Георгий Беклемишев - Грех времени

***

— Гирт, ты был куда более человечным, чем ты думал. Ты был куда ближе к ним, чем хотел…

***

Следующие девяносто пять лет он просуществовал в полном одиночестве со своей тьмой, поглощающей его всё сильнее.

Один из дней наконец-то изменился, дав надежду. Кэлар даже не ожидал такого стечения обстоятельств, не ожидал, что пламя надежды внутри него вновь зажжётся.

— Здравствуйте, меня зовут Ликар Никат, и теперь эту лекцию я буду читать вместо профессора Фэрид Харта. Пять дней назад он наконец-то решил уйти, и я очень рад за него. Сложно описать словами, какую боль он чувствовал. Что же, начнём лекцию… отправили сюда, на «Нову»… создать новую расу… Мы избрали свой путь, основываясь на опыте наших прародителей. Свобода — вот, что мы поставили во главе нашего общества. Не мы решали, рождаться ли нам, но мы выбираем, когда нам уходить. Это право доступно каждому с рождения, и никто не вправе его отнять. В отличие от людей, у нас совсем другое отношение к, как они говорили, смерти. Люди боялись её и осуждали. Тем самым они ограничивали других против их воли. Для них являлось диким желание уйти, даже если человек страдает. У нас же другое отношение к этому благодаря нашему бессмертию. Мы имеем оптимальный срок жизни, но ничто не мешает жить сверх этого. Взять, к примеру, нашего уважаемого профессора Фэрида. Вот почему нам доступна свобода, невиданная нашим прародителям. На этом лекция заканчивается. Всем спасибо.

По окончании лекции нового профессора окружила толпа, расспрашивающая его о разных вещах, включая вопросы и о самом Ликаре. Не желая обсуждать свой вопрос, Кэлар смиренно ждал, когда толпа насытится и рассосётся. Лишь после этого он заговорил с Ликаром.

— Здравствуйте, профессор Никат, если вас так уже можно называть, — с улыбкой начал Кэлар, протянув руку.

— Здравствуйте-здравствуйте! Как вам лекция? Понравилась? Мой предшественник явно старался, когда писал её. Даже менять ничего не хочется.

— Да, хорошая лекция, правда… Меня интересует один вопрос.

— Вопрос? Конечно, задавайте, — Ликар уселся с заинтересованным лицом в кресло и внимательно стал слушать своего собеседника.

— Профессор, вы сказали, что никто не вправе отнять у нас свободу. Но что, если есть претендент, где её всё-таки отобрали?

— Отобрали?! Как?! — Глаза Ликара округлились, он даже вскочил с кресла и максимально приблизился к Кэлару. — Кто посмел?! У кого?!

— У меня… Помогите мне, пожалуйста, профессор, — Кэлар чуть ли не молил, в груди его надежда так и пылала, пытаясь прожечь насквозь.

— Конечно же, я… — профессор резко замолк и с ухмылкой, полной отвращения, продолжил, — Не помогу вам. Вы что, настолько глупы, чтобы поверить, что я помогу вам? Думаете, профессор Фэрид мне не рассказывал о вас? Он, между прочим, меня обучал и готовил себе на замену. И да, о вас он мне о-очень подробно рассказал. Особенно о том, за что вас лишили свободы. Такие, как вы, не имеют прав на неё. Поверьте, я продолжу дело профессора и не позволю вам уйти.

Как гром среди ясного неба, как стекло, режущее нутро, всё померкло. Не в силах стоять на ногах, Кэлар свалился на ближайший стул и лишь разбито смотрел в пустоту, а она в него. Надежда, полыхающая огнём, вмиг стала чёрной дырой, сожравшей последние остававшиеся крупицы. Наконец-то пришло время принять ту чёртову мысль, упрятываемую им все эти долгие столетия и десятилетия. Неужели он станет таким же, как Гирт? Неужели всё, что ему осталось — страдать всю оставшуюся бесконечность? Неужели…это конец?..

