К.К Лопухов - Ещё один маленький шаг

— Не совсем, — пояснил Аскар. — У нас всё делают так, чтобы оно служило как можно дольше. Вот машина, например. Кузов из нержавейки, ходовая — подшипники без трения, мотор, он вообще в нормальных условиях не убиваемый. Топливный элемент? Так там только катализатор вовремя заменяй, а всё остальное может сто лет работать. Так какой смысл её заменять на новую? Пусть себе ездит!

— Хорошо, а если, например, в компьютере найдены ошибки?

— Программу перезагрузил и всё.

— А… — Джон даже не нашёл что на это возразить. По крайней мере сразу. Но через некоторое время всё-таки придумал: — Но тогда автомобильный завод разорится и некому будет делать новые автомобили!

— А! Вот оно что! — рассмеялся Аскар. — Ты не сравнивай с тем что у вас. У вас там одна корпорация выпускает автомобили, другая телевизоры, третья телефоны и так далее. И каждая рвётся к собственной выгоде. Так?

— Ну да! — согласился Джон.

— Вот! А у нас всего одна корпорация, Советский Союз. И у нас прибыль в том, чтобы все жили как можно лучше, а затраты на это были как можно меньше. Поэтому и делаем всю технику покрепче да понадёжней. А ещё так, чтобы можно было легко и просто ремонтировать, если что.

— То-есть у вас вообще не делают новые машины?

— Почему, делаем. Что-то ломается, в аварии попадает, мало ли что. К тому же, машин нужно всё больше. Поэтому заводы работают. Но новых машин поступает сейчас мало. Вернее, поступает столько, сколько надо.

— Но как же завод? — не унимался Джон.

— Работает! — хором ответили пионеры.

— Но ведь это не выгодно!

— Кому? — уточнил Аскар.

— Заводу!

Вот тут уже пионеры задумались.

— Понимаешь, — начал объяснять Аскар, — когда у нас на всю страну одна корпорация, мы можем позволить, чтобы какой-то завод, который очень нужен, работал вот так, когда ему не выгодно. Зато получается что это выгодно всем. Просто кто-то другой работает с большей выгодой и эту выгоду потом перераспределяют.

— А если понадобится много машин?

— У нас рассчитано так, что любой завод имеет резерв и если надо, может быстро увеличить выпуск.

На это Джон только покачал головой. Слишком всё это отличалось от того, что было принято у него на родине. Но один вопрос всё же оставался принципиально непонятным:

— Но тогда, если вы не делаете ничего нового, или очень мало нового, то у вас прогресса не будет!

Здесь слово опять взял Аскар:

— Почему? Учёные изучают, изобретатели изобретают, дизайнеры тоже что-то новое выдумывают. Когда происходит рывок где-то, тогда массово и заменяем технику. Для этого и резервные мощности на заводах. Вот недавно у нас был мощный рывок в компьютерах, много чего заменили. Да вот например, — он махнул рукой в сторону приборной панели такси.

— Откуда ты всё это так хорошо знаешь? — не выдержал Влад.

— А у меня дядя в Госплане работает. Он меня подтягивал одно время по математике и всё на своих примерах, — с улыбкой ответил Аскар. — Знаешь какие там математики сидят? Такие мозги, что ой!

— В Госплане? В Москве? — удивился Влад. И одновременно не менее удивлённое восклицание Джона:

— Математики? А не экономисты?

— У нас, в Алмаате! — рассмеялся Аскар и ответил Джону: — Так экономист он и есть математик. Там же сплошное моделирование с оптимизацией. А как иначе рассчитаешь сколько надо выпускать машин, станков, телевизоров, какие мощности резервировать? Здесь по другому никак!

Пока мальчишки глубокомысленно рассуждали о мировых проблемах, автомобиль нёс их по московским улицам. И если бы сейчас на их месте оказался москвич, живший здесь на рубеже XX и XXI веков, он без труда узнал бы город, разве что поразился бы малому количеству людей и машин. Но это касается только центра и тех домов, что располагались по бокам главных “вылетных” магистралей, стоило же отойти в сторону, забрести туда, где стояли когда-то кварталы панельных многоэтажек, картина радикальным образом менялась. Здесь ровными или не очень рядами стояли руины разной степени сохранности. Местами их разбирали, не быстро, но и не медленно, бригады московского отделения треста “Стройдемонтаж”. Ну и на свободных участках между ними, также как и там, где Стройдемонтаж уже очистил территорию, стояло, что за океаном называют “одноэтажной Америкой”, а у нас — “частным сектором”: небольшие, порой всего в два — три домика, очень уютные и благоустроенные коттеджные посёлки.

Причина этого безобразия пряталась в многочисленных конфликтах и кризисах, прокатившихся по планете в XXI веке. Несмотря на то, что большой войны так и не случилось, великие державы очень качественно портили жизнь друг другу и всем окружающим: уничтожали ресурсную базу в локальных войнах, проводили диверсии и кибердиверсии, крушили свою и чужую экономику санкциями и диверсиями экономическими, активно вели разложенческую идеологическую работу и подбрасывали на территорию “партнёров” всяческую заразу. Когда же в середине XXI века то, что осталось от великих держав более-менее одумалось и попыталось тормознуть всю эту деятельность (получившую в советской историографии имя Второй Империалистической войны), выращенные ими (а кое-где и сами зародившиеся, ведь дураков, как известно, не жнут, не сеют, они сами вырастают) и оставшиеся без присмотра радикалы всех мастей накрыли планету короткой, но весьма интенсивной волной локальных войн, к которым с энтузиазмом присоединились и частные армии многочисленных крупных и мелких корпораций, пытавшихся урвать для себя в этой мутной воде хоть какой кусочек. Эту волну в возрождённом Советском Союзе очень метко назвали Всемирной Гражданской войной.

Понятно, что такая деятельность не осталась безнаказанной. Уровень жизни медленно, но верно падал, люди гибли в многочисленных войнах, на это наложилась и общая тенденция к сокращению рождаемости и в результате к началу XXII века человечество заметным образом себя проредило. Сильнее всего эта депопуляция ударила по большим городам. В условиях процветания и стабильности мегаполисы были центром соблазнов и благополучия, притягивая к себе народец со всех окраин, а вот как только начались проблемы, тут же превратились в гиблые ловушки. Даже в относительно спокойных местах, к которым и относилась центральная Россия. В результате те кто помоложе да поактивнее рванули из мегаполисов на природу, а те кто по старше принялись ударными темпами вымирать. В результате сегодня в Москве, мегаполисе когда-то вмещавшем больше пятнадцати миллионов человек, жило немногим меньше полутора. И такая картина была по всему миру. Кстати, малые города при этом почти не пострадали.

1 Не зря же в этот танкер столько вбухали, да и в базу в море Дождей тоже — компоненты топлива для подпитки Окололунной орбитальной заправочной станции (официальное название) добывают из газовых карманов, в большом количестве обнаруженных в море Дождей и забрасывают на орбиту с помощью электромагнитной катапульты. На Земле такой фокус технически невозможен (почти невозможен), а вот на Луне, где нет атмосферы и орбитальная скорость в пять раз меньше — очень даже удобно.