказал. Правда, при этом не сообщив ничего существенного… – Андрей Андреевич припомнил вирши, который ему речитативом напел-наговорил Ойбдолбыш Лоханкер-младший, когда вошел в состояние измененного сознания. – По словам Ойбдолбыша, папаня вызвал его по дальней гиперсвязи перед тем, как удариться в бега, и сказал, что срочно отправляется в звездную командировку – надолго. Якобы по университетскому заданию. Про задание, конечно, соврал.

– А из не существенного?

Андрей Андреевич пожал плечами:

– Да ничего интересного. Сначала страшно ругался на нийских лоботрясов-школьников, а также на то, куда катится система современного образования. Ну, оно и понятно… Потом привычно ругался, что непутевый сынок подсел на Лунную пыль и никак не найдет для себя серьёзного дела. Еще ругался и требовал, чтобы Ойбдолбыш покинул Голубую Луну. Что Лоханкер-младший, конечно, проигнорировал – а теперь горько жалеет, что не послушался…

– Все?

Андрей Андреевич задумался и припомнил еще: «Говорил о том, о сем… Все искал свой первый том…»