Сергей Лукьяненко - Порог [litres]

– Командир, – сдавленно сказал Гюнтер. – Командир… Verdammte Scheisse! [4] Грубое ругательство ( нем .).

Алекс от удивления стянул с лица видеошлем.

– Прости, Гюнтер, я не расслышал, – произнес командир.

– Командир, простите… Командир, я сканирую третью обитаемую планету… Ласковую. Я хотел проверить, на орбите их межзвездная колымага или уже улетела… Смотрите сами!

Изображение на экранах сменилось. Это была компьютерная симуляция, упрощенная, но максимально наглядная.

– Твою мать… – процедил Горчаков. – Вы все это видите?

На экране две группы космических кораблей маневрировали вокруг Ласковой. Судя по построению, это был либо бой, либо маневры. Очень реалистичные маневры – помимо двигающихся кораблей, примерно по два десятка с каждой стороны, имелось еще несколько потерявших ход, горящих красными сигнатурами температурных и радиационных экстремумов и приличное количество мелких обломков.

– Да там бой идет, – поразилась Мегер. – Командир, на этих славных кис и человечков кто-то напал!

Изображение на экране все более и более усложнялось по мере того, как датчики принимали больше информации. Вот на поверхности планеты появились красные оспины, и Алекс болезненно сморщился.

– Они планету бомбят! – выдохнул Гюнтер. – Какие-то мрази бомбят обитаемую планету! А местные отбиваются! Командир…

– Под трибунал меня отправляешь? – спросил Горчаков с неожиданной меланхоличностью. – Хочешь, чтобы мы вмешались в войну в системе четвертого уровня?

– Командир, но если на них напали – то это сделала цивилизация пятого уровня! Чужаки с другой звезды! Что говорит устав о такой ситуации? – не сдавался Гюнтер.

– Да ничего не говорит, сам знаешь! – резко ответил командир. – Кто мог сюда прилететь? Под боком у Ракс? И откуда у Невара взялось столько военных кораблей для обороны?

– Валя! – раздался по громкой связи сдавленный голос старпома. Где-то на заднем плане доносились возбужденные голоса Бэзила и Мэйли – они то ли ругались, то ли причитали. – Вы не туда смотрите! Посмотрите на материнские миры гуманоидов и кис.

Изображение на экранах раздробилось. Информация еще собиралась, но уже были видны корабли и орбитальные станции вокруг материнских миров.

– Марк, анализ! – скомандовал командир. – Проверь корабли, классифицируй, найди общность!

– Анализ уже произведен, – мгновенно отозвался корабль, и Алекс подумал, что этот приказ, вероятно, отдал минуту-другую назад Тедди. – Вокруг планеты гуманоидов шесть крупных станций и восемьдесят четыре космических корабля, предположительно военного назначения. Вокруг планеты фелиноидов три станции и девяносто два корабля, предположительно военного назначения. Используется два основных типа термоядерных двигателей с четко выделяемыми различиями конструкции, один – у гуманоидов, другой – у фелиноидов. Вокруг планеты, известной как Ласковая, ведут космический бой восемнадцать кораблей гуманоидов и пятнадцать кораблей фелиноидов.

– То есть они сражаются друг с другом, – уточнил командир.

– К моему большому сожалению, это выглядит именно так, – сказал Марк. – Ох! Я фиксирую уничтожение одного из кораблей, командир!

На экране точка замерцала красным и исчезла.

– Вам интересно, чей это был корабль? – спросил Марк.

– Нет, – отрезал Горчаков. – Ксения! Скажи Первой-вовне, что мы возобновляем движение к станции. Что у нас к ней масса вопросов. И что она в любом случае обязана принять наш корабль, согласно действующим правилам Соглашения. Мегер!

– Прекращаю торможение и возобновляю разгон, – ответила пилот.

Радио, несмотря на все старания ученых и восторги энтузиастов, было и оставалось лишь капризной игрушкой, зависящей от своенравного светила. В иные дни можно было услышать и местные станции (всякий мало-мальски уважающий себя город стремился все-таки обзавестись радиостанцией), и дальние, даже с Рыжих земель, и стрекот военных шифромашин, и певучие сигналы спутников, транслирующих вниз развертку своих фотокамер и данные приборов. Однако в хорошей семье на радиоприемник не полагались, а выписывали две-три газеты, а то и пару толстых разноцветных журналов.

Но они ушли от города слишком далеко, и даже если бы нашелся самоотверженный почтальон, не собирались никому открывать свое убежище.

Из отслуживших свое повозок Ян и Адиан построили дом – не слишком большой, пока не слишком теплый, но это была лишь основа. Дом стоял в рощице орешника, среди деревьев достаточно старых и крепких, чтобы этому месту в предгорьях можно было доверять – ни оползней, ни селя здесь не случалось уже давно. Рядом был ручей, два невысоких горных отрога прикрывали дом от ветров – не долина, а ложбина, открытая с обращенной вниз стороны. По вечерам из окон (Ян хотел, чтобы окна обязательно были, и привез три рамы с двойными стеклами) были даже видны огни города, где они прожили это лето. Пока была готова общая комната и две маленькие спальни – Ян прямо спросил подростков, собираются ли те спать вместе, парень вопросительно посмотрел на девочку, та смутилась, но кивнула. Они еще не вошли в возраст гона, но это должно было случиться не позже следующей весны. Может быть, им потребуется несколько уроков, может быть, они все сделают сами – Ян с Адиан решили быть деликатными и не предлагать помощь первыми.

Радиоприемник стоял в общей комнате. Ян вначале вывел антенну на крышу, потом протянул провод между деревьями. Он не был радиотехником, но понимал достаточно, чтобы за вечер возни с антенной и усилителем настроить довольно качественный прием. Маленький генератор с ножным приводом не позволял рассчитывать на электрическое освещение, это они все понимали, но вот для работы радиоприемника его хватало. Мысленно Ян отметил, что если зима пройдет спокойно и им удастся (он, впрочем, не совсем понимал, как именно) заработать весной и летом какие-то деньги, то надо будет купить ветрогенератор. Тогда у них будет и электрический свет.

А пока у них был только приемник. День проходил в работе на полях – они расчищали участки под посевы, которые сделают весной, выравнивали почву, нарезая ее террасами, потом укрепляли дом – обкладывали тонкие дощатые стены камнями и глиной, покрывали крышу слоями дерна. Собирали последние, пожухшие от холода травы – может настать день, когда они будут рады и такой пище; заготавливали дерево для печки – зима будет холодной. Потом, вечером, экономно помывшись нагретой на печке водой, садились в общей комнате, и Ян настраивал радиоприемник.

Чаще всего они слушали городскую станцию. Ее и слышно было лучше, и язык понимали все. Иногда, если солнце было спокойным, настраивались на радиостанцию Рыжих – из ближайшего приграничного города. Адиан прекрасно знала их язык, Рыж, как и следовало ожидать, тоже. Ян понимал с пятого на десятое, но общий смысл улавливал. Откровенно скучала лишь Лан – несмотря на занятия с Адиан, язык соседей ей давался плохо.