Орсон Кард - Эндер Виггин [компиляция]

— Спасибо, я не голоден, — ответил Зак.

Он что, плакал? Нет. И что с его рукой? Ладонь была сжата в кулак, и Динк заметил запекшуюся кровь.

— Я просто хотел тебе вернуть кое-что, — продолжил Зак, кладя на стол рядом с подносом Виггина носок. — Извини, что он мокрый. Пришлось постирать.

— Круто, — ответил Виггин. — А теперь садись и ешь. — Он чуть ли не толкнул Зака на стул.

Все решил носок. Виггин сделал Заку подарок — и не просто подарок, а от Санта-Клауса, — и Зак его принял. Теперь Виггин стоял, положив ладони на плечи Зака, и обводил взглядом остальных солдат Армии Крыс, словно говоря: «Только посмейте встать и уйти».

Динк знал, что, если он встанет, поднимутся и остальные. Но остался сидеть, как и все остальные.

— У меня созрел стишок, — сказал Динк. — Так себе, конечно, но порой стоит высказаться, чтобы стало полегче.

— Мы только что поели, — заметил Флип. — Может, подождешь, пока у нас пища переварится?

— Нет, тебе пойдет только на пользу, — ответил Динк. — Твоя пища сейчас как раз превращается в дерьмо, мой стишок только будет как раз в тему.

Все рассмеялись, дав ему время окончательно подобрать нужные рифмы.

С точки зрения поэзии стишок и впрямь оказался слабоват. Но сгодился как символ решения Динка спустить проблему на тормозах. За то время, что прошло между подарком Виггина и стишком Динка, к Заку вернулся прежний статус — его хоть и с трудом, но терпели.

Динк взглянул на Виггина, все так же стоявшего позади Зака, который теперь, похоже, ел даже с некоторым аппетитом.

— Счастливого Рождества, — одними губами произнес Динк.

А Эндер просто молча улыбнулся.

Кому: jpwiggin@gso.nc.pub, twiggin@uncg.edu

От: hgraff%educadmin@ifcom.gov

Тема: Когда Эндрю вернется домой

Уважаемые Джон Пол и Тереза Виггин!

Надеюсь, вы понимаете, что при недавней попытке Варшавского договора захватить Межзвездный флот, нашей (в Администрации образования) единственной заботой была безопасность детей. Но сейчас пора решать проблемы логистики и возвращать ребят по домам.

Уверяем вас: в ходе процедуры по передаче Эндрю от МФ американскому правительству он будет находиться под постоянным наблюдением и неусыпной охраной. Уровень охраны, которую МФ будет поддерживать после передачи, еще обсуждается.

Администрация образования прилагает все усилия к тому, чтобы гарантировать Эндрю возможность возвращения к настолько нормальному детству, насколько это возможно. Однако мне бы хотелось узнать ваше мнение по поводу того, следует ли его удерживать здесь, в изоляции, до тех пор, пока не закончатся разбирательства, касающиеся действий Администрации образования, предпринятых в ходе последней кампании. Весьма вероятно, что появятся показания, которые выставят Эндрю и его поступки в неприглядном свете, с тем чтобы через самого Эндрю и других детей опорочить Администрацию образования. Здесь, в штабе Межзвездного флота, мы имеем возможность оградить Эндрю от этой, худшей стороны расследования; на Земле сделать это будет невозможно, и вероятность того, что его призовут к даче свидетельских показаний, значительно выше.

Тереза Виггин сидела на кровати, держа в руках распечатку письма от Граффа. «Призовут к даче свидетельских показаний». Это значит выставят напоказ в качестве… кого — героя? Уж скорее, в качестве монстра: некоторые сенаторы уже осудили эксплуатацию детей.

— Это даст ему урок, как спасать человечество, — сказал ее муж, Джон Пол.

— Сейчас не время для колкостей.

— Тереза, будь благоразумной, — сказал Джон Пол. — Я не меньше тебя хочу, чтобы Эндер вернулся домой.

— Нет, это не так! — горячо возразила Тереза. — В тебе нет той боли, тоски, постоянного ощущения, как его не хватает.

Уже произнося эти слова, Тереза знала, что несправедлива к мужу. Она закрыла глаза и покачала головой.

К его чести, он понял и не стал спорить с ней о своих чувствах.

— Тереза, ты не сможешь вернуть те годы, которые они забрали. Он уже не тот мальчик, которого мы знали.

— Тогда нам придется узнать того мальчика, которым он стал. Здесь. В нашем доме.

— В окружении телохранителей.

— Вот это утверждение я просто отказываюсь принимать. Да кто может захотеть причинить ему вред?

Джон Пол опустил книгу, перестав делать вид, будто ее читает.

— Тереза, ты умнейший человек из всех, кого я когда-либо знал.

— Он лишь ребенок!

— В войне с невероятно мощными силами он одержал победу.

— Он выстрелил из одного-единственного оружия. Которое не разрабатывал, которое применил, не ведая…

— Он вывел это оружие на позицию для стрельбы.

— Жукеров больше нет! Он герой, и ему ничто не угрожает.

— Все верно, Тереза. Он герой. И как ты представляешь его появление в средней школе? Какой из учителей восьмых классов будет готов к нему? К каким школьным бала́м будет готов он?

— На все нужно время. Но здесь, в кругу семьи…

— Да, мы очень теплая и дружная семья. Гнездышко, в котором ему будет так уютно.

— Но мы любим друг друга!

— Тереза, полковник Графф лишь пытается предупредить нас, что Эндер — не только наш сын.

— Чей же еще?

— Ты знаешь, кто хочет убить нашего сына.

— Нет, не знаю.

— Существует куча правительств, которые считают военную мощь Америки препятствием в осуществлении их целей.

— Но Эндер не собирается становиться военным, он собирается быть…

— На этой неделе он не встанет в ряды американских военных. Может быть. Тереза, он победил в войне, будучи двенадцати лет от роду. С чего ты взяла, что наше доброжелательное и демократическое правительство не призовет его в ту же секунду, когда он окажется на Земле? Или не поместит его под опеку с охраной? Может быть, они позволят нам присоединиться к нему, а может, и нет.

Тереза не стала вытирать слезы, покатившиеся по щекам.

— Итак, ты хочешь сказать, что, когда он нас покинул, мы потеряли его навсегда.

— Я говорю, что, когда твой ребенок идет на войну, обратно он уже не вернется тем, кем был. Прежним малышом. Он станет другим, если вообще сможет вернуться. Поэтому позволь задать тебе вопрос: ты хочешь, чтобы он направился туда, где опасность для него будет максимальной, или предпочтешь, чтобы он оставался в относительной безопасности?