Ярослав Васильев - Мастер искажений [litres]

Вечером ограничиваться консервами, сваренными на нагревателе, оба единодушно отказались. В лесу нашлось достаточно хвороста, на ночь Рагнар с помощью портативной вибропилы свалил небольшое сухое деревце и распилил на дрова. Когда сгустились сумерки, недалеко от палатки весело трещал смолистыми полешками костер, над которым булькал котелок с супом. Лена в двадцатом веке хоть и не была заядлым грибником, но с родителями или у бабушки грибы собирала не так уж и редко. Поэтому, рассудив, что раз за основу природы здесь взяли Землю, то и растения должны быть похожи, по дороге насобирала целый пакет грибов. Рагнар проверил содержимое пакета сканером, три штуки выкинул, остальное почистили и кинули в котел.

Лена помешала суп ложкой, отодвинула в сторону несколько особо жарко горевших полешек, чтобы не сильно кипело, и сначала села рядом с Рагнаром, потом легла, положив голову ему на колени.

– Знаешь, я словно вернулась обратно. В нашей стране вокруг городов тоже еще сохранились леса, куда мы вот также с друзьями ездили. Рюкзак на плечи и обязательно пешком, подальше от цивилизации. Точно такая же ночь, пахнет костром и супом из котелка, квакают возле ручейка лягушки. Только комаров здесь нет.

Рагнар погладил девушку по волосам.

– Насекомых кусачих нет, потому что конец лета и не сезон. Я поэтому именно Малик и выбрал, на остальных закрытых планетах сейчас неприятное время года. А еще небо здесь другое, совсем не Земля, – поддел он девушку.

– Не-а. – Лена потянулась, но голову с коленей не убрала. – Точно такое же. Я не астроном, я на филолога училась. Для меня все звезды одинаковые. Яркие точки, полные загадочных миров. Я читала книжки про будущее, мечтала полететь к звездам. И вот. Полетела.

А про себя мысленно добавила: «А еще я, кажется, влюбилась. Даже если знаю, что мы с ним не так уж и надолго. Даже если я для него друг и любовница, а постель, как говорила одна подруга, – не повод для знакомства». Но о грустном думать сейчас не хотелось совсем. Ведь на Малике они не меньше чем на полгода, и на все это время Рагнар будет ее, и только ее. Чтобы совсем отогнать ворчавшего где-то в уголке души червячка беспокойства, Лена решила сменить тему разговора.

– Кстати, вот все хотела спросить. Мы когда древние языки изучали, там даже в древнерусском такие имена попадались – с трудом выговоришь. Твое, уж извини, для моего уха до сих пор немного странновато выглядит. И при этом ты сказал, что в новых документах мне имя менять не обязательно, Елена имя тоже не самое редкое. Но они же принадлежат к разным фонетическим рядам, это я как филолог-лингвист, пусть и недоучившийся, говорю.

Рагнар взъерошил ее мокрые волосы, отчего девушка взглядом метнула гневную молнию – я их для этого только что мыла, перепутаются, потом не расчешешь – и рассмеялся.

– Ну, это очень просто. Основой сегодняшнего языка Империи была одна из поздних форм русского, ты знаешь. Язык космофлота. Но большая часть одичавших миров говорила на интерлингве, потому оттуда тоже пришло немало слов. Мое имя как раз из интерлингвы. В Метрополии и столичном секторе до сих пор чаще встречаются имена из русского, ближе к окраинам распространены из интерлингвы.

– Значит, ты с окраины? Никаких там супермегаполисов, а поле-речка-лес? И тебе здешний мир тоже родину напоминает?

– Скорее наоборот, – фыркнул Рагнар. – Я родился на одном из миров, переделанных еще до изобретения петли времени. Там богатые запасы тяжелых металлов и редких соединений, причем с очень высокой концентрацией. Моя родная система – это сплошные шахты, на планете и в космосе. Ее очень торопились освоить, и в итоге случилась экологическая катастрофа. Океаны полны разнообразной мутировавшей жизни, зато суша – пустыня, если не считать искусственной зелени в городках и на гидропонных фермах. Планета заодно обеспечивает продовольствием всю систему. А еще запах.

Рагнар скривился от воспоминаний.

– Вонючий. Он пропитывает и человека, и одежду. То есть пока ты живешь внизу, обоняние приспосабливается, ты его не ощущаешь вообще. Но стоит чужаку оказаться рядом с тобой на какой-нибудь станции, как он невольно начинает морщиться. Поэтому живущие на орбитальных обогатительных заводах и на космических шахтах к планетникам относятся свысока. Я свою жизнь ненавидел, я рвался улететь. Сначала добился того, что получил в школе на выпускных экзаменах высший балл по городу и право на стипендию в планетарном университете. Начал учиться на врача и параллельно на техника по обслуживанию кислородного оборудования.

Рагнар перехватил удивленный взгляд Лены и пояснил:

– Это только кажется, что инженером на орбитальный завод проще попасть. Так думают все, и конкуренция большая. А вот хороших врачей, заодно способных работать с жизнеобеспечивающим оборудованием, мало. На небольших шахтах такие на вес золота. Уже во время практики у меня открылся талант эспера. Обычно он передается по наследству, но иногда ген просыпается и просто так. Так я и попал в один из университетов столичного сектора, где готовили Мастеров искажения. К Юриусу.

Лена хихикнула:

– Тоже старался быть первым, получил место в столице. Надменный, заносчивый, честолюбивый, не ищущий от жизни ничего, кроме богатства, славы и высокого положения. Так про тебя Юриус говорил?

Рагнар нагнулся, поцеловал девушку и весело ответил:

– Чувствую, мне эта его характеристика долго икаться будет. Но ты права. Я и в училище таким же был. И в первый год службы. Пока… В общем, увидел себя со стороны. Если без секретных подробностей – мы тогда спасали лайнер, набитый золотой молодежью и попавший к нереям. А потом давили базу нереев в глубине нашего пространства: узнали координаты, куда должны были перегнать лайнер. Нереи – большие любители человечины, она у них как деликатес идет. Причем искусственно выращивать мясо им не подходит, только естественные организмы. До сих пор, когда могут, промышляют грабежом и скупают пленников у пиратов. Потому-то мы с нереями фактически в состоянии вечной нескончаемой войны.

– Фу, – скривилась Лена. – Ты про это вспомнил специально к ужину?

– Ага. Мне больше достанется, если откажешься.

– Щас! Не дождешься. Скорее у тебя порцию отберу.

– Договорились. Так вот, о чем я? Легион – это армейская элита, лучшие. Вот я и сообразил, как выгляжу в глазах сослуживцев. Ладно. – Рагнар аккуратно усадил девушку, встал и снял котелок с костра. – Суп готов, а нам завтра надо пройти минимум километров тридцать. Так что ужинаем – и спать.

Лена по прошлому своему опыту турпоходов с приятелями опасалась, что идти им недели полторы самое меньшее. Но в здешнем лесу не встречалось ни серьезных буреломов, ни широких рек или крупных оврагов. Как в обычном туристическом регионе, не раз попадались тропы, явно протоптанные человеком. Так что утром шестого дня Рагнар, прикинув по компасу-навигатору, где они находятся, сообщил, что до шоссе, где наверняка ездит транспорт, осталось не больше одного перехода.