Орсон Кард - Эндер Виггин [компиляция]

— Мне всегда казалось, — сказал вдруг Эндер, — что твоя мать ревновала меня к Джейн потому, что завидовала: ведь у нее никогда в жизни не было настолько близкого друга.

— Bobagem, — заявил Миро. — Lixo. — «Ерунда. Чушь». — Мать ревновала тебя к Джейн потому, что хотела быть так же близка тебе, но все ее усилия оказались тщетны.

— Только не твоя мать. Она заботилась больше о себе. Временами мы были близки друг другу как никогда, но она всегда поворачивалась ко мне спиной и возвращалась к работе.

— Точно так же, как ты менял ее на Джейн.

— Это она тебе так сказала?

— Ну, примерно. Ты вот говоришь с ней, а потом ни с того ни с сего вдруг замолкаешь, и, хотя ты очень поднаторел в произнесении слов про себя, все равно видно, как твоя челюсть легонько шевелится и твои глаза и губы мгновенно реагируют на то, что говорит тебе Джейн. Она все это видела. Вот ты рядом с ней, близко-близко, а затем раз — и ты уже где-то далеко.

— Нас разделило не это, — сказал Эндер. — Причиной была смерть Квима.

— Смерть Квима была просто последней каплей, переполнившей чашу. Если бы не Джейн, если бы мать действительно верила, что ты душой и сердцем принадлежишь только ей одной, она бы не отвернулась от тебя после гибели Квима. Наоборот, кинулась бы к тебе на шею.

Миро сказал как раз то, чего больше всего страшился Эндер. Что виноват он один. Что Эндер был совсем не идеальным мужем. Что это он оттолкнул ее от себя. И хуже всего было то, что, когда Миро сказал это, Эндер сразу понял: вот она, правда. Чувство потери, которое, как он считал, и так уже стало невыносимой пыткой, усилилось вдвое, втрое, превратив его душу в бесконечную пустоту.

Он почувствовал на плече руку Миро, тяжелую, неловкую.

— Бог свидетель, Эндрю, я не хотел причинить тебе боль.

— Так уж получилось, — ответил Эндер.

— Виноват здесь не ты один, — продолжил Миро. — И Джейн здесь ни при чем. Ты же помнишь, у матери у самой с головой не все в порядке. Она всегда была чуть-чуть чокнутой.

— Ребенком ей пришлось многое пережить.

— Она теряла всех, кого любила, одного за другим, — пробормотал Миро.

— А я убедил ее в том, что теперь она и меня потеряла.

— А что тебе было делать? Ты же не мог отключить Джейн. Как-то раз ты попробовал, помнишь?

— Вся разница в том, что теперь у Джейн есть ты. Когда ты отправился в полет, я мог бы потихоньку начать отвыкать от Джейн, ведь у нее был ты. Я мог бы поменьше общаться с ней, попросил бы оставить меня на какое-то время в покое. Она бы простила меня.

— Может быть, — кивнул Миро. — Но ты этого не сделал.

— Потому что не хотел, — подтвердил Эндер. — Потому что не мог расстаться с ней. Потому что думал, что смогу сохранить старого друга и одновременно стать жене хорошим мужем.

— Дело не только в Джейн, — перебил его Миро. — Есть еще и Валентина.

— Да, ты прав, — сказал Эндер. — Так что же мне делать? Уйти к Детям Разума Христова и ждать, пока не прилетит флот и не отправит всех нас в ад?

— Просто последуй моему примеру, — посоветовал Миро.

— Каким образом?

— Вдохни поглубже. Выдохни. Вдохни еще раз.

Эндер на секунду задумался.

— Кажется, я умею это. С самого детства я веду себя именно так.

