Юрий Блинов - Станция-2

Его пугала не столько жуткая тварь, копошащаяся где-то за стенкой жилого отсека, сколько отсутствие определённости своего будущего. Узнают ли о его существовании там, на Земле? Выберется ли он когда-нибудь из этой жуткой передряги? И сможет ли снова когда-нибудь обнять супругу и сына?

Он перепробовал всё: осмотрел узлы и блоки поблизости, и первое время после аварии даже несколько раз пробовал выходить в ближайший коридор, пытаясь если не устранить, то хотя бы диагностировать поломку. Если вдруг начинали мелькать огни по коридору, Стэндфорд уже знал — это первые признаки того, что злобная космическая тварь собственной персоной стремится поймать человека в свои «приветливые» объятия. В таких случаях он быстро ретировался, и всегда вовремя успевал захлопнуть за собой люк двеери.

Единственное, что ещё хоть как-то исправно действовало, были камеры, установленные тут и там в разных отсеках орбитального комплекса. С некоторых из них до сих пор стабильно шёл сигнал к нему на монитор, и астронавт даже не знал, хорошо это для него или плохо.

Он видел, как всё началось. Джо напрямую наблюдал через те самые камеры смерть нескольких членов экипажа и люто сожалел о том, что не смог тогда ничем им помочь. Своё же неожиданное спасение он отводил на счёт невероятной удачи, и всячески благодарил Небеса за то, что оставался до сих пор живым.

Вскоре астронавт научился определять передвижение твари вдоль коридоров станции и мог знать, далеко ли от его отсека та находится. Именно по мониторам он ориентировался, когда делал очередную вылазку за дверь, однако снаружи всё было опутано липкой паутиной, и он не мог далеко отойти за пределы своего убежища, боясь запутаться, как муха в паутине.

Хуже всего было то, что вот уже несколько суток никак не удавалось установить хоть какую-то связь с Ерохиным — единственным кроме него оставшимся в живых членом экипажа «Станции-2». О том, что русский космонавт уцелел, тот знал с самого начала, но сам Ерохин, похоже, до сих пор был уверен, что остался на станции один, потому что прекратил попытки выяснить, так ли это. Здесь могли помочь лишь световые сигналы через иллюминатор, которые однажды, возможно, Ерохин увидит и всё поймёт.

Долгое время русский космонавт, будто не замечал ничего вокруг себя, и никак не реагировал на позывные Стэндфорда, которые тот посылал ему с упорной регулярностью.

Джо невероятно обрадовался, когда в один из дней Сергей всё-таки посмотрел в окно. Дальше было проще: они какое-то время перемигивались фонарями, имея лишь одностороннюю звуковую связь, пока однажды общими усилиями не смогли установить первый нормальный звуковой контакт. Но больше всего Джозеф был благодарен Небесам за то, что он мог теперь не только слышать Ерохина, но и быть на связи с Хьюстоном.

Правда, связь эта была не такой, какую бы хотелось иметь Джозефу, а осуществлялась в два этапа через российский ретранслятор. Были вещи, которые он желал бы обсудить с МакКорником с глазу на глаз, но, похоже, теперь этому не бывать, так как в секретности его мисси уже нет никакого проку…

Когда миновал четвёртый день изоляции, а до прибытия спасательного челнока оставалась ещё пара дней, Стэндфорд проснулся от того, как что-то где-то негромко пищало. Какой-то настойчивый и монотонный звук раздавался из удалённого угла его убежища, явно привлекая его внимание.

«Этого ещё не хватало», — мысленно проворчал он, но всё же решил установить источник шума.

Звук шёл со стороны складского модуля. Неужели тварь как-то смогла пролезть по коммуникациям и сейчас старается зайти к нему с тыла?

«А разве это существо умеет издавать звуки? — резонно размышлял астронавт. — Нет, вряд ли это именно оно, но что же тогда?»

Стэндфорд насторожился. Он схватил со стойки с инструментами разводной ключ и приготовился дать отпор любой опасности. Выставив своё импровизированное оружие перед собой, астронавт медленно поплыл вперёд, ориентируясь на этот писк.

На складе всё было целым, никаких повреждений или внешних изменений Джозеф не увидел. Зацепившись свободной рукой за боковую стойку, он попробовал определить, откуда именно раздаётся монотонный звук. Поиск привёл его к неприметному шкафчику. Кажется, шумы шли прямо оттуда.

Теперь, когда источник был установлен, нужно было решить, что именно предпринять. Если там была тварь, которая пробралась туда и в эту самую минуту пытается выбраться наружу, нужно бежать отсюда что есть мочи. Так он потеряет всего два отсека, но еда и туалет у него всё равно останутся…

Правда, поразмышлять о возможных путях отхода астронавт не успел. Когда он вновь услышал периодически прерывающийся шум, он, кажется, понял, в чём дело.

Решительно распахнув крышку шкафа, Джозеф засунул туда руку и вытащил устройство, похожее на большой коммуникатор, от его корпуса шёл провод, подключённый к разъёму питания, расположенному где-то в глубине настенного ящика.

«Откуда здесь… чёрт, это же SNV-коннектор!»

Быстро пробежав пальцами по клавиатуре, введя секретный пароль, Стэндфорд от неожиданности прикрыл глаза, потому что на экране устройства тут же замелькал, а потом возник, пускай и с помехами, лик МакКорника.

— Ну наконец-то ты сообразил, Джо! Привет тебе, старина, от дядюшки Сэма.

— Мистер МакКорник, рад вас слышать. Ну и напугали вы меня. Но как…

— Позже, Джозеф! Всё объясню потом. Связь неустойчивая, ретранслирующий спутник не так легко было передвинуть в пространстве и скорректировать для синхронизации орбиты со станцией, поэтому я буду краток. Для начала я должен удостовериться, что Ерохин… он подключён к интеркому?

— Нет, он сейчас отключён.

— Хорошо, слушай, ты ведь помнишь о том, что ребята из ЦРУ просили тебя разузнать?

— Да, я кое-что раздобыл о характеристиках и конструкции тех двигателей, но это, по большому счёту, лишь общая информация.

— Что именно ты нашёл, Джо? Важным для нас будет всё.

— Русские не до конца честны, как выяснилось.

— Что ты имеешь в виду?

— Тип корректирующих двигателей, которые установлены на модулях станции, не имеют ионной тяги. В привычном смысле не имеют.

— То есть как? А разве не в этом направлении сейчас работают наши учёные и инженеры.

— Боюсь, русские мастера пускать пыль в глаза, да и в умении сохранять секретность своих технологий им нет равных. Тут всё работает на каком-то другом принципе, очень похоже на холодный термояд, хотя не могу быть уверен на сто процентов. Я пока не выяснил это и теперь вряд ли смогу, но заявленные параметры двигателей явно не соответствуют тем, что описываются в широком доступе для прессы.

— Вот же дела… термоядерный синтез? Но ведь до сих пор во всём мире ведутся лишь сырые наработки в этой области. Чем ты можешь подтвердить свои догадки?