Орсон Кард - Эндер Виггин [компиляция]

— Если выйдет так, — продолжил Ольяду, — мы перенесем время нашей Вселенной с собой, поэтому возникнет эффект продолжительности. Мы действительно не поймем, если наша попытка обернется неудачей. Мы заметим только положительный результат.

— Но я-то пойму, что он никогда больше не вернется, — сказала Валентина.

— Да, — печально подтвердил Грего. — Если он не вернется, тогда у вас будет еще несколько месяцев, чтобы погоревать о нем. А затем заявится флот и разнесет Лузитанию ко всем чертям.

— Или до нас наконец доберется десколада и вывернет наш геном наизнанку, — добавил Ольяду.

— Думаю, вы правы, — согласилась Валентина. — В случае провала они мертвее не станут. Если они останутся, их так или иначе настигнет смерть.

— Но, как вы понимаете, наше время ограниченно, — напомнил Грего. — Вскоре ансибли отключат и Джейн лишится своих возможностей. Эндрю говорит, что, наверное, она переживет это, но превратится в калеку. Необратимое повреждение мозга.

— Поэтому, даже если все получится, первый полет все равно может оказаться последним.

— Ничуть, — возразил Ольяду. — Перелет осуществляется мгновенно. Если процесс поставить на накатанные рельсы, Джейн будет переправлять людей на другую планету в один миг, им надо будет только войти в корабль и выйти из него.

— Ты хочешь сказать, что судно будет отправляться прямо с поверхности планеты?

— Вот это еще неизвестно, — вмешался Грего. — Может быть, она способна рассчитать координаты в пределах, скажем, только десяти тысяч километров. Никаких взрывов или других неприятных вещей не предвидится, так как филоты будут входить в нашу Вселенную уже готовыми снова повиноваться естественным законам. Однако если судно вдруг возникнет прямо внутри планеты, докопаться до поверхности будет нелегко.

— Но если она сумеет обеспечить необходимую точность, ну, допустим, в пределах пары сантиметров, тогда перелет будет осуществляться непосредственно с поверхности на поверхность, — сказал Ольяду.

— Конечно, это все мечты, — пробурчал Грего. — Сейчас Джейн вернется и заявит, что, даже если она всю звездную массу в Галактике обратит в компьютерные чипы, даже тогда ей будет не удержать в памяти информацию, чтобы с легкостью швыряться судном из одной Вселенной в другую. Но на настоящий момент все как будто бы возможно, и я чувствую себя просто классно !

Грего и Ольяду принялись победно улюлюкать и смеяться так громко, что мэр Ковано не замедлил появиться в камере и проверить, все ли в порядке с Валентиной. К своему великому замешательству, он обнаружил, что та присоединилась к веселью двух братьев и смеется и завывает ничуть не хуже их.

— Что, появился повод для радости? — осведомился Ковано.

— Думаю, да, — смущенно проговорила Валентина, пытаясь вернуть утерянную солидность.

— И какую именно из наших многочисленных проблем вы разрешили?

— Может, никакую, — призналась Валентина. — Чистый идиотизм, но нам крупно повезет, если Вселенной действительно так легко управлять.

— Но вы что-нибудь придумали?

— Эти гении метафизики, которых вы видите перед собой, разработали абсолютно невероятную теорию, — объяснила Валентина. — Хотя, может, это вы виноваты — вспомните, из какой пробирки вы брали сегодня мышьяк?

Ковано рассмеялся и вышел. Но его посещение снова вернуло их к мрачной действительности.

— Такое и в самом деле возможно? — спросила Валентина.

— Иначе я никогда бы не поверил в это, — пожал плечами Грего. — Ну откуда-то все взялось.

— А наша теория отличненько укладывается в общую схему, — заявил Ольяду. — Гипотеза о Большом взрыве мусолится уже…

— В общем, она возникла еще до моего рождения, — помогла ему Валентина.

— Да уж, — сказал Ольяду. — Но никто не мог додуматься, почему же произошел этот Большой взрыв. А согласно нашей гипотезе, вырисовывается очень странная, но логичная картинка. Кто-то, способный удержать в голове образ целой Вселенной, вышел во Вне-мир, и тогда филоты начали по очереди вставать на те места в образе, за которые могли принять на себя ответственность. Так как во Вне-мире времени как такового не существует, процесс мог занять миллиард лет, а мог случиться за одну микросекунду, в общем, они там сортировались себе, а потом — бам! — и вот она, целая Вселенная, вылетевшая во Внутри-пространство. А так как расстояния изначально не существовало, то все началось с размеров геометрической точки…

— То есть размер отсутствовал вообще, — растолковал Грего.

— Я еще помню кое-что из геометрии, — возмутилась Валентина.

— Немедленно новая Вселенная начала расти, создавать новые пространства. А чем больше она увеличивалась, тем медленнее текло время — или нет, может, наоборот, убыстрялось?

— Не важно, — поморщился Грего. — Все зависит от того, где ты находишься: во Внутри-пространстве, во Вне-мире или еще в каком-нибудь Внутри-мире.

— Как бы там ни было, сейчас наша Вселенная, кажется, установилась во времени, хотя и продолжает расширяться. Но если так уж хочется, можно принять несколько иное положение: она установилась в размерах, но изменяется во времени. Скорость света постоянно замедляется, так что теперь путь от одной точки к другой занимает больше времени, только нам не видно, как она уменьшается, ведь все остальное относительно скорости света также замедляет ход. Понимаете? Все относительно. Как недавно сказал Грего, Вселенная, в которой мы живем, говоря языком абсолюта, все еще геометрическая точка, если посмотреть на нее из Вне-мира. А любые изменения, которые вроде бы происходят у нас, зависят исключительно от времени и пространства.

— И что абсолютно убивает меня, — сказал Грего, — все эти мысли с самого детства варились в котелке Ольяду. Картина Вселенной как не обладающей ни одним измерением точки — его способ отношения к окружающему миру. Не то чтобы он первым подумал об этом, но он единственный, кто уверовал в это и увидел связь между нашим миром и тем не-пространством, из которого, по словам Эндрю, Королева Улья извлекает айю.

— Если уж мы погрязли в метафизике, — сказала Валентина, — так объясните мне, с чего все началось? Если принимаемое нами за действительность — всего лишь образ, который кто-то спроецировал во Вне-мир и из которого возникла наша Вселенная, тогда, может быть, этот кто-то до сих пор бродит по округе, то там, то сям насаждая новые Вселенные? Откуда же взялся этот наш создатель? И что было до того, как он принялся за дело? Да и если на то пошло, откуда взялся сам Вне-мир?

— Типичное мышление внутримирянки, — отреагировал Ольяду. — Ваши представления основываются на вашей вере в пространство и время, вы возвели их в ранг абсолютных величин. Вы считаете, что все должно иметь свое начало и свой конец, все должно откуда-то браться. Именно так обстоит дело в нашей осязаемой и наблюдаемой Вселенной. Но смысл-то в том, что во Вне-мире таких законов в принципе не существует. Вне-мир всегда был и всегда будет. Число филотов бесконечно, и каждый из них всегда существовал. Безразлично — сколько их оттуда ни вытаскивай, сколько их ни впихивай в упорядоченные Вселенные, все равно число филотов останется прежним.