Алексей Фирсов - Лаки-бессмертный. 9 книг

Возле дерева, между могучими, шершавыми корнями валялись его башмаки и комбинезон, пропитанные засохшей кровью и заскорузлые до твердости картона. Лаки обулся и обмотав бедра грязным комбинезоном, двинулся вниз по склону. Заметил под деревьями белые шляпки грибов, набрал охапку. Понюхал, попробовал на язык. Вроде не горчат. Вкус нейтральный. НА ходу сжевал кусочек.

Следовало выждать два часа. Но желудок урчал, требуя добавки. Добравшись до горной речки, съел все грибы без остатка. Напился, умылся вымыл все тело, простирал комбинезон и отжав, надел, пусть сохнет на ходу! От ледяной воды руки потеряли чувствительность.

Через два часа он вывихнул ногу на камнях и ругаясь сквозь зубы, заполз под кусты. Шумела вода в реке.

Боль в ноге постепенно притупилась и он заснул.

Проснулся от утреннего холода. Поднялся на ноги. Вывих конечно же излечился.

"Спасибо, мама, за прекрасные гены!"

Над рекой висел плотной пеленой туман и капли росы на листьях кустарника казались крохотными алмазами.

Стоя на берегу безымянной речки Лаки внезапно поменял свое решение. Он не пойдет к челноку, он пойдет в горы. Судя по свету на востоке, там где поднималось солнце-юг-вон там! Вступать в очередной бой с безумными эльфами совсем не хотелось. Сколько бы он не убил-их все равно больше и оставшиеся в живых его одолеют в любом случае.

Лаки выломал дубинку покрепче и двинулся прочь от реки, на юг.

Идти пришлось вверх по склону, даже не идти, а иногда карабкаться по каменным уступам, хватаясь за корневища и ветки. Грибов он не встретил, зато наелся каких-то сизых, терпких ягод. Через час живот скрутило так что идти не стало возможности. Рвота и понос терзали Лаки почти два часа попеременно. Рот пересох и все тело дрожало. Свернувшись в клубочек он лежал на боку, обхватив живот руками и ругался на себя последними словами. Впрочем через час примерно все улеглось. Вернулись голод и жажда.

На ночь Лаки обосновался в небольшой пещерке на склоне, с видом на долину реки и страдая от жажды с трудом забылся.

Проснулся рану утром и весело провел время вылизывая росу с травы и листьев. Теперь он жалел о том что не вернулся к челноку опять. Вода рядом и грибы съедобные встречаются…

К полудню он выбрался из леса и оказался на каменистом голом склоне. Дальше скалы стояли стеной и без веревок и горного оборудования нечего было и думать их преодолеть.

Лаки двинулся параллельно скальному отрогу, мечтая о глотке воды и кусочке черствой лепешки.

Через час он выбрался к ручью падающему со скалы небольшым, но шумным водопадом и напился до отвала.

Сидел долго на камушке, щурился на заходящее солнце и слушал как плещется вода в животе.

Впервые за эти дни подумал про Стефанию.

"Надеюсь она в лучшем положении сейчас чем я."

О будущем Лаки старался не думать. Вот выйдет из гор на равнину, тогда и подумает что делать дальше.

Потом он спустился к деревьям, наломал лапника и устроил селе ложе, колючее, но мягкое….Сны к нему приходили сумбурные и безсвязные, так что проснувшись, он ничего не смог вспомнить. Оставалось только тягостное чувство что ночной бред продолжится и при свете дня.

Напился воды и отправился дальше по кромке между скалами и лесом.

Через некоторое время он понял что идет вниз по склону. Остановился, огляделся. Слева каменная стена отвесных скал, справа смешанный лес, вцепившийся изо всех сил в каменистые склоны. Иного пути не оставалось.

В полдень он спустился к реке, но только ниже по течению, потом учуял дым и встретил эльфийского старика.

…Старик поднял костлявую руку и отвел седые, грязные волосы в сторону.

"Уши эльфийские, острые…"

— Как называется ваше племя, старик и как твое имя?

— Старый Лон меня зовут в племени.

— А когда был молодым-как звали?

Старик ухмыльнулся.

— Звали — "Молодой Лон".Теперь ты доволен человек без имени?

— Один человек с равнины рассказывал мне про таинственное место в горах где была лаборатория или иной тайный исследовательский центр, который разрушили имперские десантники. Где это находится?

Старик пожал плечами.

— Мы и слов то таких не знаем.

— Откуда же вы взялись здесь, ушастые?

— Пришли со звезд, как все люди.

— Отчего же сидите в этих диких местах?

— Плохие люди живут на равнинах и нам с ними нечего дышать одним воздухом.

Есть сказание о Шани, которая ушла к круглоухим, полюбила и понесла от одного из них.

— И что же дальше?

— Когда она родила младенца, ее отдали ветру, а младенца отнесли отцу, чтобы чужое семя не портило нашей крови.

— Отдали ветру?

— Она шагнула с уступа в Ветреном ущелье, дна которого не видно даже в яркий полдень. Ветер забрал Шани. Она стала невестой ветра.

— Жесткая у вас политика против ассимиляции?

— Не знаю таких слов! — упрямо буркнул старик. — Ступай своим путем незнакомец без имени! А мы пойдем своим.

— Долго в своих горах вам не просидеть. Компании с севера строят железную дорогу через горы. Скоро вашей добровольной изоляции конец. Привезут сюда ружья, водку и венерические болезни. Цивилизация вас отымеет по полной программе, ушастые!

— В твоих непонятных словах я чувствую оскорбление.

— Правильно чувствуешь.

Лаки надел на плечи ранец, повесил на шею лазган. Оружие в порядке и патроны на месте. Револьверы сунул в карманы куртки.

"Как я соскучился по этим железякам!"

— Удачи, Старый Лон, она тебе потребуется больше чем мне.

Лаки сделал десять шагов, когда сзади послышалось шумное дыхание. Старик его нагнал. Дышит тяжело, но морда все такая же невозмутимая.

— А если я покажу то место в горах с дырами, ты расскажешь мне про эту самую железную дорогу?

Костер вкусно хрустел сухими сучьями, которые то и дело размеренно подбрасывал Старый Лон.

Запас сухого дерева для костра был рядом-солидная кучка. В лес не надо идти и бродить в сумраке тоже не надо.

На поляне, у ручья два шалаша накрытых пологами из звериных шкур, мехом внутрь, чтобы от росы не промокли- как объяснил старик.

Старый Лон оказался замечательным проводником. Как он находил удобные спуски и подъемы, а также ручьи с холодной и вкусной водой без карты и компаса и без карманного навигатора?

К ручью на поляну возле сумрачного елового леса он вывел Лаки как по часам к тому времени когда солнце не только скрылось за горами, но и когда облака на закате уже отгорели малиновым закатом.

Кто-то, еще до их появления сложил эти шалаши, натаскал сухих сучьев из леса и развел костел на пятачке, выложенном из ровных камней.

Рядом, под грудой камней в кожаной торбе оказалось вяленое мясо. Чертовски жесткое…

Старик усмехнулся, наблюдая как Лаки старательно разжевать пытается этот ужин, а сам отправился к ручью и вскоре принес трепыхающуюся, серебристую форель длиной от кончиков пальцев на руке до локтя..