Сергей Лукьяненко - Порог [litres]

– Генетика, – согласилась Анге. – Но все равно таких, как я, не любят.

– Эй! Человечек! – Криди привстал на задних лапах, приблизил лицо к лицу Анге. – Ты чего? У нас нет этих комплексов. Нам плевать, одна ты была в мамином животике или впятером!

Анге запоздало сообразила, что кисам и впрямь безразличен ее непарный статус.

– Тогда не знаю, – сказала она. – Чем-то я им понравилась. Или наоборот. Может, пахну плохо. Или хорошо?

– Пахнешь ты прекрасно, – одобрил Криди. – Очень привлекательно и на нюх самца, и вообще…

Он снова приблизил рот к уху Анге и прошептал:

– Если честно, то мы вас любим в первую очередь из-за шикарного запаха! Так и хочется потереться носом о волосы…

– Ну потрись, потрись, – засмеялась Анге, обнимая кота за плечи. Кости под мышцами скользили совсем не по-человечески, гибкость у кис была потрясающая.

– Ну почему, почему ты не моей породы! – патетически воскликнул Криди.

Настроение у обоих улучшилось, дальше они шли улыбаясь и временами дружелюбно толкая друг друга.

Криди встречали – земли прайда были в паре часов езды на машине. Парень и девушка, точнее – кот и киса, едва-едва перевалившие рубеж совершеннолетия. Кот походил на Криди: поджарый, с серовато-палевой шерстью, раскосыми глазами и роскошными усами. Он был в короткой мужской юбке, которая его явно тяготила и была надета только из-за присутствия Анге. Киса была рыженькая, стройная, с припухшими молочными железами – похоже, она входила в свой первый сезон спаривания. Одеждой она пренебрегла, что не было явной неучтивостью, но все-таки отдавало подростковым эпатажем. Такие же янтарные раскосые глаза, как и у кота, внимательно следили за Анге.

Даже на человеческий взгляд было понятно, что это не любовники, а родственники, может быть, брат с сестрой или кузен с кузиной.

– Хла… – разводя руками произнесла Анге.

– Хла, – ответил юный кот и после едва заметного колебания приблизил морду к ее лицу. Анге обнюхала кота – тот пах мягко, он не был в гоне, возможно даже, что не считался половозрелым. Анге осторожно лизнула кота в мочку уха. Теперь кот колебаться не стал – теплый мягкий язык скользнул по ее уху, после чего юноша, уже по человеческому обычаю, поцеловал ее в губы.

– Хирс, – назвался кот.

– Анге, – ответила женщина и посмотрела на кису.

– Хла, – сдержанно поприветствовала Анге киса. Лизаться и знакомиться она явно не собиралась.

– Ее имя Анге, она друг Криди, – сказал Криди на человеческом. Обнялся и лизнулся с котом, потом, с заметно большим интересом, с кисой.

– Эсбо вэрет гема. Волаби? – спросила киса.

Криди нахмурился. Посмотрел на кису долгим и напряженным взглядом.

– Рада тебя видеть брат-кот, как долетел? – повторила киса, опустив глаза.

– Невежливо говорить на чужом языке при госте, – холодно сказал Криди, отстраняя кису. – Ты Линге?

Киса кивнула – и коротко, неприязненно посмотрела на Анге.

– Прошу меня извинить, гостья Анге, – сказала Линге.

Но взгляд ее говорил совсем другое.

– Мы устали и были бы счастливы отдохнуть, – сказал Криди.

– Я возьму ваши вещи, – сказал юный кот. Он был куда дружелюбнее и явно пытался сгладить грубость сестры, но и в нем Анге почудилось что-то непривычное.

Неожиданно Анге подумала, что могла бы провести эти дни и на корабле.

Причины, по которым разные цивилизации использовали разные методы межзвездных перелетов, не всегда были явными. К примеру, Ракс не терпели никаких споров о своей методике перемещения , при этом честно признавая его опасность для Вселенной. Каждая из цивилизаций в свое время предлагала передать Ракс свою технологию и опытные образцы двигателей, на что получала вежливый ответ, что данная технология Ракс известна, но не устраивает по определенным причинам. Феол в свое время дошли до того, что высказали Ракс плохо завуалированную угрозу: силой навязать им технологию выращивания живых космических кораблей. В ответ Ракс вежливо сообщили, что предпримут все усилия, дабы их корабль случайно не переместился внутрь материнской планеты Феол, что, бесспорно, приведет к ее исчезновению из реальности.

На этом попытки повлиять на Ракс прекратились.

Феол считали, что Ракс – небиологическая форма жизни и сама мысль о полете внутри живых кораблей им противна. Ауран, зная по опыту, что не всем живым существам нравится ощущение вырождения расстояний , особо и не настаивали на своей технологии. Обе цивилизации Халл, связанные особыми союзническими отношениями с Ракс, свое мнение об их перемещении не афишировали. Люди полагали, что Ракс, будучи параноиками, живущими на одной-единственной планете и покидающие ее лишь в искусственных телах, используют свое перемещение как оружие Судного дня, заставляя считаться с собой все разумные расы.

Но вот относительно человеческого метода полетов – использования «кротовьих нор», все цивилизации были единодушны. Да, это был вполне безопасный метод полета – настолько, насколько полет между звездами вообще мог быть безопасным. Он был экономически выгоден и не вызывал неприятных эффектов у биологических форм жизни. Генератор «кротовьих нор» мог быть размещен как на огромном торговом судне, так и на крошечной космической яхте, причем самое удивительное – это мог быть совершенно одинаковый генератор, потребляющий одно и то же количество энергии. Уходить из обычного космоса в «кротовью нору» можно было даже внутри планетарной системы, что категорически исключалось при варп-переходе или вырождении расстояний .

Имелся лишь один недостаток, который соглашались терпеть только люди.

«Кротовьи норы», пробитые из одной точки пространства в другую, были именно «норами», а не туннелями. Они извивались.

Корабль, нырнувший в «кротовью нору», мог выйти далеко или близко от цели – это зависело от мастерства навигатора. Но вот продолжительность полета никто предсказать пока не мог. Если и были факторы, на нее влияющие, то пока их рассчитать не удавалось. «Нора» могла быть почти прямой – и тогда корабль проходил путь в десятки световых лет за считаные минуты. Она могла быть извилистой – и путешествие продолжалось часы или дни. А могла оказаться и очень, очень запутанной. Самый длительный перелет через «кротовью нору» длился сорок три дня, хотя обычно занимал меньше суток.

Вот поэтому на Земле по-прежнему разрабатывали анабиоз (пока безуспешно), совершенствовали системы жизнеобеспечения и аварийные рационы (здесь люди добились значительных успехов), искали способ выйти из «кротовьей норы» на полпути (тут все было совсем печально, физика утверждала, что это невозможно, – но люди никогда не доверяли законам природы до конца).