Орсон Кард - Эндер Виггин [компиляция]

— Именно так Валентина и сказала.

— Но сама-то она в это не верит?

— Конечно не верит. Гены не позволяют ей уверовать.

Эндер снова улыбнулся. Но Миро не мог отнестись к его словам с легкостью, как к философским играм разума. Он, вне себя от ярости, сжал кулаки и неловко погрозил рукой дисплею. По терминалу пробежала тень, закрыв на секунду часть переплетений филотических лучей, создав на их месте пустое пространство. Только сейчас Эндер увидел, как на дисплее перемещаются небольшие пылинки и отражают свет, падающий из окна и открытой двери дома. Его взгляд привлекла особенно крупная пылинка, похожая на короткую волосинку, крошечный клочок хлопка, переливающийся там, где раньше проходили филотические лучи.

— Уймись! — приказал Эндер.

— Нет! — заорал Миро. — Мой кукловод заставляет меня беситься!

— Заткнись! — снова приказал Эндер. — И послушай меня.

— Я уже устал от твоих слов! — И тем не менее он замолчал.

— Мне кажется, ты прав, — сказал Эндер. — Мне кажется, мы действительно свободны, а не уверовали в иллюзию просто потому, что она обеспечивает нам право на выживание. И, как я считаю, свободны потому, что мы не заключены в одном лишь теле, действующем по написанному сценарию. И мы не какие-то там души, которые из ничего создал Господь. Мы свободны, потому что существовали всегда. С самого начала времен, только начала как такового не было, поэтому мы существовали всегда. Не было такой причины, по которой мы возникли. Ничто нас не создало. Мы просто есть и были всегда.

— Филоты? — догадался Миро.

— Может быть, — ответил Эндер. — Как вон та пылинка в дисплее.

— Где? — спросил Миро.

Само собой, она уже снова стала невидимой, потому что голографический дисплей воссоздал над терминалом картинку филотических лучей. Эндер сунул руку в дисплей, на голограмму снова упала тень. Он подвигал рукой, пока не нашел ту крупную пылинку, которую видел раньше. Или, может быть, это была другая пылинка. Впрочем, какая разница.

— Наши тела, весь мир вокруг нас — они напоминают голографический дисплей. Они достаточно реальны, но не показывают настоящего положения вещей. Только одного мы никак не можем понять, тупо уставившись на дисплей Вселенной: почему же все это происходит? Но если посмотреть сквозь, проникнуть взглядом за эту пелену, там-то мы и найдем истинное объяснение происходящему. Это филоты, которые существовали всегда, которые всегда делали что хотели.

— Ничто не вечно, — заявил Миро.

— Кто это сказал? Предполагаемое рождение Вселенной было началом существующего порядка — причиной существования этого дисплея, всего остального. Но кто сказал, что филоты, которые следуют естественным законам, вступившим в действие в момент рождения Вселенной, не существовали до этого? И если Вселенная вдруг снова свернется, почему бы филотам просто-напросто не освободиться от этих законов природы и не вернуться в прежнее состояние?

— В какое это состояние?

— В состояние хаоса. Тьмы. Беспорядка. Они превратятся в то, чем были до того, как эта Вселенная свела их воедино. Так почему же они — мы — не могли существовать всегда и не могут продолжать существовать вечно?

— Хорошо, тогда где же был я между рождением Вселенной и тем днем, когда появился на свет? — язвительно спросил Миро.

— Не знаю, — сразу ответил Эндер. — Эта теория возникла у меня только что, и я еще работаю над ней.

— И откуда тогда взялась Джейн? Что, ее филот просто болтался где-то, а потом — бах! — она вдруг очутилась в гуще компьютерных программ и приобрела личность?

— Может быть, — пожал плечами Эндер.

— Даже если существует некая естественная система, непонятно каким образом отвечающая за распределение филотов между каждым живым организмом, когда-либо рожденным из утробы матери, из икринки или из почки, то Джейн никакая природная система породить не могла. Она на свет не рождалась.

Джейн, конечно, слушала весь их разговор и теперь решила вмешаться.

— Может, все так и есть, — сказала она. — Может быть, я не обладаю собственным филотом. Наверное, я вообще не отношусь к живым существам.

— Нет, — замотал головой Миро.

— Очень может быть, — подтвердил Эндер.

— Значит, я не могу умереть, — продолжала Джейн. — Может быть, когда меня отключат, выяснится, что я всего лишь очень сложная компьютерная программа, которую на время вывели из строя.

— Может, ты права, — снова кивнул Эндер.

— Нет, — решительно возразил Миро. — Если тебя отключат, то совершится убийство.

— Наверное, я помогаю вам просто потому, что так запрограммирована, а сама этого даже не понимаю. Может, я только тешу себя мыслью о своей свободе.

— Кажется, с этим вопросом мы уже разобрались, — заметил Эндер.

— Возможно, к вам это и неприменимо, но зато очень хорошо согласуется с моими действиями.

— А возможно, и нет. Но ты ведь сотни раз залезала в собственный код, не так ли?

— Миллионы раз, — поправила его Джейн. — Я проверила все, что можно.

— Ты нашла там что-нибудь такое, что показалось бы тебе волей?

— Нет, — ответила она. — Но, насколько я знаю, в людях тоже отсутствует этот «ген воли».

— Верно, его у нас нет, — согласился Миро. — Как только что сказал Эндрю, мы по сути своей есть один-единственный филот, который связан с триллионами других филотов, составляя атомы, молекулы и клетки наших тел. И ты такой же филот, как и мы все.

— Вряд ли, — произнесла Джейн.

Над терминалом возникло ее лицо, словно окутанное дымкой космического пространства. Филотические лучи пронизывали ее голову насквозь.

— Я бы не стал утверждать это с такой категоричностью, — заметил Эндер. — Трудно поверить во что-то, пока это что-то не возникнет у тебя перед глазами. Только тогда невероятное становится естественным. Так вот, ты — существуешь.

— Чем бы я ни была, — добавила Джейн.

— Сейчас мы считаем, что ты самостоятельно существующая личность, — сказал Эндер. — Потому что мы были свидетелями твоих действий, которые мы привыкли называть волей и желаниями. Ты свободная личность, и все доказывает наши предположения. А если начать опровергать, то выяснится, что и мы сами вовсе не разумные существа. Если окажется, что в тебе нет ничего от личности, может возникнуть естественный вопрос: кто же тогда мы? Суть гипотезы заключается в том, что наша индивидуальная личность, которая делает нас самими собой, — не что иное, как филот, стоящий в центре внутренних филотических связей. Если мы правы, напрашивается следующий вывод: ты тоже должна обладать подобным филотом, и в таком случае следует выяснить, где он находится. Обнаружить филот — задача не из легких, сама понимаешь. Пока что ни одного филота нам обнаружить так и не удалось. А они должны быть, потому что косвенные доказательства налицо: филотические лучи существуют, и они ведут себя так, будто имеют две конечные точки, занимающие определенное местоположение в пространстве. Мы не знаем, где ты и с чем ты соединяешься.