Ярослав Васильев - Мастер искажений [litres]

Перрон и прилегающие коридоры, как и везде, бурлили народом, начало рабочего дня. Лена привычно ввинтилась в толпу разномастных служащих. Ни с того ни с сего сердце остро резануло тоской. Толпа всяческих клерков была точь-в-точь как в Москве: деловые костюмы, рубашки, галстуки и все такое, строгие блузки, юбки. И плевать, что одеты в них не только люди, но и всякие мохнатые и чешуйчатые. Все как раньше… если забыть, что спешит она сейчас не в МГУ на лекцию, а на работу. Следом за тоской по прошлой жизни догнала насмешка над собой. Сколько раз она с подружками злословила над сокурсниками, которые вынуждены были подрабатывать вечерами официантами и барменами? Там, с богатыми родителями, она снисходительно могла себе это позволить. Зато здесь оказалась в еще худшем положении. Будь верующей, решила бы, что это ей такой персональный ад за гордыню.

Пробежав в потоке существ три квартала, Лена свернула в боковой коридор. Сразу исчезли краски, реклама, вывески, причудливо одетая толпа. Воздушная смесь поменяла слабые цветочные ароматы на резкие технические запахи. Начались узкие, стерильно-чистые светло-зеленые и светло-серые стены и потолки, экономное освещение. Портовая часть станции. За каждой из длинного ряда безликих дверей мог быть офис, закусочная или магазин. Тем, кто сходит с кораблей, таблички с надписями не нужны. На крайний случай через свой корабль подключатся к локальной сети и получат привязку дороги и нужного места. Всем прочим, особенно туристам, здесь делать нечего. Для них предназначены яркие витрины и богато украшенные широкие коридоры гостевой части станции с указателями на каждом шагу. Лена и жила бы здесь. И до работы добираться быстрее, и цены в припортовой зоне были значительно ниже. Здесь не платили за яркое освещение и приятные глазу интерьеры. Но мешал все тот же статус «вторичной адаптации».

За одной из одинаковых дверей пряталось кафе. В разгар рабочего дня внутри было немноголюдно. Лена на ходу осмотрелась. Ничего не поменялось: витрина, стойка с напитками, столики, дверь в служебные помещения. Это хорошо. Была у хозяина привычка под настроение все переставлять. Дело недолгое, а персонал потом судорожно искал, что и где теперь лежит и прячется. Лена подозревала: это Салим специально, чтобы потом выписывать сотрудникам штрафы.

Стремглав проскочив помещение для посетителей, Лена нырнула в служебную часть, заскочила в комнатку для персонала. И сморщилась. Хозяин был здесь. Ровный загар на лице и руках, типичный для планетников и тех, кто может часто летать на планеты. Дорогой костюм из натуральной ткани. Лена до сих пор гадала, зачем такой богатый человек постоянно ошивается в припортовой забегаловке. Понятно было, что хорошо живет он не с доходов от кафе.

– Привет, дорогая.

– Отвали, урод. Пошел на х…

Салим продолжал улыбаться, и это было плохим знаком. Лена очень быстро поняла, что навязанный социальный контракт – это палка о двух концах. Самое большее, что мог хозяин, – уволить зарвавшуюся официантку. В остальном трудовой кодекс Империи взаимоотношения с наемными сотрудниками регулировал очень жестко. Особенно на космических станциях. Нельзя накладывать штрафы, чтобы зарплата была ниже прожиточного минимума. Нельзя накладывать штрафы необоснованно. Потому-то Лена и дерзила, сама себе удивляясь, откуда у пай-девочки, какой она была, всплыли в памяти такие богатые познания в нецензурной лексике Москвы начала двадцать первого века. Девушка быстро растолковала коллегам и владельцу кафе смысл старинных ругательств. И с удовольствием посылала Салима матерными загибами. Хозяина корежило, но увольнять строптивую официантку он почему-то не спешил. И вот сегодня вместо кривой ухмылки – гаденькая улыбочка.

Ближе к вечеру народу в забегаловке стало прибывать. Лена давно поняла, что люди чаще приходили сюда не столько поесть, сколько обсудить какие-то дела. Вспоминая рассказы родителей о «лихих девяностых», девушка решила, что заведение нечто вроде нейтральной территории без подслушивания. Настоящий источник дохода Салима. Впрочем, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы помнить золотое правило: меньше знаешь – дольше живешь. Жить хотелось, и Лена предпочитала гадать молча. К тому же любители поговорить ей нравились. Тихие, щедрые на чаевые клиенты. Но бывало и наоборот, когда приходили компании – что-то отметить и погулять.

– Хозяин, еще выпивки! Да поживее!

Мужик из очередной шумно-пьяной компании хлопнул ладонью по сканеру на столе, подтверждая оплату нового счета. Салим довольно осклабился: сумма была немалая, гулять компания матросов собиралась явно до утра.

– Сию минуту!

– За здоровье капитана! И за удачный рейд! – проревел вольфар с черной всклокоченной шерстью и порванным левым ухом и тут же опрокинул бутылку над своей кружкой. – Эй, да она пустая!

Бутылка полетела в стену с такой силой, что толстый пластик не выдержал и раскололся. Несколько ненасытных глоток завопили нестройным хором:

– Выпивки! Где вас носит?

– Сейчас-сейчас! – Салим сунул Лене поднос и с силой подтолкнул ее в спину. – Все, ступай!

– Да пошел ты! – прошептала дрожащая девушка голосом, в котором звучали слезы. Ей стало страшно.

Но и отступить она не могла. Откажись – и Салим срежет зарплату до минимума. Тогда не хватит денег, чтобы уже на следующей неделе попробовать сдать на сертификат начальной ступени образования… Следующее же тестирование в социальном центре будут проводить лишь через три месяца.

Собрав все свое мужество, девушка приблизилась к столу, за которым пировали матросы, и начала поскорее расставлять на его краю бутылки, стараясь не смотреть на лица с уже бессмысленными, осоловевшими или горящими от вожделения глазами.

– Эй, красотка! – Худой загорелый человек положил руку ей на плечо и потянул книзу: – Садись, выпей с нами!

Лена отстранилась, сбросив его руку, но матрос неожиданно быстро вскочил и облапил девушку, дыша в лицо перегаром. Стиснув зубы, чтобы не закричать, Лена вывернулась. Оттолкнула грубияна, но убежать не успела. Борьба распалила мужика. Он схватил девушку за платье и дернул к себе. Не обращая внимания на сопротивление, попробовал усадить рядом, второй рукой одновременно залез под юбку и попытался оттянуть трусы. Этого Лена стерпеть не смогла. Глаза застило красной пеленой, в ярости девушка схватила бутылку и двинула обидчика по голове…

Салим со злорадной ухмылкой развалился в кресле в своем кабинете и торжествующе смотрел на замершую перед ним девушку.

– Ну-с, моя дорогая. И что у нас? Напала на ни в чем не повинного клиента, нанесла ему тяжкие телесные повреждения. Плюс ущерб заведению. Его приятели отозвали платеж. А твоих сбережений даже не хватит заплатить пострадавшему. Они уже списаны, но этого мало.