Орсон Кард - Эндер Виггин [компиляция]

Но не она ли первой прочитала книгу Эндера, озаглавленную «Королева Улья»? Не она ли вслед за Эндером осознала чужеродное величие и красоту этого существа?

Да, она была первой, но это еще ничего не означало. Все люди, живущие ныне, были воспитаны в гуманной Вселенной, потому что они выросли на «Королеве Улья» и «Гегемоне». Тогда как из тех, кто помнил страх и ненависть к жукерам и постоянную пропаганду против них, в живых остались только она и Эндер. Естественно, Валентина почувствовала необъяснимое облегчение, не увидев нигде жукеров. У Миро и Пликт вид Королевы Улья не вызовет такого отвращения, как у нее.

«Я Демосфен , — напомнила она себе. — Я ученый, который настаивал на том, что жукеры — рамен, разумная инопланетная раса, которую можно понять и принять. Я должна приложить все силы, чтобы справиться с предрассудками детства. В положенное время все человечество узнает о воскрешении Королевы Улья; позор неизгладимым пятном ляжет на Демосфена, если он единственный не примет Королеву Улья как раман».

Эндер обогнул небольшое строение.

— Мы на месте, — сказал он.

Он выключил двигатель, лопасти замедлили вращение, и машина мягко опустилась на капим рядом с единственным входом в здание. Дверь оказалась очень низкой — взрослый человек мог проникнуть внутрь, только встав на четвереньки.

— Откуда ты знаешь? — спросил Миро.

— Она мне так сказала, — ответил Эндер.

— Джейн? — удивился Миро.

Его лицо слегка вытянулось, потому что ему, естественно, Джейн ничего подобного не говорила.

— Королева Улья, — пояснила Валентина. — Она общается с Эндером непосредственно через мозг.

— Милая шутка, — усмехнулся Миро. — Меня научишь?

— Посмотрим, — уклончиво ответил Эндер. — Ты сначала познакомься с ней.

Сойдя с машины и по пояс погрузившись в высокую траву, Валентина заметила, что Миро и Эндер то и дело поглядывают на Пликт. Их, должно быть, смущало ее непоколебимое спокойствие. Вернее, впечатление непоколебимого спокойствия. Валентина считала Пликт весьма разговорчивой и красноречивой женщиной, но также привыкла к манере Пликт время от времени изображать из себя немую. Эндер и Миро впервые столкнулись с ее демонстративным молчанием и сразу почувствовали себя не в своей тарелке. Чего и добивалась Пликт. Она считала, что люди лучше всего проявляют себя, когда чем-то обеспокоены, и, надо признать, присутствие в группе человека, не произносящего ни слова, производило должное впечатление на окружающих.

Нельзя сказать, что Валентина всей душой принимала подобный метод общения с незнакомыми людьми, но она сама не раз становилась свидетелем, как, будучи наставницей, Пликт молчанием вынуждала учеников — детей Валентины — иметь дело с собственными мыслями. Во времена Валентины и Эндера было принято подстегивать учеников диалогами, вопросами, разного рода доводами. Но Пликт заставляла подопечных самих разбирать спор, сначала выдвигая аргументы «за», а потом выдвигая доводы «против», пытаясь опровергнуть собственные размышления. Однако этот метод был под силу очень немногим. Валентина заметила, что Пликт так умело пользовалась им только потому, что ее бессловесность не проявлялась как обыкновенное нежелание говорить. Ее проникающий внутрь взгляд сам по себе был равноценной заменой сомнению. Когда студент сталкивался с подобной немигающей преградой, он волей-неволей вскоре начинал сомневаться в собственной правоте. Каждое сомнение, которое ученик рассматривал и отбрасывал, заводило его все дальше вглубь, пока он не натыкался на истинную причину недоверчивого взгляда Пликт.

Старшая дочь Валентины, Сифте, как-то сказала, что противостоять Пликт — все равно что «смотреть на солнце». Теперь пришла очередь Эндера и Миро иметь дело с всевидящим оком и всеоспаривающими устами. Валентине захотелось рассмеяться при виде того, как неловко они переступают с ноги на ногу, захотелось подбодрить их, а заодно отвесить дружеского пинка Пликт и приказать ей «не быть плохой девочкой».

Вместо того Валентина подошла к двери здания и распахнула ее. Засова не было, снаружи была приделана только ручка. Дверь отворилась легко. Валентина придержала ее, тогда как Эндер встал на колени и прополз внутрь. За ним последовала Пликт. Миро тяжело вздохнул и медленно опустился на четвереньки. Он и ходил-то с трудом, а ползал вообще еле-еле — каждая нога и рука, казалось, двигались сами по себе, будто запаздывая на секунду в раздумье, что же делать дальше. Наконец он скрылся внутри, пришла очередь Валентины. Она согнулась и суетливо пролезла в дверь. Валентина была самой маленькой, ей по большому счету даже не пришлось ползти.

Свет проникал внутрь только со стороны двери. Помещение оказалось пустой комнатой с грязным полом. Когда глаза Валентины привыкли к сумраку, она поняла, что густая тень в углу на деле являлась жерлом тоннеля, уходящего под землю.

— Внизу, в тоннелях, нет никакого освещения, — сообщил Эндер. — Королева будет вести меня. Вы должны держаться друг за друга. Валентина, ты пойдешь последней, хорошо?

— А можно спуститься вниз как-нибудь не ползком? — поинтересовался Миро.

Для него это играло немаловажную роль.

— Да, — ответил Эндер. — Потому-то она и избрала этот тоннель.

Они взялись за руки. Пликт сжимала пальцы Эндера, Миро встал между двумя женщинами. Эндер провел их по ступенькам в отверстие. Ход уходил круто вниз, полнейшая темень впереди выглядела весьма устрашающе. Но Эндер остановился, хотя тьма вокруг них еще не успела сгуститься.

— Чего мы ждем? — спросил Миро.

— Нашего провожатого, — сказал Эндер.

И словно в ответ на его слова, прибыл провожатый. Мелькнула черная сегментированная клешня, которую увенчивали два противостоящих пальца, и ткнулась в руку Эндера. Эндер протянул левую руку и «защелкнул» палец жукера — словно черные клещи сомкнулись вокруг его запястья. Проследив за рукой жукера, Валентина попыталась рассмотреть, что же скрывается дальше. Однако все, что она смогла различить, — это небольшая тень ростом с ребенка и мягкий отблеск хитинового тела.

Ее воображение дополнило отсутствующие детали, и она невольно содрогнулась.

Миро что-то пробормотал по-португальски. Значит, и его не оставило равнодушным появление жукера. Пликт, впрочем, осталась, как прежде, безмолвной; похоже, ее абсолютно не тронуло явившееся чудовище. И тут Миро шагнул вперед и, потянув за руку Валентину, начал спускаться в кромешную тьму.

Эндер знал, насколько трудным покажется остальным этот переход. До сих пор только он, Новинья и Эла навещали Королеву Улья, да и то Новинья приходила всего один раз. Темнота слишком давила на нервы, требовалась вся сила воли, чтобы продолжать двигаться вниз, ничего не видя вокруг, но по тихим звукам различая, что где-то поблизости кипит невидимая глазу жизнь.