Глен Кук - Теневая линия

Кассий перешел в гипер, оставляя позади едва уловимую рябь.

Яхта повернулась, как игла компаса, и стала резко набирать скорость.

Мойре исполнилось семнадцать, когда она получила приглашение. Ей стало страшно. Девушка уже наслушалась разных историй… Нет, даже Блейк ее не заставит… Или заставит?

У Мойры не было покровителя. Ей приходилось отбиваться от всех самой с тех пор, как погиб Фрог. Нрава она выросла сурового даже для эджвордской девушки. Но Блейк… Сражаться с полубогом?

Упрямцу Фрогу это по-своему удалось.

Она оглядела крошечную комнату, служившую когда-то пристанищем этому карлику и ставшую домом для девочки, брошенной теми, кто мог бы дать ей гораздо больше.

– Что мне делать, Фрог? – Она застыла на месте, ожидая ответа от призрака.

«Ступай туда, девочка. А если этот ублюдок попытается, врежь ему так, чтобы нос через задницу выскочил».

Выбора у нее не оставалось. Блейк в Эджворде – хозяин. Если не подчиниться, ее уволокут силой.

Готовясь к встрече, по возможности делая свою внешность непривлекательной. Мойра еще раз оглядела комнату. Охваченная безотчетным страхом, она смутно предчувствовала, что видит эту комнату в последний раз.

Мойра превратила ее музей, святыню, хранящую память о сумасбродном карлике, которого прозвали Фрог [3]– настоящего его имени она не знала. При жизни его Мойра не могла открыто выразить свою любовь. Она знала, что подобное проявление чувств лишь смутит Фрога. Зато сейчас, достигнув самого романтического возраста, когда воспоминания ее становились все более смутными и идиллическими, она все больше его обожествляла.

Мойра не вписывалась в черную общину Эджворда. Ее воспринимали как местную экзотику или «приблудное чадо» старого Фрога. Последнее обстоятельство, если добавить к этому, что призрак безумного карлика постоянно заглядывал ей через плечо, больше всего отпугивало от нее людей.

Старик Фрог стал городской легендой. Эджвордцы хвастались перед чужаками Человеком, Покорившим Теневую Линию. Они отбуксировали назад его краулер и сделали из него мемориал. И все-таки на его имя реагировали нервно.

Сумасшедший был мертв и канонизирован. Но ум его был болен, и они боялись, что у Мойры та же болезнь.

Они не знали, как с ней разговаривать, как вести себя в ее обществе, а потому просто шарахались от нее. Она выросла изгоем, не получившей общественного признания затворницей, предоставленной собственным мыслям. И та атмосфера опасливого ожидания, которую создали вокруг нее горожане, породила то, чего они так боялись.

Портреты Фрога на стенах. Вещи Фрога, разбросанные по комнате. Груда лохмотьев, оставшихся от его теплозащитного костюма. Карты Солнечной Стороны со штампом Фрога – здесь он помечал свои открытия в terra incognita. Дневник, которому Мойра поверяла самые важные мысли, чаще всего вращавшиеся вокруг ее тезки, первой в Эджворде женщины-краулерщицы… Та относилась к той же разновидности канонизированных чудаков, что и сам Фрог. Фрог утверждал, что их связывали какие-то отношения. Мойра так и не узнала, каковы они были. Она просто боялась вторгаться в эту тайну. Несколько раз она начинала исследование в городских архивах, но останавливалась, еще не нащупав нить, боясь обнаружить, что предмет ее почитания – колосс на глиняных ногах.

Мойра колебалась. Если Блейк говорит: «В самое раннее удобное для вас время», это означает «немедленно», и это было самое пугающее.

А может быть, все обойдется? Девушка тяжело вздохнула, взъерошила волосы и отправилась.

Главные офисы горнодобывающей корпорации Блейков располагались в огромном старом здании в центре Эджворда, под самой прочной секцией антиметеоритного экрана. Когда-то здесь сидели только городские власти. А теперь Блейк все прибрал к рукам. Эджворд стал городом-корпорацией. Так что офис Блейка с полным основанием можно было назвать Муниципалитетом.

Мойра прибыла туда к началу запрограммированного дождя. Легкий бриз обдувал ее, принося запахи, которые вызывали в памяти туманные образы детства. Вот она бежит по пестреющей дикими цветами равнине, под ласковыми лучами солнца, а потом резвится с другими детьми на племенной ферме. Зоотехник обращался с ними мягко, с оттенком родительской заботы. Детям невдомек было, что они – собственность, которую следует обучить и продать. Да и знай Мойра об этом, ей было бы все равно. Она была счастлива.

На ступеньках Муниципалитета девушка остановилась и задрала голову кверху, стараясь разглядеть черного и недосягаемого врага с веснушками звезд, взявшего в осаду целый город. И не увидела ничего, кроме солнечных бликов и труб, из которых лился дождь. Эджвордцы очень старались не пустить ночь в город.

Дождь усилился. Мойра торопливо прошла в радужную дверь – если бы купол рухнул, эта дверь стала бы шлюзом.

Она очутилась в маленькой, уютной приемной, застав там лишь одного человека – худощавого пожилого джентльмена, который напомнил ей Фрога, только сильно подросшего. Судя по выдубленной коже, он всю жизнь проработал водителем вездехода, пока не стал негоден. Мойра занервничала. Иногда списанные краулерщики бывали дерганными и неприятными.

Но этот мужчина оказался совершенно нормальным. Он вскинул глаза на Мойру, нервно покусывающую губу, и лицо его расплылось в улыбке – могло показаться, что он ждал этой встречи много лет.

– Мисс Эйт? Мойра Эйт? Несказанно рад вашему визиту. – Он протянул ей темную, сморщенную руку. Мойра дотронулась до нее, преодолевая страх. И обнаружила, что рука теплая и мягкая. Ей чуть полегчало. Она судила о людях на ощупь. Мягкая и теплая рука означала, что против нее не замышляют зла. Холодная, влажная, жесткая предупреждала о недобрых намерениях. Зная, что температура тела у всех людей примерно одинакова, она полагалась на различные ощущения от рук – а впоследствии от губ – и была уверена, что наделена каким-то шестым чувством, способным их правильно истолковывать.

Чаще всего чутье ее не подводило.

– Зачем… зачем меня сюда вызвали?

– Не знаю. Я ведь просто заменяю старику ноги. Так вот, значит, какая ты стала – малышка Фрога. Да, растут дети. Тебе бы почаще появляться на людях. Разве это дело – прятать такую красоту? – Он подвел раскрасневшуюся Мойру к лифту. – Мистер Блейк в домике на крыше. Он сказал проводить тебя прямо туда.

Мойра закусила губу, стараясь придать своему лицу как можно более бесстрашное выражение.

– Ну что ты, не стоит так пугаться. Он ведь не людоед. Мы не даем ему глотать девочек уже три – нет, четыре года.

«Вот так же меня в детстве успокаивал Фрог», – подумала она. Солнечная Сторона – место крутое, но почему-то краулерщики, там работавшие, были более чуткими к людям. Все считали Фрога старым черствым брюзгой – возможно, даже он сам так о себе думал, – но на самом-то деле он был совсем другим.