Осталось последнее, что он должен сделать, ведь обещал. Каким-то чудом добредя до дома, Кэлар взял трубку телефона и достал потрёпанную записную книжку с одним единственным номером. Шесть цифр, набор которых походил на эти самые столетия. Гудки, отдающие громом и расходящиеся паутинкой по телу. И дыхание, не нуждающееся в словах. Кэлар сказал одно лишь слово, опустив затем трубку. Улёгшись в кровать, он пролежал всю ночь, глядя в потолок. Внутри него витала одна лишь пустота, оставшаяся после поглотившей всё чёрной дыры. Будильник, поставленный им заранее, оповестил его о времени. Собравшись, он вышел из квартиры.

На улице столь многолюдно. Все куда-то ходят, суетятся, будто времени у них нет. И ведь все они прекрасно знают, что его у них хоть отбавляй. Смотря куда-то вдаль, на витрину с какими-то безделушками, Кэлар пытался отключиться от реальности, но ничего не выходило. Чёрт знает сколько он там стоял, но в один момент сбоку от него раздался женский голос. Он даже не повернул голову в сторону говорящего.

— Не думала, что ты решишься встретиться, — столь ласковый, столь знакомый голос, но почему же он пробивает на слёзы?

— Я… обещал одному своему старому другу.

— И что же ты ему обещал?

— Что поговорю с тобой, Индра.

— И о чём же ты хочешь поговорить?

— Почему ты ушла, ничего мне не сказав? Почему ты оставила меня гадать, теряясь в догадках и обманчивых предположениях? Разве нельзя было сказать хоть что-то перед тем, как оставить меня одного?

— А ты бы меня отпустил? Ты прекрасно знал нашу разницу в возрасте. Боль началась у меня раньше срока, намного раньше.

— Не смог бы…

— Вот именно. Какая красивая полоска на небе, — её рука показалась перед его лицом, указывая куда-то вверх.

И вправду. В небе виднелась красивая фиолетово-синяя переливающаяся полоска, постепенно становящаяся всё больше и больше. Игра её цветов становилась интереснее с каждой секундой, прибавившийся зелёный цвет струилась сквозь всю картину. И вот, полоса стала толстой линией. Нечто похожее Кэлар видел в книгах людей, и, если он правильно помнил, похожее по красоте явление на Земле называлось северным сиянием. За одним лишь исключением, что цвета совсем другие, а размеры увеличивались геометрически. Половина неба заполнилось буйством красок… Всё небо окрасилось красивым безумством, а земля — безумством боли. Все, включая Кэлара, повалились на землю, хватаясь за свои головы, вопя во все глотки от боли, не в силах сказать хоть слово. Столь сильная боль, столь всецелая и невыносимая, что тело перестало слушаться и просто лежит в муках. Люди, наверное, назвали бы это адом. Кэлар лежал на боку, не в силах даже закрыть глаза, не в силах пошевелить даже мизинцем. А время… Оно шло, наверное. Сознание оказалось не в силах наблюдать за ним. Вот он видит перед собой человека, а вот на его месте уже пепел. Вдали виднеется чистое здание, но теперь оно обросло зеленью. Чей-то шаг перед его лицом, сделанный чёрт знает когда, отозвался в его разуме и разбудил его…

Перекатившись на грудь, Кэлар попытался встать, но всё, что ему удалось — сесть. Глаза постепенно начали улавливать образы, предметы и очертания. Вокруг всё окутано зелёной вуалью, отблёскивающих под светом луны. Рядом никого. Сознание медленно, но начинает просыпаться. Вспомнив тот шаг, пробудивший его, он пошёл в ту же сторону. Всё изменилось, стало совсем другим, но всё же узнаваемым. Природа сделала своё дело. На одном из высотных зданий, там, вдалеке Кэлару показалась фигура человека. Рванув с места, он устремился туда. Природа забаррикадировала вход, но это пустяковая преграда. Одно Кэлар знал точно — властвует теперь не человек. С трудом пробравшись на крышу, выбив дверь, он увидел… Увидел её, сидящую на самом краю и смотрящую вдаль. Её волосы развивались по ветру, её прекрасные родные волосы…