Сергей Лукьяненко - Порог [litres]

– Проблема пятого уровня, разумеется, – сказал Уолр.

– Понимаю, – кивнула Ксения. – Тогда предлагаю вернуться к разговору после разрешения ситуации на Неваре. Я могу быть уверена, что вы не планируете вмешательства?

– Да, хотя это меня и огорчает, – ответил Уолр. – Но для подтверждения моей правоты цивилизации Невара предстоит погибнуть. Опыт вмешательства, пускай и случайного, у нас уже есть. Теперь нам требуется опыт глубокого и тайного наблюдения.

– Благодарю, – сказала Ксения вроде бы совершенно искренне. – Разговор вышел тяжелым, но я надеюсь, что наши человеческие коллеги теперь полностью в курсе ситуации.

– Я предполагала нечто подобное, – негромко ответила Мэйли. – Но всегда приятно проговорить ситуацию.

Николсон всплеснул руками:

– То есть вы хотите сказать, что я, единственный специалист по Невару, буду вынужден наблюдать, как предмет моего изучения и, добавлю, восхищения – гибнет?

– Да, – с сочувствием сказала Ксения. – Вполне вероятно.

– К сожалению, все так, – подтвердила Мэйли.

– Добро пожаловать в реальный космос, профессор, – добавил Матиас. И с улыбкой посмотрел на Ксению.

Адиан пригласила его в ресторан.

Со стороны любой другой женщины такой поступок был бы однозначным намеком на желание создать материнскую семью. Но Ян понимал, что в данном случае это было ничем иным, кроме приглашения вкусно отужинать. Однако свидание – всегда свидание, даже если вы давно спите в одной постели. Ян отменил дополнительные занятия, которые вызвался вести для группы самых любознательных старшеклассников, сходил в магазин и купил новую рубашку. Потом заглянул в парикмахерскую – давно было пора постричь отросшую гриву, а то он выглядел будто молодящийся певец или фанатичный сторонник возвращения к природе.

Ян даже согласился, чтобы ему вплели в волосы золотисто-черную ленту – это стало модным, как символ примирения двух враждующих держав. Парикмахер сам был из рыжих, еще недавно наверняка красился в черный цвет, а сейчас ограничился лишь патриотическим значком на рубашке и двуцветной лентой. Ян считал расизм глупостью, цвет волос никогда и ничего не определял, население в обеих империях давным-давно перемешалось, особенно среди аристократии и политических кланов. Дело не в цвете волосяного покрова, дело даже не в политических взглядах. Просто если существуют «они» и «мы», то требуется внешний формальный повод для вражды.

Ресторан назывался «Вольные травы», был дорогущим и модным, бесспорно, лучшим в городе. Глянув на цифры в меню, Ян невольно округлил глаза.

Адиан рассмеялась:

– Я угощаю, дорогой. Неожиданный и хорошо оплаченный заказ.

Ян не стал спорить. Они не семья, они просто живут вместе. Если Адиан хочет потратить за вечер его месячный заработок, то она в своем праве.

Официант, важный и горделивый, принес «комплимент от шефа» – молодой салат в соусе из кислого молока. Принял заказ, который небрежно продиктовала Адиан, даже не заглядывая в меню: соленую болотную капусту, свежих личинок жуков-точильщиков, разнотравье «по-крестьянски» – траву подавали на корню, в закрывающем всю тарелку куске дерна, в траве прятались слегка подваренные яйца луговой перепелки. Ягодное вино и кислый сброженный сыр шли на десерт.

– Знаешь, в чем наша проблема? – спросила Адиан, осторожно пробуя салат. – У-у-у… как вкусно…

Ян знал ее достаточно, чтобы понять – под «нашей проблемой» она имеет в виду не их проблему (с точки зрения Адиан, у них проблем вообще не было), а проблему общечеловеческую.

– Ума не хватает, – предположил Ян.

– О, это лишь следствие. Наша проблема – наше происхождение. Мы вегетарианцы.

– Это говорит женщина, заказавшая личинок и яйца, – усмехнулся Ян.

– Полных вегетарианцев не бывает, – усмехнулась Адиан. – Как говорится, когда щиплешь траву, всегда муравья прихватишь. Но мы травоядные. Мы не хищники. Мы не способны пожирать чужую плоть.

– О, Ангел с тобой! – не выдержал Ян. – Как ты можешь…

– Обычная биология. Есть существа, поедающие растения, есть существа, которые едят других существ.

– И как мы знаем, все эти существа неразумны, – пробормотал Ян. Детские страшилки, книжки о монстрах снова ожили в его душе.

– Так случилось. Никаких принципиальных ограничений у хищников нет. Зато хищники от природы умеют убивать.

– Можно подумать, этим не занимаемся мы, – горько сказал Ян. – Да вся наша история…

– Наша история – это атавистический страх существ, которые были пищей. Когда наши предки еще бегали на четырех ногах, тряся гривами и сбиваясь в табуны, мы были пищей для хищников. Да, мы научились бить копытами сильнее, чем хищники когтями. И даже зубами мы можем кусаться. – Адиан усмехнулась, приоткрыв выдающуюся вперед челюсть, полную ровных широких зубов. – Мы эволюционировали, встали на задние ноги, копыта передних превратились в пальцы… кстати, ты знаешь, что это пример деэволюции? Наши самые дальние предки не имели копыт вообще. Хищников почти не осталось, нас никто не ест. Но комплекс жертвы, комплекс пищи остался. Когда мы воюем – мы не умеем останавливаться.

– Умеем, – твердо сказал Ян.

– Нет. Мы переполнены страхом перед чужаками. Мы не можем с ними сосуществовать. Хищников нет, но есть другие табуны, пусть они теперь и называются государствами. Места хватает всем, но в нас остался страх, что не хватит пастбищ, что соседний табун привлечет хищников… мы мечемся между страхом оказаться в одиночестве и страхом, что нас будет слишком много. И то и другое – смерть для травоядного. Разум помогает нам остановиться, но природа сильнее разума. Мы вынуждены воевать.

– А будь мы хищниками…

Адиан усмехнулась, подхватила прямо с тарелки пучок нежной зелени, покачала головой, стряхивая грунт с корней, прожевала.

– Мы бы с тобой сидели в ресторане и ели сырую плоть травоядных. Ладно, не сырую, жареную! И разводили бы травоядных в качестве пищи. Но у нас не было бы безумного страха одиночества и безумного страха толпы. У нас была бы другая структура семей, вероятно. Но самое главное – мы бы не воевали. Разве хищники воюют? Между ними бывают схватки, но только из-за нехватки пищи. Нам не повезло. Мы построили в себе храм разума, не имея прочного фундамента для него.

– Предлагаешь людям стать хищниками? – поинтересовался Ян.

– Нет, конечно. Это невозможно. Предлагаю понять, что нам не повезло и война все-таки будет. Вопреки Крылам Ангела.

Ян помолчал, прежде чем спросить:

– Что за неожиданный заказ у тебя был?

– Анализ социологических опросов для министерства обороны. Насколько население уверено в том, что Крылья призывали именно к миру. И как люди отнесутся к возобновлению войны.