Ровно еще на одно мгновение рука Миро задержалась на его плече. «Вот почему мне давным-давно следовало обзавестись собственным сыном, — подумал Эндер. — Чтобы он опирался на меня, пока маленький, и чтобы я мог опереться на него, когда постарею. Но никогда у меня не было ребенка, выросшего из моего семени. Я словно старый Маркано, первый муж Новиньи. Я со всех сторон окружен детьми, но они не мои. Различие лишь в том, что Миро мне друг, а не враг. И это уже кое-что. Может, я плохой муж, но я все еще способен заводить и сохранять друзей».

— Ладно, кончай обливаться слезами жалости, возвращайся лучше к работе, — раздался у него в ухе голос Джейн.

Она долго выжидала подходящего момента, чтобы заговорить, все ждала, когда же он наконец будет готов к ее насмешкам. И почти дождалась. Почти, поэтому-то он и не поддался на ее провокации. Он знал, что она слышала и видела весь их разговор.

— Ну вот, разозлился, — заметила она.

«Ты не представляешь, что я сейчас чувствую, — подумал Эндер. — Ты не можешь знать. Потому что ты не человек».

— Ты думаешь, я не знаю, как ты сейчас себя чувствуешь, — повторила его мысли Джейн.

На мгновение у него даже голова пошла кругом, потому что ему вдруг показалось, что она подслушивает не только разговоры, но и более сокровенные, скрывающиеся в глубинах души мысли.

— Но однажды я тоже лишилась тебя.

— Я вернулся, — проговорил губами Эндер.

— Но ты уже не принадлежал мне, — сказала Джейн. — Все стало по-новому. Чувствуешь, как слезинки жалости к самому себе бегут у тебя по щекам? Считай, это я пролила их. Так что теперь мы в расчете.

— Даже не знаю, почему я так волнуюсь за тебя, пытаюсь спасти тебе жизнь, — беззвучно ответил Эндер.

— Я тоже, — отозвалась она. — Могу еще раз напомнить — это пустая трата времени.

Эндер вернулся к терминалу. Миро оставался рядом с ним, следя, как на дисплее вновь возникают очертания ансибельной сети. Эндер понятия не имел, о чем Джейн говорит с Миро, хотя не сомневался — что-то она ему шепчет. Еще давным-давно Эндер выяснил, что Джейн способна поддерживать одновременно множество разных бесед. И он ничего не мог поделать — ему действительно были небезразличны ее близкие отношения с Миро.

«Возможно ли такое, — подумалось ему, — чтобы один человек любил другого и не пытался завладеть им целиком и полностью? Или это настолько глубоко заложено в наших генах, что нам никогда не избавиться от подобного эгоизма? Право территории. Жена — моя. Друг — мой. Любовник — мой. Моя бесящая, раздражающая компьютерная личность, которая вот-вот должна быть отключена по вине какой-то свихнувшейся гениальной девчонки, страдающей от МПС и живущей на планете, о которой я даже ни разу не слышал… Как я буду жить без Джейн, когда ее не станет?»

Эндер увеличил изображение на дисплее. Еще, еще, еще и еще, пока не сузил область охвата всего несколькими парсеками в диаметре. Теперь на дисплее оставалась лишь малая часть сети — перекрестье в космическом пространстве всего полудюжины филотических лучей. И теперь, вместо того чтобы быть похожими на плотное переплетение нитей в ткани, филотические лучи выглядели подобно случайным отрезкам, пролегающим в миллионах километров друг от друга.

— Они никогда не соприкасаются, — проговорил Миро.

— Да, верно.

Как раз этого Эндер никогда не мог понять. По его представлениям, Галактика была плоской, такой, какой ее всегда изображали звездные карты, — вид сверху той части спирального рукава Галактики, где находилась Земля и откуда распространилось человечество. Но на самом деле она была не плоской. Две звезды не могли находиться в одной плоскости с двумя другими. Филотические лучи — идеально прямые отрезки, соединяющие корабли, планеты, спутники, ансибль с ансиблем, и когда глядишь на плоскую карту, может показаться, что они все время пересекаются, но из этого трехмерного сгустка на компьютерном дисплее сразу становится понятно, что они даже не касаются друг друга.