Орсон Кард - Эндер Виггин [компиляция]

— Мы можем разговаривать? — спросила Валентина. Голос как бы поглотила густая чернота.

— Хорошая мысль, — отозвался Эндер. — Их ты, во всяком случае, не побеспокоишь. Они не обращают внимания на шум.

Миро что-то сказал. Не видя его губ, Эндеру стало значительно труднее понимать его речь.

— Что? — переспросил он.

— Мы оба хотим знать, далеко ли еще, — объяснила Валентина.

— Не знаю, — сказал Эндер. — Она может находиться где угодно. Здесь десятки детских. Но не беспокойтесь. Я уверен, что выведу вас.

— Я бы тоже вывела, — усмехнулась Валентина. — Особенно с фонариком.

— Никакого света! — резко отрубил Эндер. — При кладке яиц солнечный свет необходим, но после этого он только затрудняет их развитие. А на определенной стадии вообще может убить личинок.

— Но ты-то сможешь в темноте выбраться из этого кошмара? — уточнила Валентина.

— Скорее всего, — ответил Эндер. — Здесь все построено по определенной схеме. Что-то вроде паутины. Когда ты прочувствуешь общую структуру, поймешь, куда ведет каждое ответвление тоннеля.

— Так, значит, эти тоннели проложены не наобум? — В вопросе Валентины прозвучала изрядная доля скептицизма.

— Вспомни тоннели на Эросе, — сказал Эндер.

На самом деле ему так и не представилась возможность подробнее ознакомиться с ними, когда он жил на Эросе в качестве главнокомандующего флотом землян. Астероид был насквозь источен жукерами — они использовали его как аванпост для заброски кораблей в Солнечную систему; затем, будучи захваченным в ходе Первого Нашествия жукеров, Эрос превратился в штаб союзных сил землян. Все месяцы, проведенные там, Эндер посвятил изучению тактики и стратегии управления флотом в космическом пространстве. Однако уже тогда он уловил что-то необычное в этих тоннелях, хоть и не понял их. Но когда Королева Улья впервые привела его в свои подземные норы на Лузитании, Эндер обнаружил, что все изгибы и повороты катакомб ему смутно знакомы. Он будто предчувствовал их, нет, ему казалось, что именно так все и должно быть.

— Что такое Эрос? — задал естественный вопрос Миро.

— Астероид неподалеку от Солнечной системы, — пояснила Валентина. — Место, где Эндер свихнулся.

Эндер попытался объяснить им, как устроена система тоннелей. Но это оказалось слишком сложным для понимания. Слишком много всевозможных исключений, чтобы охватить систему во всех подробностях — чем больше к ней присматриваешься, тем более запутанной она кажется. Однако, по словам Эндера, система всегда повторялась, раз за разом. А может быть, Эндер просто очень глубоко проник в мозг Улья, когда изучал жукеров, готовясь к финальному сражению. Может быть, он просто научился думать как жукер. В любом случае Валентина была права — он расстался с какой-то частичкой человеческого мозга и, похоже, добавил туда немного мышления жукеров.

Наконец, когда они повернули за угол, впереди замерцал тусклый свет.

— Graҫas a deus , — прошептал Миро.

Эндер с некоторым удовлетворением отметил, что Пликт — эта каменная женщина, которая не имела ровно никакого сходства с той талантливой студенткой, которую он помнил по Трондхейму, — тоже с облегчением вздохнула. Может быть, в ней еще теплится жизнь.

— Почти пришли, — заключил Эндер. — А поскольку она сейчас откладывает яйца, то, стало быть, она в хорошем настроении.

— А она не станет возражать против нашего бесцеремонного вторжения? — забеспокоился Миро.

— Она испытывает сейчас что-то вроде легкой сексуальной эйфории, которая продлится несколько часов, — сказал Эндер. — Это приводит ее в дружелюбное расположение духа. Королевы Улья всегда окружены рабочими и дронами, которые функционируют как части их тела. Они не ведают стыда.

Эндер ощущал ее присутствие. Разумеется, она могла связаться с ним в любое время, но, когда он приближался к ней, у него создавалось впечатление, будто она дышит ему прямо в мозг; на него наваливалась гнетущая тяжесть. Интересно, остальные почувствовали что-нибудь или нет? Сможет ли она общаться с ними? С Элой ничего не вышло — Эла так и не смогла нащупать тонкую ниточку их безмолвного разговора. Что же касается Новиньи, то она отказывалась говорить об этом и всячески отрицала, будто что-нибудь слышала, но Эндер подозревал, что Новинья просто отвергает саму возможность соприкосновения их сознаний. Королева Улья сказала, что достаточно ясно чувствует их мысли, но не может заставить услышать себя. Сегодня предстоит то же самое?

Было бы здорово, если бы Королева Улья могла разговаривать еще с каким-нибудь человеком! Она, правда, заявляла, что это в ее силах, но за прошедшие тридцать лет Эндер стал понимать: Королева Улья не способна ощущать разницу между уверенными оценками будущего и отчетливыми воспоминаниями о прошлом. Она, казалось, в равной степени ориентировалась как на свои предположения, так и на воспоминания, однако, когда со временем ее предположения все же оказывались ложными, она словно не помнила, что предрекала будущее, отличное от того, в которое уже превратилось прошлое.

Эта особенность, которую Эндер относил к одной из причуд ее нечеловеческого мозга, немало беспокоила Эндера. Он вырос в обществе, которое судило о зрелости людей и их социальной пригодности по способности осознавать результаты выбора. Каким-то образом Королева Улья оказалась сущим ребенком в этом отношении; несмотря на великую мудрость и большой опыт, она всегда была непоколебимо самоуверенна.

Эта черта пугала Эндера больше всего. Сможет ли она сдержать обещание? А если не сможет, поймет ли хоть когда-нибудь, что натворила?

Валентина пыталась сконцентрироваться на том, что говорят остальные, но, как ни старалась, не могла отвести глаз от очертаний жукера, ведущего их по тоннелю. Он был ниже ростом, чем она себе представляла, — максимум полтора метра в высоту, а может, и того меньше. Из-за спин впереди идущих ей удавалось увидеть только отдельные части его тела, но вряд ли впечатление от зрелища было бы лучше, если бы она увидела его целиком. Валентина не могла удержаться от мысли, что этот блестящий черный враг смертельной хваткой сжимает руку Эндера.

«Не смертельной. И не враг. Даже не существо, если уж на то пошло. В жукере от личности было не больше, чем, допустим, в ухе или пальце — от человека; каждый жукер становился очередным органом действия или чувств Королевы Улья. В определенном смысле Королева Улья уже предстала перед ними: она присутствовала в каждом из своих рабочих или дронов, даже удаленных от нее на сотни световых лет. И это не монстр какой-нибудь. Это та самая Королева Улья, которую описал Эндер в своей книге. Это ее он возил с собой и нянчил столько лет, а я даже не подозревала. Мне нечего бояться».