Генри Олди - Ойкумена [трилогия]

«Может, купит кто?»

Кое-как свернув шубу, он умостил ее подмышкой и, придерживая рукой, продолжил путь по горячим плитам.

Дежурный администратор у входа в здание уставился на незваного гостя с явной брезгливостью. Он открыл уж было рот, собираясь гнать проходимца в три шеи — но передумал, хмыкнул и демонстративно принялся чистить ногти маникюрным вибро-шильцем.

Тарталья не заблуждался на свой счет. Сомнительное обаяние? Еще более сомнительная внешность? — нет, его выручил старый комбинезон техника. Обнаруженный на боте в захламленной каморке, сплошь в масляных пятнах, комбинезон оказался великоват: штанины болтались, как на дистрофике. Но выбирать не приходилось. Рубашка осталась на «Нейраме». Да и брюки, зиявшие прорехами, оставляли желать лучшего.

Вне сомнений, администратор принял Тарталью за одного из здешних техников.

«Пьяницу и бездельника,» — не преминул уточнить язва-Гишер.

«Вора и спекулянта! — присоединился к экзекутору добрый маэстро. — Спер у пассажира шубу и тащит продавать, дабы срочно поправить здоровье.»

На самом деле оба «внутренних голоса» тихо радовались, что дела идут на лад. Просто боялись сглазить. Они были правы: ближайшие планы действительно упирались в шубу. От раннего завтрака на борту спасбота остались лишь печально урчащие воспоминания. Значит, в первую очередь, надо раздобыть денег на еду. Потом связаться с адвокатшей, которая, возможно, до сих пор на Террафиме.

На более дальнюю перспективу он не загадывал.

Удача еще раз улыбнулась беглецу: он угодил не в VIP-сектор, а в корпус обслуживания пассажиров 2-го класса. Отлично! VIP-ы и «первоклассники» с грязным оборванцем и разговаривать бы не стали. А тут — есть шанс.

Лючано двинулся вдоль холла ожидания, приглядываясь к пассажирам, оккупировавшим кресла и комфорт-ячейки, в поисках перспективного клиента. Брамайнов, обходившихся минимумом одежды, он отверг сразу. Вехдены тоже отпадали: вряд ли шуба с далекого Тамира соответствовала их несокрушимым традициям. На реформистском Михре еще стоило бы рискнуть, но уж никак не здесь, на консервативном Тире.

«С помпилианцами не связывайся, малыш! — предупредил заботливый маэстро Карл. — Оглянуться не успеешь, снова в тюрьму загремишь!»

Взгляд скользил по людям. Вот хохочут студентки-вудуни, открывая пищевые термопакеты — девицы летят на каникулы целой компанией. Зачем им шуба? Клерк-техноложец, обремененный многочисленным семейством, вытирает платком вспотевшую лысину. Подойти? Нет, супруга живо поднимет крик. У нее на лице написано: скандалистка. Толстяк-варвар в мятой пиджачной паре, похожий на Кэста Жорина, вертит в руках раритет: антикварное пресс-папье из яшмы…

Любитель редкостей? Возможный покупатель?

Тарталья встретился с толстяком взглядом — и без промедления заторопился прочь. Когда на тебя смотрят, ища повод для драки, а раритет зажат в кулаке на манер кастета, лучше уносить ноги подобру-поздорову!

Тощего гематра он заприметил в самом конце зала, уже потеряв надежду. Гематр скучал в ячейке, нахлобучив до бровей шляпу из черного фетра. Клиент? Судя по одежде, не беден, но предпочитает экономить, путешествуя 2-м классом. Реальной цены такой тип за шубу не даст. Хорошо, если выманим половину.

«Ну и пусть! На обед хватит…»

— Извините за беспокойство, почтенный мар. Не интересует ли вас шуба?

Шляпа осталась безучастна.

— Натуральный мех, никакой синтетики!

Неужели шляпа чуточку дрогнула?

— Чистый эксклюзив! Не пожалеете!

Гематр холодно уставился на странного коммерсанта. Казалось, в глубине его зрачков стремительно мелькают нули и единицы: затраты, барыш, риск… Он страдал какой-то глазной болезнью. Веки были красные и припухшие, словно гематр недавно плакал: допущение столь же нелепое, сколь и комичное.

— Промышленное клонирование? — разлепил он тонкие бескровные губы.

— Обижаете! Доставлено с Тамира, специально для знатоков!

С минуту гематр размышлял.

— Шуба меня не интересует.

Он выдержал точно выверенную паузу и продолжил:

— Но сделка может заинтересовать. Если я сочту ее привлекательной.

— Желаете взглянуть?

— Показывайте.

Гематр даже не пошевелился, оставшись сидеть в ячейке. Давай, мол, продавец, работай! Что ж, поработаем, мы не гордые. Развернув шубу, Лючано принялся демонстрировать товар, вертя боевой трофей и так, и эдак.

— Стоп. Что это?

— Где?

— Здесь.

Костлявая рука, до локтя затянутая в нитяную перчатку, без промаха указала то место, где шубу обдало жаром плазмы. Аппараты по выдаче таких перчаток стояли в холле возле каждого гнезда энергосистемы космопорта. Пассажир, желающий подзарядить, например, уником, обязан был приобрести необходимый предмет туалета. Иначе биодатчики сразу блокировали подачу энергии на гнездо.

Пользоваться личными аккумуляторами — «гирляндами Шакры» или, допустим, «вехденской искрой», купленной заранее в киоске — не возбранялось. Но общая энергосистема — другое дело. Огонь должен оставаться чистым.

Традиции на Тире не обсуждались.

А гематр, наверное, просто забыл снять перчатку.

— Мелкий термо-дефект, — Лючано не стал юлить, решив, что честность — лучшая политика. — Как видите, мех уцелел.

— Вижу. Вы предлагаете дефектный товар. Вероятность найти на него контр-спрос, — гематр на миг запнулся и решил не называть конкретных цифр, — ниже оптимальной.

— Вероятность зависит от цены, — подмигнул ему Лючано.

— Вы убедительны. Дайте пощупать… Да, мех натуральный.

— А качество? Ей место в музее!

— Ваша цена?

В бутиках Хиззаца или Китты такая шуба стоила бы добрых три тысячи экю. На варварской периферии, богатой пушным зверем — впятеро меньше. А ношеная, с подпалиной, из сомнительных рук…

— Сто пятьдесят экю.

— Сорок, — безучастно возразил гематр.

— Мар шутит?! Ну ладно, сто. Только для вас!

— Сорок.

— Это вам не какой-нибудь искусственный полушубок! Это полномерная шуба из голубой шиншиллы! — шиншиллу Лючано изобрел на ходу. — Я торгую себе в убыток, и готов сбросить цену до восьмидесяти экю. Но…

— Сорок. Вещь не новая — раз, — гематр загнул палец, словно разговаривал с умственно отсталым. — С явно видимым дефектом — два, — он загнул второй палец. — Я покупаю ее с рук, без гарантии — три. Шуба, полагаю, ворованная. Значит, я сильно рискую — четыре. И…

Он замолчал и быстро надвинул шляпу еще глубже, чуть ли не на нос, притворяясь, что спит. Уже набрав в грудь воздуха для возмущенной отповеди, Тарталья осекся. И вовремя: на плечо коммерсанта опустилась крепкая ладонь.

— Торговля без лицензии в неположенном месте, — с удовлетворением сообщил сержант-полицейский, разворачивая жертву лицом к себе. — Будем составлять протокол.