Пол Андерсон - Круги ада. Восставшие миры

— Подходящее, — ответила она.

— Вы видите, — пытался он объяснить, — мы должны отдохнуть, да и рассвет скоро наступит. Я бы не хотел, чтобы нас можно было заметить с воздуха.

Она не ответила.

«Тот, кто потерял свой корабль, не достоин ответа», — подумал он.

Люди снимали свои ноши. Некоторые из них ели всухомятку до того, как непроизвольно погрузиться в сон, присоединившись к уснувшим раньше товарищам.

Офицер медицинской службы Филипп Кейпьюнен сказал Флэндри:

— Без сомнения, капитан согласится, что он должен первым осмотреть людей. Но я буду очень занят в течение ближайшего часа или даже двух, мне необходимо постоянно быть с моими тяжелыми пациентами. Их одежда нуждается в смене, они должны применить свежие энзимы, антирадиационные пилюли, болеутоляющие средства — то есть я должен делать обычное в таких случаях дело, и мне не нужна помощь. Поэтому, сэр, вы могли бы, пока суд да дело, отдохнуть. Я позову вас, когда закончу.

Флэндри вряд ли услышал последнее предложение, произнесенное Кейпьюненом. Он проваливался все ниже и ниже в призрачное ничто. Последнее, что он осознал, — было то, что покров, устилающий землю, — ковровая трава, как ее называла Кэтрин, несмотря на то, что в действительности это было необыкновенно разросшееся миниатюрное губчатое растение, — создавал влажный, но все равно очень приятный матрац.

Доктор разбудил его легким потряхиванием, как и обещал, через два часа, и предложил ему стимулирующую таблетку. Флэндри жадно проглотил ее. Хорошо еще было бы попить кофе, но он не осмелился разрешить развести костер. Он обошел поляну, нашел удобное место между двумя огромными корнями какого-то дерева и сел, расслабившись, прислонив спину к стволу. Дождь прекратился.

Украдкой приблизился дидонианский рассвет. Казалось, что свет как-то конденсируется в теплом слоистом воздухе, капля за каплей, как обычно конденсируется туман, чьи щупальца ощупью ползли по одежде спящих.

Если не считать журчания ручья и звука падающих с листвы капель предрассветного дождя, недавно еще моросившего, на земле царило глубокое молчание.

Раздались шаги.

Флэндри начал вставать, уже наполовину вытащил свой бластер из кобуры.

Когда он увидел ее, он быстро спрятал свое оружие и внутренне перекрестился. Его сердце екнуло.

— Дорогая леди. Что… что заставило вас встать в такой ранний час?

— Не могла заснуть. Слишком много мыслей в голове. Вы не возражаете, если я присоединюсь к вам?

— Какие могут быть возражения?

Они сели рядом. Он так изменил свое положение, что вроде бы было естественным, чтобы он смотрел на нее.

Некоторое время она смотрела в джунгли. Физическое измождение заставило ее глаза ввалиться и сделало ее губы бледными.

Неожиданно она повернула голову к нему.

— Поговорите со мной, Доминик Флэндри, — попросила она умоляющим тоном. — Я думала о Хаге… о том, насколько я могу надеяться вновь встретиться с ним… Могу ли я быть с ним? Не будет ли происшедшее со мной вечно стоять между нами?

— Я уже говорил вам, — «целую космическую эпоху назад», подумал про себя Флэндри, — что если он позволит…

ну, хорошо, — такой девушке, как вы, уйти, в любом случае, — он идиот.

— Благодарю, — она слегка наклонилась и пожала его руку. Он еще очень долго чувствовал это рукопожатие:

— Мы с вами будем друзьями? Друзьями, называющими друг друга на ты?

— Мне бы очень хотелось этого.

— Нам следует устроить по этому поводу небольшую церемонию, как это принято у нас на Эйнисе, — ее улыбка была грустной. — Выпьем бокал хорошего вина и… — но это попозже, Доминик, попозже.

Она поколебалась.

— В любом случае, война для вас закончена. Вас интернируют. Это вовсе не означает тюремное заключение; видимо, это будет обычное жилье в Новом Риме. Я буду навещать вас, когда у меня будет такая возможность, буду приводить с собой Хага, когда он будет свободным от дел. Может быть, нам удастся уговорить вас присоединиться к нам, чего я искренне желаю.

— Сначала нам нужно добраться до Порта Фредериксен, — сказал он, не осмеливаясь сказать ничего, кроме банальности.

— Да, — она наклонилась вперед. — Давай обсудим это. Я уже сказала тебе, что нуждаюсь в общении. Бедный Доминик, ты спас меня от плена, потом от смерти, теперь тебе предстоит спасти меня от моих личных переживаний и ужасов. Давай поговорим о деле.

Он встретил взгляд ее зеленых глаз на широком волевом лице.

— Хорошо, — сказал он, — это весьма капризная, причудливая, странная планета, не так ли?

Она кивнула.

— Поначалу наши ученые мужи думали, что эта планета должна была пойти по пути развития Венеры, но оказалось, что с ней столкнулся гигантский астероид. Силой удара была сорвана значительная часть ее атмосферы, но остался все-таки достаточно тонкий ее слой, необходимый для того, чтобы продолжалась химическая эволюция, непохожая на земную, — фотосинтез и прочие процессы, присущие Земле, хотя те аминокислоты, которые образовались, к счастью, были, главным образом, право-, а не левовращательного типа. Это столкновение с астероидом создало также очень сильный аксиальный параллакс и, может быть, привело к быстрому обращению планеты вокруг оси.

Благодаря этим факторам океаны не настолько инертны, как можно было бы предположить для мира, лишенного луны, и штормы, которые возникают, очень яростные.

На этой планете еще далеко не закончилась тектоническая активность — и это не удивительно, не так ли? Похоже, что это объясняет, почему мы не нашли даже следов прежних ледниковых периодов, но в изобилии обнаруживаем следы целых эпох ненормального перегрева и засух. Однако никто не уверен полностью в правильности сделанных выводов о развитии этой планеты. На протяжении многих поколений мы всего-навсего только бросаем случайный взгляд на ту или иную тайну природы. А здесь мы имеем целый загадочный мир перед собой, Доминик.

— Мне это очень хорошо понятно, — сказал он. — А есть здесь области, пригодные для жизни человека?

— Не очень много. Слишком тепло и слишком сыро. Некоторые высокогорные и приполярные районы не настолько плохи, как этот, а в Порту Фредериксен ты буквально насладишься ветрами, порождаемыми холодным течением. Тропики могут убить тебя за несколько дней, если ты не защищен подобающим образом. Нет, мы ни в коем случае не хотели бы колонизировать эту планету, она интересна только для познания нового. Так или иначе, она принадлежит аборигенам.

Ее тон стал внезапно вызывающим:

— Когда Хаг станет императором, он проследит, чтобы у всех аборигенов было самостоятельное развитие.

— Если ему когда-нибудь удастся стать им, — было похоже на то, что кто-то чужой управляет мозгом Флэндри и заставляет его задавать определенные вопросы: