Орсон Кард - Эндер Виггин [компиляция]

— У меня нет никакой власти, чтобы…

— Адмирал Лэндс, я не прошу вас решать. Я просто предлагаю содержание сообщения, которое вы можете захотеть отправить через анзибль Звездному Конгрессу. Немедленно.

Лэндс отвернулся.

— Я плохо себя чувствую, — сказал он. — Мне кажется, я вышел из строя… Офицер по особым поручениям Косо!

Перед дежурным офицером Лангом я с настоящего момента передаю командование этим кораблем вам и приказываю вам уведомить адмирала Фукуду, что теперь он является командующим флотом.

— Не годится, — заявил Питер. — Сообщение, которое я обрисовал, должно исходить от вас. Фукуды здесь нет, а я не намереваюсь повторять все это снова. Поэтому вы сами сделаете заявление, останетесь командовать флотом и кораблем и не будете уклоняться от ответственности. Недавно вам пришлось сделать трудный выбор. Вы выбрали неверно, но по крайней мере вы выбирали мужественно и решительно. Проявите такое же мужество сейчас, адмирал. Мы не мстили вам и не нанесли никакого ущерба, если не считать моей неоправданной грубости с вашими пальцами, за что я очень прошу извинить меня.

Мы даем вам второй шанс. Используйте его, адмирал.

Лэндс посмотрел на Питера глазами, полными слез.

— Но почему вы даете мне второй шанс?

— Потому что и Эндер всегда хотел получить его, — ответил Питер. — Возможно, давая второй шанс вам, он тоже получает его, — добавил Питер нелепую, на первый взгляд, фразу.

Ванму крепко взяла Питера за руку.

Через мгновение они исчезли из грузового трюма флагмана и объявились внутри главного отсека шаттла, вращающегося по орбите планеты Десколадеров.

Ванму осмотрелась. Комната была полна незнакомцами и совершенно не походила на корабль адмирала Лэндса. Это судно не было снабжено искусственной гравитацией, но Ванму, поддерживаемой Питером, удавалось преодолеть головокружение и тошноту. Она не имела ни малейшего представления, кто были те, кто здесь находился, но догадалась, что один из них — пеквенино, а странное существо возле одного из компьютерных терминалов относится к когда-то ненавистным и внушающим страх жукерам.

— Привет, Эла, Квара, Миро, — поздоровался Питер. — Это Ванму.

Ванму была удивлена, но остальные были удивлены не меньше.

Миро первым оказался в состоянии говорить.

— Вы забыли свой корабль? — спросил он.

Ванму рассмеялась.

— Привет, Владычица Запада, — сказал Миро, используя имя духовных предков Ванму, которым поклонялись на планете Путь. И добавил:

— Я слышал о тебе от Джейн.

В отсек вплыла женщина.

— Вэл? — неуверенно спросил Питер.

— Нет, — ответила женщина. — Я Джейн.

— Джейн, — прошептала Ванму. — Богиня Малу!

— Друг Малу, — поправила Джейн. — И ваш, Ванму.

Она добралась до Питера и, обняв его обеими руками, заглянула в глаза.

— И твой друг, Питер. Как и прежде.

— Вы смогли добраться до Маленького Доктора и вернули его обратно? — недоверчиво и скептически повторила Квара.

Все, включая Миро, решили, будто Квара не верит, что флот не использует его снова.

— Он был демонтирован на моих глазах, — ответил Питер.

— А можно его снова собрать? — спросила она.

Ванму попыталась объяснить:

— Адмирал Лэндс не сможет снова пойти по той же дорожке. Мы бы не оставили вопрос неразрешенным. Лузитания в безопасности.

— Она говорит не о Лузитании, — догадалась Эла. — Она говорит о другом. О планете Десколады.

— А что, я единственная, кто об этом подумал? — возмутилась Квара. — Скажем правду — так можно избавиться от постоянного беспокойства из-за новых зондов и новых вспышек еще худших версий Десколады…

— Ты рассуждаешь о разрушении мира, населенного разумной расой? — поразилась Ванму.

— Не сию минуту, — объяснила Квара таким тоном, будто ей приходилось тратить свое время на недоумка, — а в том случае, если мы установим, что они, как говорит Валентина, варелез, с которыми нельзя договориться. С которыми невозможно сосуществовать.

— Тогда то, что ты говоришь, — сказала Ванму, — это…

— Я сказала то, что сказала, — отрезала Квара.

Но Ванму продолжала:

— По твоим словам получается, что ошибка адмирала Лэндса не принципиальная, он просто промахнулся относительно некоторых фактов в отдельном деле. Если бы Десколада на Лузитании продолжала оставаться угрозой, тогда он просто обязан был бы взорвать планету.

— Что означают жизни людей одной планеты в сравнении с сохранением всей разумной жизни? — надменно заявила Квара.

— Разве перед нами, — поинтересовался Миро, развлекаясь, — не та же самая Квара Рибейра, которая пыталась удержать нас от полного уничтожения вируса Десколады, потому что он может быть разумным?

— Я много думала об этом с тех пор, — ответила Квара. — Тогда я была инфантильной и сентиментальной. Жизнь — ценна. Разумная жизнь — еще более ценна. Но когда один разумный вид угрожает выживанию другого, тогда у другого разумного вида есть право защищать себя. Разве не так раз за разом поступал Эндер?

Квара обвела всех победным взглядом.

Питер кивнул.

— Да, — сказал он, — Эндер поступал именно так.

— В игре, — добавила Ванму.

— В сражении с двумя другими мальчиками, которые угрожали его жизни. Он хотел быть уверенным, что они никогда больше не смогут угрожать ему. Так выигрываются войны — я говорю это на тот случай, если у кого-нибудь из вас возникли глупые возражения. Воюют не с минимальной силой, а с максимально возможной по приемлемой цене. Вы не просто протыкаете вашего врага, не просто пускаете ему кровь, вы лишаете его способности провести контратаку. Такую же стратегию используют для борьбы с болезнями. Никто не ставит целью найти лекарство, которое убивает девяносто девять процентов бактерий и вирусов. В этом случае вы достигнете только того, что возникнет новый, устойчивый к лекарству штамм. Вы должны убить все сто процентов.

Ванму пыталась придумать аргумент против этого.

— Разве инфекция — подходящая аналогия?

— А какую ты можешь предложить? — поинтересовался Питер. — Вольную борьбу? Состязание, в котором нужно преодолеть сопротивление противника? Это хорошо, если твой соперник играет по тем же правилам, что и ты. Но если он, готовясь к битве, вооружился ножом или пистолетом, что тогда? Разве это теннисный матч? Старайся зарабатывать очки, пока противник не бросит бомбу тебе под ноги. На войне не существует никаких правил. Это война.

— Но разве это война? — спросила Ванму.

— Как сказала Квара, — ответил Питер, — если мы обнаружим, что не существует возможности договориться с ними, тогда да — это война. Что они сделали с Лузитанией, с беззащитными пеквенинос? То было уничтожение, бездушная, тотальная война без учета прав другой стороны. Они наши враги, пока мы не можем заставить их понять последствия того, что они делают. Ты это имела в виду, Квара?