Алексей Фирсов - Лаки-бессмертный. 9 книг

Всего три экзамена: пилотирование, навигация, основы пилотажа, но на каждом Лаки пришлось попотеть. Ему даже показалось, что его специально пытались "завалить", уж слишком много дополнительных вопросов и заданий ему поступило.

По окончании экзаменов курсантов построили в зале славы под голограммами знаменитых пилотов империума, поздравили с завершением полупериода обучения и отправили в отпуск. В тот же вечер в барах Картер-Сити была устроена грандиозная попойка. Как обычно, каждый курс отмечал завершение полупериода в своем баре.

Лаки в ней не участвовал. Пообещал быть, но тихо сбежал. Его сжигало нетерпение.

Ева и Лин уже разместились с комфортом в главной каюте, экипаж Саймон все же набрал и все необходимые разрешения были получены.

Флайер доставил его в космопорт. Через полчаса он уже занял место второго пилота в рубке корабля.

Маршрут был согласован и рассчитан. Терра (пообещать пришлось Еве и Лину), Эброн (для дозаправки), Рамуш и Цирцея.

Ева заявила о том что ноги ее на Цирцее не будет.

— Это же твоя родина? — удивился Лаки-Там твоя семья живет. Ты никого не желаешь видеть? Почему?

Ева разозлилась.

— Если у тебя есть хоть капля чувств ко мне, ты не будешь задавать вопросы! Цирцея для меня не существует!

В досье Евы было сказано, что Патрик Дорн вывез ее оттуда в возрасте шестнадцати лет. Упоминаний о семье не было никаких.

"Опять тайны? У меня, у нее, у всех?"

Лаки пообещал, что спуститься на Цирцею один и не надолго, только чтобы завершить важные дела. Ева успокоилась занялась укладкой вещей в дорогу в большие сумки с логотипом "иглы".

— Не жалеешь, что не отпраздновал с друзьями? — спросил Саймон, усаживаясь в кресло капитана.

— Меня ждет путешествие по галактике-разве это можно сравнить с банальной пьянкой по кайфу?" Да и друзей у меня в академии не завелось…"

Старый пилот засмеялся.

— Я тоже волнуюсь. Столько лет прошло… — признался он вполголоса, оглядваясь на Лина, пристегнутого к дополнительному креслу в рубке. Рядом сидела Ева и нервно крутила головой, иллюзия открытого пространства на экранах рубки ей явно не нравилась.

Зато мальчишке все было очень по нраву. Восторгом горели глаза и тысяча, почему рвалось с губ.

— А парень-то станет тоже пилотом. — Заметил Саймон. — Если распирает от восторга-это наш человек!

Лаки показал Лину большой палец. Ева нервно улыбнулась.

Она без восторга приняла идею путешествия. На Мирхате ей было комфортно. Она занималась любимым дело-пела свои песни и чужие, рядом был сын и любимый мужчина.

Перспектива целый месяц в тесной каюте, в невесомости прожить ее откровенно пугала. О чем она в предшествующую ночь откровенно высказала Лаки. После близости, разгоряченные и утомленные они лежали рядом на синих простынях.

Сверху, с неба мигали звезды, снизу огни Картер-Сити.

— Я не люблю путешествия, милый.

— Это не на долго же. Зато как приятно будет вернуться обратно.

— Еще приятнее будет не улетать никуда….

— Мы вернемся. Мне же еще два с половиной года учится!

— У меня нехорошие предчувствия…Ты уверен в этом Саймоне?

— Еще бы! Он мне был как отец на Хиссаре.

— Ты рассказывал….Не хочу даже думать про этот ужас! Рабы, унижения…как это возможно в наше время? Почему империям это все не замечает?

— Значит, так надо. Не думай об этом. Подумай о нас. У тебя такая нежная кожа…здесь…и здесь…

— Щекотно…

И Лаки поспешил отвлечь Еву от нехороших мыслей замечательным способом.

Теперь ему было досадно, что Ева не разделяет его восторг и немножко неловко от того, что он заставляет ее делать то, что ей не по нраву.

— От винта, господа! — рявкнул Саймон и заснеженный, покрытый коркой льда Мирхат остался далеко внизу.

Ослепительно красивая женщина пела на сцене имперской оперы. Искрились бриллианты в колье в на серьгах. Пело все ее тело…руки, глаза, движения плеч…. Она пела, и голос ее пронзал пространство и плоть. Он летел быстрее и дальше космических кораблей. Тоска, любовь, страсть, радость и печаль смешались в нем, так что не разобраться за всю жизнь….

Когда затихли последние аккорды и запись прервалась, в салоне корабля раздался обеспокоенный голос Жаклин.

— Лаки, мальчик мой, ты уже в пятый раз смотришь это. Я полагала, что твоя рана зажила. Я ошибалась?

"Есть раны, которые не залечатся никогда…"

Лаки смахнул слезу и откинулся на белоснежной диване, запрокинув голову.

— Она стала еще красивее. Более зрелая красота, ты не находишь?

— Ты до сих тоскуешь по ней?

— Да.

— Отпусти ее, Лаки и оставь в прошлом. Отпусти ее.

"Знать бы как?"

….Полет, которого он так жаждал, начался не так как он мечтал.

Раздраженная Ева копалась в сумках искала что-то. Одежда и белье плавали по всей каюте. Восторженный Лин порхал между комками одежды изображая флайер на форсаже. Вот кто был в восторге!

— Дон, Прошу тебя!

— Да, милая?

— Отправь этого шмеля в коридор!

— Шмеля?!

— Тебе рассказать, что такое шмель?! Иди поиграй с ним в коридоре!

Лаки поймал недовольно гудящего "Шмеля" и телепортировался в коридор корабля.

— У меня есть мяч и с ним куда интереснее, чем с мамиными вещами.

— Только ты не уходи, хорошо? В мяч одному играть скучно! — заныл Лин.

Делать нечего. Пришлось Лаки снять туфли и порхать с пацаном по коридору.

Зазевавшись, он врезался в кого-то, вышедшего из медицинского отсека.

— Вы с ума сошли?! — завопил кто-то и прикусил язык. Лаки обнаружил себя в объятиях Лайзы Вирелл. Сестра Харви была одета в обычный комбинезон экипажа и вид у нее был очень удивленный.

— Ты что здесь делаешь?! — сказали они в один голос.

— Я — пилот.

— А я — врач.

— Извини, пожалуйста. Этот шмель меня загонял.

Лин хихикал под потолком. Впрочем, в невесомости пол и потолок были равнозначны.

Покрасневшая Лайза отказалась от помощи и поднялась на ноги.

— Если бы я знала что ты летишь на этом корабле, я бы ни за что не подписала контракт!

— Почему?

Лайза не удостоила его ответом и максимально быстро зашагала в сторону капитанской рубки.

— Эта тетенька на тебя злая, ага?

— Она не тетенька, она наш врач.